В поисках Атлантиды - Страница 40

Невозможно перечислить всю домашнюю утварь, которая была найдена, классифицирована и рассортирована археологами. Самыми любопытными предметами, пожалуй, были сита, украшенные замысловатыми спиралями; тазики с изображением ласточек; кувшины с росписью — ласточки в полете (черное тельце, красно-коричневая грудка, очень длинный хвост: несомненно, городская ласточка); ванны, украшенные резвящимися в волнах дельфинами; круглые жбаны с очень длинным носиком; горшки с декоративным мотивом из миртовых ветвей, листьев плюща, веточек каперсов, розовых кустов и т. п.

А всего тысячи ваз, амфор и различных предметов, извлеченных из-под пепла и пемзы. Все они были очищены, классифицированы, сфотографированы, зарисованы и разосланы по греческим музеям. Было найдено множество вещей с надписями — во всех случаях они были сделаны «линейным письмом А», что подтверждает (если такое подтверждение еще нужно) вероятную дату санторинской катастрофы — примерно 1500 год до н. э.

Судя по тому, что удалось узнать, — ведь прошло 35 веков — эвакуация проходила в два этапа: обитатели Санторина покинули остров после сильнейшего землетрясения; они возвратились на некоторое время и окончательно покинули родину, опасаясь мощного извержения вулкана. Отъезд состоялся скорее всего весной, во всяком случае до сбора урожая, ибо сосуды, предназначенные для хранения продуктов, были почти пусты.

Как бы то ни было, они уходили в спешке, однако не забыли захватить ценные предметы. В комнатах остались в беспорядке разбросанные вещи, которые они не смогли взять с собой на суда: ступки, жернова, лампы, свинцовые гири с делениями, каменные и глиняные вазы, ложки, рыболовные крючки, флаконы из-под парфюмерных изделий, разные керамические горшки… Из-под пепла выглядывают ряды амфор. Кое-где грудами сложены глиняные и каменные вазы. Здесь кубки для возлияний соседствуют с горшками, украшенными мотивами из ячменных колосьев; там — круглый столик, по-видимому предназначенный для религиозной службы, под ним чаши, куда верующие клали жертвоприношения; повсюду валяются либо бронзовые инструменты, либо чудесной красоты горшки, украшенные спиралями, либо вазы с «природными» декоративными мотивами (ласточки, аисты, рыбы, дельфины, белые лилии, стилизованные цветы, папоротники, травки шалфея, листики плюща, пальмовые ветки, гроздья роз, цветы крокуса, веточки вики…).

Из всех сокровищ, которые археологи очистили или очищают от пепла Санторина, самыми интересными, безусловно, являются настенные росписи. «Калипсо» поднимает якорь, оставляя за кормой пыльную Тиру (а ведь когда-то здесь были густые леса, зеленые луга, птицы, цветы и холодные чистые родники, но яростный вулкан лишил эту землю плодородия, выкрасив свое минеральное царство в коричневые, белые и серые тона). Я уношу с собой воспоминание о сказочных росписях, которые минойские художники выполнили на стенах. Теперь ими можно любоваться в Афинском музее. Краски, защищенные совершенно сухим вулканическим пеплом без примеси солей, кажется, были положены только вчера. (Увы, на открытом воздухе они быстро блекнут: пока еще не найден способ их надежной фиксации.)

Все детали фресок прорисованы с невероятной тонкостью. Здесь присутствуют все цвета палитры. Доминируют красные, — черные и белые, реже встречаются желтые, зеленые и синие. В штукатурке, на которую они нанесены, много обломков морских раковин. Нередко настенные панно лежат разбитыми на земле — археологи, восстанавливая их, работают, как с «мозаикой». 06-ломки имеют размеры от хлебной крошки до метра. Извлечены десятки квадратных метров фресок. Теперь их начинают соединять в одно целое: доктор Маринатос говорил, что для фресок Тиры нужен отдельный музей…

Одна из первых настенных росписей, найденных в Акротири, — так называемый Африканец. На ней изображен негр с огромным золотым кольцом в ухе на фоне пляжа и пальм, которые никогда не росли ни на Тире, ни на Крите. Комната, где было найдено это произведение искусства, служила скорее всего местом отправления культовых обрядов.

Но самой прекрасной фреской из найденных до сегодняшнего дня, безусловно, является «Синяя обезьяна». Это животное и еще несколько обезьян изображены в движении: они убегают по красным скалам вулкана после ограбления (таково предположение) сада; быть может, за ними гонятся собаки. Последнее животное в стаде оглянулось: его синяя голова, обрамленная черным контуром, удивительно выразительна, ресницы выписаны белой краской, на подбородке борода, глаз у обезьяны оранжевый, а ухо — розовое. По земле стелется целый ковер стилизованных цветов: гиацинты, крокусы, кустики мирта, тростник… В небо взмывают стремительные ласточки… Тема обезьяны типично минойская, встречается и на Крите, в частности в Кноссе, но, по мнению всех специалистов, «Синяя обезьяна» Тиры прекраснее остальных.

Еще одна фреска называется «Весна». На ней изображены ласточки в полете. Эта фреска великолепна своими весенними, только что распустившимися цветами (ирисы, крокусы, нарциссы, гиацинты), а также чудесными лилиями, по-видимому, из рода Liliumcandidum (сейчас это дикорастущее растение в Ливане, вероятно, оно произрастало на Крите в бронзовый век).

На фреске «Боксеры» — двое дерущихся детей шести и восьми лет, по-видимому, аристократического происхождения. Они обнажены — на теле только узкая набедренная повязка, а на голове синяя каскетка. Кожа у них охряного цвета, из-под головного убора выглядывают черные кудри. В той же комнате была найдена и другая настенная роспись, изображающая антилопу орикс (Oryxisa); этот вид ныне водится только в Восточной Африке, а когда-то, может быть, обитал и в Греции? Мало вероятно.

Длинное панно, обнаруженное в так называемом доме адмирала, изображает убегающих от львов оленей. По морю среди резвящихся дельфинов идут продолговатые корабли (египетского типа). Кое-кто считал, что панно изображает морскую битву, однако картина больше похожа на протокольную сцену — визит знатного египтянина к минойскому властителю… Или это иллюстрация к древней легенде, которая гласит, что первых обитателей Крита привели к острову дельфины…

«Калипсо» минует один из проходов кальдеры Санторина. Мы проходим мимо сидящих в утлых лодчонках ловцов губок. Этим людям пока еще удается вырвать у моря на скудное пропитание.

У них никуда не годные скафандры, и каждая группа разрабатывает свои собственные режимы декомпрессии. К 40 годам (если они не погибают в результате глубоких погружений) ловцы скрючены от артрита и частично парализованы. Но по-прежнему эти люди готовы платить такой ценой за ловлю губок.

Какой контраст с теми фресками, которые написали их предки! Куда сгинула великолепная критская цивилизация бронзового века, столь утонченная, столь богатая, столь фривольная, столь щедрая на выдумку, столь влюбленная в искусство и красоту — критяне были эстетами до кончиков ногтей! Трудно поверить, что бедные обитатели Тиры — прямые потомки легендарных предков — коммерсантов, пацифистов, спортсменов, свободных людей, которые предоставили женщинам такой статут, которого они не имели ни в одном античном (впрочем, и современном) обществе…

Жертва проклятия, забытая всеми до наших дней, блестящая минойская цивилизация живет лишь в мифологии, поэмах и легендах об Атлантиде. Сегодня она навечно вошла в память людскую.

Критий. Послушай же, Сократ, сказание хоть и весьма странное, но, безусловно, правдивое, как засвидетельствовал некогда Солон, мудрейший из семи мудрецов . Он был родственником и большим другом прадеда нашего Дропида, о чем сам неоднократно упоминает в своих стихотворениях ; и он говорил деду нашему Критию — а старик, в свою очередь, повторял это нам, — что нашим городом в древности были свершены великие и достойные удивления дела, которые были потом забыты по причине бега времени и гибели людей; величайшее из них то, которое сейчас нам будет кстати припомнить, чтобы сразу и отдарить тебя, и почтить богиню в ее праздник  достойным и правдивым хвалебным гимном.