В погоне за призраком - Страница 1

Николай Томан

В ПОГОНЕ ЗА ПРИЗРАКОМ

В кабинете полковника Осипова

Время перевалило за полночь. Все сотрудники генерала Саблина давно уже разошлись по домам. Один только полковник Осипов все еще оставался в своем кабинете, ожидая важного донесения.

Письменный стол его был освещен настольной лампой из темной пластмассы. Лучи света, падая на поверхность стола из-под низко опущенного колпачка, казалось, впитывались зеленым сукном, и лишь белый лист бумаги отражал и слабо рассеивал их по кабинету.

Полковник привык к полумраку. Он бесшумно прохаживался по мягкому ковру, продумывая многочисленные варианты возможных действий противника.

Чистый лист бумаги, казавшийся на темно-зеленом фоне настольного сукна самим источником света, как бы гипнотизировал Осипова. Полковник время от времени подходил к нему, готовый записать так долго продумываемую мысль, но всякий раз, когда уже брался за перо, внутренний голос убеждал его, что мысль его недостаточно созрела, загадка далека от решения и выводы слишком скороспелы.

И снова этот седой, слегка сутуловатый человек, с усталыми глазами, принимался ходить по кабинету, подолгу останавливаясь у окна, за которым все еще не хотела засыпать большая, шумная площадь.

"Только бы он пришел в сознание!-уже в который раз мысленно повторял Осипов, наблюдая, как внизу, за окном, мелькают яркие огоньки автомобильных фар.-Все могло бы тогда проясниться..."

Решив позвонить в больницу, он уже взялся было за трубку, но тотчас же отдернул руку - ни к чему это: было бы что-нибудь новое - ему немедленно сообщили бы.

И он снова зашагал по кабинету, думая все о том же: "Кто такой этот Мухтаров? И почему он бредит такими странными стихами: "Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах"? Или вот еще такая строка: "Шумно оправляя траур оперенья своего..." Как угадать по этим строчкам, какие мысли приходят на ум Мухтарову? И почему он произносит только эти стихи? Ни одного другого слова, кроме стихов... А томик американских поэтов, который нашли у него? Может быть, существует какая-то связь между этой книжкой и его стихотворным бредом? Но какая?.."

Полковник не один раз уже перелистал этот томик стихов, но, какое он имел отношение к бреду Мухтарова, установить не смог. Вчера книгу подвергли исследованию в химической лаборатории, но и это не дало никаких результатов. Теперь она находилась у подполковника Филина, специалиста по шифрам.

Филин высказал предположение, что с помощью одного из стихотворений, входящих в книгу, могла осуществляться тайная переписка. Он даже допускал мысль, что именно этим методом была зашифрована радиограмма, перехваченная несколько дней назад в районе предполагаемого местонахождения знаменитого международного агента, известного под кличкой "Призрак". Догадка Филина не была лишена оснований. Осипов и сам допускал мысль, что Мухтаров предназначался в помощники Призраку; его ведь выследили в поезде, уходившем в Аксакальск, то есть именно в тот район, где находился Призрак.

И все могло бы обернуться по-другому, если бы Мухтаров не догадался, что за ним следят. Но он почувствовал это и, пытаясь уйти от преследования, неудачно выпрыгнул из вагона на ходу поезда. Теперь в бессознательном состоянии лежал он в больнице, и врачи не ручались за его жизнь.

В карманах пострадавшего обнаружили паспорт на имя Мухтарова, удостоверение и железнодорожный билет до Аксакальска. В чемодане нашли портативную радиостанцию и томик избранных стихотворений американских поэтов.

Был уже второй час ночи, когда в кабинете Осипова зазвонил телефон. Полковник торопливо схватил трубку, полагая, что звонят из больницы. Звонили, однако, из шифровального отдела.

- Разрешите доложить, Афанасий Максимович, - услышал он голос Филина. Подполковник был сильно контужен на фронте в годы войны и слегка заикался в минуты волнения.

- Докопались до чего-нибудь? - нетерпеливо спросил его Осипов.

- Так точно. Выяснилось наконец, что Мухтаров произносит в бреду строки из стихотворения "Ворон" Эдгара По...

- Ну и что же?-перебил его Осипов.-Удалось с его помощью прочесть перехваченную шифрограмму?

- Нет, не удалось. Видимо, стихотворение Эдгара По не имеет к ней никакого отношения.

- Так, так... - разочарованно проговорил полковник.-Сообщение не очень-то утешительное...

Едва он положил трубку на рычажки телефонного аппарата, как снова раздался звонок. Полковник почти не сомневался теперь, что на этот раз звонят из больницы. Предчувствие не обмануло его.

- Это я, Круглова...-торопливо и сбивчиво докладывала дежурная медсестра.

По ее голосу Осипов догадался, что в больнице произошло что-то особенное.

- Знаете, что случилось? Мухтаров умер только что...

Надежда напасть на след Призрака с помощью Мухтарова рухнула, и Осипов не сдержал тяжелого вздоха.

- Приходил ли он хоть перед смертью в сознание? - спросил полковник уже без всякой надежды.

- Нет,-поспешно ответила Круглова.-Только по-прежнему бредил стихами. Может быть, он поэт какой-нибудь?..

- Люди такой профессии не бывают поэтами! - убежденно произнес Осипов. Какие же стихи говорил Мухтаров? Всё те же?

- Я записала. Сейчас прочту, только тут тоже всё разрозненные строки: "Гость какой-то запоздалый у порога моего, гость-и больше ничего"... Похоже, Афанасий Максимович, что он это сам сочинил, - заключила Круглова. - Наверно, под "гостем" смерть свою имел в виду.

- Это все, что он произнес?

- Нет, еще четыре строчки:

Согнется колено, вихляет ступня,

Осклабится челюсть в гримасе,

Скелет со скелетом столкнется, звеня,

И снова колышется в плясе.

- Прочтите еще раз, помедленнее, - попросил Осипов и стал торопливо записывать.

"Действительно, какие-то загробные строки пришли на память Мухтарову перед смертью", - подумал полковник и, поблагодарив Круглову, набрал номер телефона Филина.

Филин отозвался тотчас же.

- Запишите-ка, пожалуйста, еще несколько строк стихотворного бреда Мухтарова, - попросил полковник и продиктовал Филину строки, сообщенные медицинской сестрой.

- Первая строка-вернее, две строки-это из "Ворона" Эдгара По,-выслушав Осипова, сказал Филин.-А "скелеты", видимо, из какого-то другого стихотворения: размер иной. Придется теперь сидеть до утра, перечитывать поэтов, родившихся позже Эдгара По. Всех его предшественников я уже, как говорится, проработал,-добавил он с усмешкой.

Домой Осипов шел пешком. В голове было много неясных мыслей, смутных догадок. Невольно приходили на память стихи Эдгара По о шорохах и портьерах, о черных птицах, оправляющих траур своего оперения... Что значило все это? Какой смысл таился в наборе таинственных слов? От разгадки зависела, быть может, судьба многих людей, безопасность каких-то районов страны, государственная или военная тайна. Было над чем поломать голову...

Ключи к шифрам

Хотя Осипов не спал почти всю ночь, на работу он явился как обычно-к девяти часам утра.

Едва он прошел в свой кабинет, как к нему негромко, но энергично постучали.

"Филин",-подумал полковник, знавший его манеру стучать.

В кабинет действительно вошел подполковник Филин.

"Позавидуешь человеку,-подумал Осипов.-Тоже не спал, наверно, всю ночь, а ведь по виду не скажешь-здоровяк!"

По стремительной походке подполковника, по выражению его лица и по блеску серых глаз было видно, что он бодрствовал не напрасно.

- Разгадали?-быстро спросил его Осипов.

- Так точно, Афанасий Максимович!-весело проговорил Филин и положил на стол массивный однотомник произведений Гёте.

Осипов, полагавший, что разгадать тайну шифра должен был помочь сборник американских поэтов, найденный в чемодане Мухтарова, удивленно поднял глаза.

Помедлив немного, будто наслаждаясь недоумением Осипова, Филин с загадочной улыбкой раскрыл семьдесят вторую страницу однотомника и показал напечатанное на ней стихотворение "Пляска мертвецов":