В погоне за звездой - Страница 6

Ее отец умер в прошлом году от сердечного приступа на издательской конференции в Калифорнии. Это произошло во время игры в гольф на Пеббл-Бич. Тем не менее и год спустя после его смерти Джуд все еще чувствовала, что отец постоянно приглядывает за ее успехами. Словно она находится в непрерывной борьбе с ним за первое место и всегда стремится следовать заданным им высоким стандартам. Джон Ланкастер был известен своим сильным характером. Ему всегда удавалось контролировать любую ситуацию.

Не совсем любую, вздрогнув, подумала Джуд, вспомнив ту ужасную ночь, когда погибла мама. Но окажись он сейчас на ее месте — не стал бы вспоминать прошлое. Он всегда двигался только вперед. Встань и иди.Сколько раз эти слова направляли ее шаги? Сколько раз она обещала следовать им и поступать правильно? Не сосчитать. Джуд пролетела мимо секретаря в холле, забежала в лифт, нажала кнопку первого этажа сильнее, чем следовало, и тут вспомнила еще один отцовский урок, еще одну его фразу. У каждого мужчины своя гордость.

— Если мне не удастся завоевать доверие Лаки О'Нила, — пробормотала она себе под нос, когда лифт нес ее вниз, — я съем его чудесную шляпу.

Лаки был зол как сто тысяч чертей. Он сам готов был съесть свою шляпу. Какого черта Кейт решила, что он будет позировать им голым? Ну, конечно, не совсем голым, допустим, так что из того? Он уже видел фотографии из их журнала, те, что висели на стенах холла. Для воображения в них оставлено не так уж много.

Лаки все еще тяжело дышал, когда лифт остановился на первом этаже. Стуча лакированными ботинками по мраморному полу, он проследовал к вертящимся дверям.

— Лаки! — услышал он знакомый голос, но даже не обернулся.

— Лаки О'Нил! Я вам говорю! — Неизвестно, как могла Джуд на высоких каблуках и в коротенькой обтягивающей юбочке догнать его, но она это сделала. — Если бы вы только меня послушали…

Он взглянул на нее через плечо.

— Я уже слышал ваше объяснение, мэм.

— Но вы не дали мне шанса вас убедить.

Обмен репликами отвлек его, он пропустил момент, когда надо было выйти, и им пришлось вертеться в дверях еще раз.

— Я уже все слышал. Повторяю: я не продаюсь.

Лаки окружил запах ее духов, пахнул на него струей, такой свежей в душной, загазованной атмосфере этого проклятого города. Ему вспомнились чистота горного воздуха и дуновение весеннего ветерка в лугах. Он выбежал на улицу и махнул рукой, подзывая такси, но машина проехала мимо. Да, это тебе не маленький городок. Лаки махнул другой машине. Тоже не остановилась.

— Может быть, вы эксперт по быкам у вас на ранчо, — сказала Джуд, когда мимо пронеслась третья машина, — но вам еще многое надо узнать о городской жизни.

Не успел Лаки ей возразить, что вовсе не собирается ничего узнавать о городской жизни, как Джуд шагнула с тротуара на проезжую часть, ничуть не заботясь о своей безопасности, засунула пальцы в рот и свистнула изо всех сил.

Ее свист перекрыл шум моторов. Одно такси стронулось со стоянки и, сопровождаемое сигналами других машин, подъехало к ним.

— Вот это да! — признал Лаки, открывая дверцу подъехавшего такси.

— Ну, если вы считаете это стоящим внимания, посмотрели бы вы, на что я способна в дождливый день. — Она скользнула мимо и уселась на заднее сиденье, продемонстрировав короткую юбку и длинные красивые ножки в дорогих колготках. — Ну что ж? — Она взглянула на него и поймала его взгляд, невольно задержавшийся на ее упругих бедрах. — Так мы летим или нет?

— Что вы имеете в виду, говоря «мы»?

— Вы ведь летите в Монтану, так?

— Вайоминг.

— Вайоминг, Монтана, — Джуд выразительно махнула рукой, — вы и ваша сестра чертовски занудны.

— Это не занудство, а всего лишь уважение к своему родному краю, к своим корням, — сказал Лаки, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться. — Монтана — это штат Высокого Неба. Вайоминг официально называют штатом Равенства. Некоторые его называют также Ковбойским, а мы предпочитаем считать, что наше небо такое же высокое, как небо Монтаны. А откуда родом вы?

Джуд не хотелось сообщать Лаки о том, где она родилась. Ее родители жили на Парк-авеню, в десяти комнатных апартаментах, но об этом лучше умолчать, дабы не показаться ему снобом. Это могло испортить впечатление о ней. А ей надо было выиграть в этой игре.

— Я коренная жительница Нью-Йорка, родилась здесь, в Манхэттене.

— Так вот, — протянул он. — Понравилось бы вам, если бы я назвал Нью-Джерси вместо Нью-Йорка?

— Вы правы.

Водитель обернулся к ним.

— Эй, вы что, собираетесь болтать весь день? — процедил он сквозь зубы. — Или мы все же куда-нибудь едем? Может быть, в Национальное географическое общество?

— Мы едем в аэропорт, — не отводя взгляда от Лаки, сказала Джуд. — Ла Гуардия или Кеннеди?

— Кеннеди. — Что же, раз она твердо решила продолжить свое черное дело, то не отстанет. Лаки, пожав плечами, сел в такси рядом с ней. — Американские авиалинии. И пожалуйста, через мост.

— Мне, право, очень жаль, что Кейт пришлось вас обмануть, — сказала Джуд, когда их машина наконец-то тронулась с места.

Лаки ни на йоту не доверял ее вкрадчивому, льстивому тону.

— Вы, пожалуй, еще скажете, что и не подозревали о ее авантюре?

— Этого я не говорила.

Ее вздернутый носик кого-то смутно напомнил Лаки. Вот только кого? Он не мог вспомнить. Неважно. Лаки всегда нравились гордые женщины, с характером, а Джуд Ланкастер имела и гордость, и характер. Ее упрямый подбородок вызвал в нем тайное желание поцеловать ее так, чтобы с нее слетела вся ее спесь. Нет, наверное, он и впрямь деревенщина, если подобные мысли лезут ему в голову. Поцеловать босса Кейт? Что может быть ужаснее?

— Мне действительно жаль, что вас пришлось вызвать сюда с помощью обмана. — Мягким движением Джуд положила руку ему на плечо, руку белую, мягкую, с аккуратно подстриженными ногтями без лака. — Редакция журнала оплатит все ваши затраты на проезд, можете не беспокоиться.

Первым импульсом Лаки было сбросить с себя ее руку. Но непонятно почему он этого не сделал.

— О'Нилы всегда платят за себя сами.

— О, не смешите. Если бы не выдумка Кейт, я не знаю…

— Это не просто выдумка. Это самая настоящая ложь! — отрезал он сурово. Его непререкаемый тон еще раз убедил Джуд в правоте Кейт: Лаки О'Нил — человек, который видит мир в черно-белых тонах.

— Да. Замечательное отношение к собственной сестре.

— Ради Кейт я сделаю что угодно. Но делать из меня идиота не позволю никому; даже ей.

— Вот он, кодекс чести Великого Запада, — пропела Джуд не без иронии, которую не сумела скрыть.

— Можете иронизировать сколько хотите, — заявил Лаки. Он не собирался из-за какой-то смазливенькой дамочки портить себе настроение. — Но это действительно наш кодекс чести. Конечно, он нигде не записан в документах, но там, откуда я родом, каждый мужчина носит его в своем сердце.

Точно как в старых ковбойских фильмах. Именно фильмы и создали существующее представление о ковбоях. О таких ковбоях написана статья в их журнале.

— Так. Значит, вы считаете наше дело недостойным. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Естественно. Да вы и сами прекрасно это знаете. Так что ссориться, вы уж меня простите, мисс Ланкастер, причины нет. Потому что все равно я не передумаю.

Джуд глубоко вздохнула.

— Кто-нибудь говорил вам, что под этой шикарной ковбойской шляпой находится упрямая голова?

— Ну да, было дело раза два-три.

— В этом, наверное, и заключается пресловутая ковбойская мудрость?

Это замечание попало в цель, как молния в дерево.

Она рукой поправила свои светлые волосы, которые рассыпались золотистым водопадом по ее щеке. Энергия, которой прямо-таки светилась Джуд, наполняла каждое ее движение невыразимым очарованием. Они посмотрели друг на друга.

Ее серые глаза смотрели в его упрямые карие с вызовом. Пауза грозила затянуться. Наконец Джуд спросила: