В поисках единственной (СИ) - Страница 2

— А ты? — нетерпеливо спросила Наташка. Я отошел от них на шаг, уже не в силах скрывать своего торжества, щелкнул пальцами.

— Перед вами будущий главный архитектор города Москвы! А пока всего лишь его скромный помощник!

— Что??? — воскликнули одновременно Борис и Наташа. На их лицах застыло изумление.

— Я сам не знаю, как все получилось! Отец тут сжалился надо мной, посодействовал в одном собеседовании, а там женщина, изначально была настроена скептически, перебирала мои документы, я забыл вытащить свои наброски, а она над ними замерла, быстренько куда-то позвонила, дала листок с адресом и выпроводила. Стою такой в шоке, думаю, чем черт не шутит, пойду по адресу, все равно делать нечего. Каково мое удивление было, когда это оказался департамент градостроительства. Пытаюсь найти какого-то Ивана Павловича, а там суета, всем не до меня. Тут девушка спросила, не я ли архитектор. Я ляпнул, что да — это я. Она меня под рученьки и куда-то повела. Приводит в кабинет. Там дебаты. Я почувствовал, что вот он мой звездный час. Сейчас или никогда. Меня аж трясло от возбуждения. Самое смешное было после — заходит тот самый архитектор, и все с удивлением смотрят на меня. И главный — Петр Иванович, — спрашивает меня, мол, ты кто такой. Пришлось рассказать, как попал, зачем пришел. Он попросил меня подождать у него в приемной. Через час я вышел оттуда самым счастливым человеком на свете. Это мой лотерейный билет!!!

— Димка!!! Ты везунчик!!!! — Наташка подбежала и повисла на шеи. Я ее вновь закружил, мы хохотали, как сумасшедшие.

— Борька! — махнул рукой застывшему другу, приглашая его присоединиться к нашему веселью. Он неуверенно улыбнулся, сделал пару шагов и замер. Обернувшись, улыбка сползла с моего лица. Борис был сам не свой. Какой-то напряженный, даже сквозь очки была видна неприязнь и тихая ненависть. Ко мне. Нагнулся к Наташке.

— Иди, погуляй немного, купи позже мороженое, — прошептал ей на ушко. Она с пониманием посмотрела, кивнула и убежала. Засунув руки в карманы брюк, подошел к Борису, прищурив глаза. — Ты ничего не скажешь? — в его глазах застыла боль, смешанная с завистью, которую невозможно было подавить. Никогда не думал, что он мне завидовал. Мы слишком долго дружим. С первого класса. Всегда сидели друг перед другом. Он спереди, я сзади. Наташка каждый год по-разному: то со мной, то с ним. Учителя не решались нас рассадить по разным концам, ибо тогда по классу летали самолеты с записками. Наташке все девчонки класса завидовали — не у каждой был выбор в мальчике, который бы до дома нес ее портфель. Именно с Борькой мы первый раз попробовали сигареты. Ему не понравилось, а я начал курить. Из-за него я дрался со старшеклассниками, когда те его дразнили «очкариком», «занудой», «ботаником», постоянно задевали, цеплялись к нему. Мой любимый отличник не умел и не хотел махать кулаками. Поэтому в кабинете директора мое появление со временем никого не удивляло, родителей к девятому классу перестали вызывать, понимая бесполезность. В школе я числился хулиганом, Борис — золотым медалистом, Наташа — красивой девушкой, которой один помогал с домашним заданием, другой не давал никому в обиду. Мы всегда были втроем, даже в кружки ходили вместе, в художественную школу пошли под влиянием Наташи. Кто бы мог подумать, что мне это понравится, и я увлекусь графикой.

— Поздравляю, — просипел Борис, опуская глаза в землю.

— Завидовать нечему!

— Это как посмотреть! — запальчиво воскликнул друг и смутился, отвернувшись. Наверное, в свое время я совершил ошибку: уговорив его поступать со мной в одном направлении. Он рисовал неплохо, но ему ближе была математика.

— Послушай, я не хочу, чтобы в этот день завершилась наша дружба! — тихо произнес, подходя к нему ближе. Мне хотелось его обнять.

— Ты бы смог перешагнуть? — он посмотрел мне в глаза. Страх. Надежда. И самоедство — вот что его съедало изнутри.

— Смог. Я радуюсь каждой твоей победе, словно это моя победа. И сейчас мне больно, потому что тебе больно. Никогда у меня в голове не возникало мысли тебе позавидовать. Возможно, я был не прав, когда потянул тебя за собой, — сглотнул. Было непросто подобрать нужные слова, чтобы он понял, как меня ранит его отношение. Борис резко обнял, уткнувшись в плечо.

— Прости, — прошептал он, сжимая чуть ли не до хруста костей. Обнял в ответ, похлопал по спине.

— Мне трудно дышать, и в планах нет лежать с переломанными ребрами, — прошептал я, стиснув зубы. Борька рассмеялся, отпустил.

— Эй! — недовольно раздался голос Наташи за спиной, — И долго мне тут стоять с растаявшим мороженым?

— А ты радуйся, с твоих рук будут, есть два очень привлекательных парня, — взял протянутый пломбир. — Мы будем получше вариантом, чем твой Виталик!

— Дима! — она улыбалась, но мы перекрестились взглядами, я приподнял бровь. — Сколько можно уже!

— Ну, не нравится он мне! Хоть ты тресни, но это твой выбор. Мне с ним детей не крестить!

— Ошибаешься, друг мой, ты будешь первым вариантом в крестные отцы!

— Боже упаси, надеюсь, это случится не в первые три года!

— Боря! — Наташка повернулась к молчаливо Борису, который как обычно выбирал позицию дипломата, наблюдал и молчал.

— Смирись, — спокойно он ответил. — Он своего мнения не изменит.

— Ну, а ты, тоже на его стороне?

— Я? — брови взлетели, глаза сквозь очки округлились, словно не ожидал, что кого-то интересует его мнение. — Мне главное, чтобы ты была счастлива! А кто причиной этого является, как то все равно.

— Вот! — она повернулась ко мне с торжеством. — Учись дипломатии, Дмитрий Александрович!

— Если увижу, услышу, что его поведение не соответствует моему представлению к тебе, прости, но врежу и не моргну, — поднес мороженое к губам, не спуская колючего взгляда с Наташи. Она задумалась, окинув быстрым взглядом.

— Да поможет Виталику Бог, — священническим голосом вставил Борис, оставалось только произнести, «Аминь» и перекреститься.

Поднес сигарету, затянулся. Еще было светло, хотя время перевалило за десять вечера. Рядом раздавался хохот, гремела музыка.

— А чего такой красавчик стоит в гордом одиночестве? — раздался рядом девичий голос. Выпуская дым, скосил глаза на подошедшую девушку. Мы с ней весь день переглядывались, но познакомиться не представлялось возможным. И вот, под конец этого безумного дня, она подошла ко мне.

— Дмитрий.

— Лена, — ее карие глаза оценивающе медленно заскользили по мне, было ощущение, что рассматривали под микроскопом. — А ты кем приходишь Наташе?

— Любовником, — с ехидством наблюдал, как ее глаза округлились, рот приоткрылся. Из кафе вышел Виталик, осмотрел всех и прямиком направился к нам.

— Сигаретки не найдется? — его хмельные глаза смотрели с вызовом. Руки чесались врезать ему, но повода не было, поэтому достал пачку и протянул. Он не спешил брать. — А че в падлу вытянуть одну?

— А у тебя рук нет что ли? — усмехнулся, Виталик прищурил глаза.

— Я не пойму, чего ты так ко мне относишься?

— А тебе не надо понимать, — пренебрежительно похлопал его по груди, хотел уйти, но он схватил меня за руку, больно сжав. Оскалившись, зло сощурился, прошипел: — Руку отпусти.

— А то что? — Виталик провоцировал меня. Лена испуганно отошла от нас, потом убежала. Сколько мы так стояли, угрожающе смотря друг друга, не знаю, но рядом появился встревоженный Борис, следом явилась Наташа с Леной.

— Дима! — гневно воскликнула Наташа. Я перехватил руку Виталика, сжал со всей силы его ладонь, мило улыбаясь. Он скривился.

— Что? — невинно посмотрел на подругу. — Мы разговариваем, видишь, — начал трясти руку, — даже жму товарищу руку! От всей души поздравляю! Ему так сказочно повезло! — резко притянул его к себе, обнял, прошептал на ухо:- Улыбайся!

— Да пошел ты! — Виталик меня оттолкнул, я расхохотался. Продолжая улыбаться, игнорируя разъяренные взгляды Наташи, подошел к Лене, обнял девушку за плечи.

— А пойдем, потанцуем! — она кивнула, мы с ней направились в кафе, спиной ощущал на себе взгляды трех пар глаз, каждый смотрел по-своему.