В погоне за метеором - Страница 8

Что же касается доктора Гьюдельсона, то он заперся в своей башне с четырех часов утра. Появившись с опозданием к завтраку, так же как и Дин Форсайт, он поспешно поднялся на площадку в ту самую минуту, когда солнце начало выходить из-за облаков. Так же, как и его соперник, поглощенный своими наблюдениями, он не проявлял ни малейшего намерения спуститься вниз.

А между тем без его участия невозможно было разрешить важный вопрос, который обсуждался в гостиной.

– Вот как! – воскликнула Лу, как только молодой человек показался на пороге. – Вот и мистер Франсис, неизменный мистер Франсис… Честное слово, он вечно тут как тут!

Франсис Гордон только погрозил девочке пальцем, и когда все уселись, завязалась безыскусственная дружеская беседа. Казалось, эти люди вовсе и не расставались со вчерашнего дня. Да и в самом деле: мысленно, во всяком случае, жених и невеста ни на минуту не разлучались. Мисс Лу даже утверждала, что «неизменный Франсис» вечно пребывал в их доме и что даже тогда, когда он делал вид, будто выходит на улицу через парадную дверь, он тут же возвращался через садовую калитку.

Говорили в этот день о том же, о чем говорили ежедневно. Дженни ловила слова Франсиса с серьезным видом, не нарушавшим ее женственного обаяния. Они глядели друг на друга и строили планы на будущее, осуществление которых было уже не за горами. Да и почему бы действительно осуществление этих планов могло запоздать? Франсис Гордон присмотрел уже в западной части города на Ламбет-стрит хорошенький домик с видом на Потомак и совсем недалеко от Морисс-стрит. Такой домик вполне должен был удовлетворить потребности молодой четы. Миссис Гьюдельсон обещала пойти посмотреть этот дом и, если он придется по вкусу будущей жилице, в течение ближайшей недели снять его. Лу, разумеется, отправится вместе с матерью и старшей сестрой. Она не могла допустить и мысли, чтобы обошлись без ее совета.

– Да, кстати! – воскликнула она вдруг. – А мистер Форсайт? Разве он не собирался зайти сегодня?

– Дядя зайдет около четырех, – сказал Франсис Гордон.

– Ведь его присутствие необходимо для разрешения этого вопроса, – заметила миссис Гьюдельсон.

– Он это знает и непременно придет.

– Если он не придет, – воскликнула Лу, угрожающе подняв свою маленькую ручку, – ему придется иметь дело со мной, и ему нелегко будет от меня отделаться!

– А мистер Гьюдельсон? – спросил Франсис. – Ведь он нужен нам не менее, чем мой дядя.

– Отец в своей обсерватории, – произнесла Дженни. – Он спустится, как только ему доложат о приходе мистера Форсайта.

– Беру это на себя, – объявила Лу. – Я живо вскарабкаюсь к нему в шестой этаж.

И в самом деле: присутствие мистера Форсайта и доктора Гьюдельсона было совершенно необходимо. Ведь речь еще шла и о том, чтобы назначить точный день свадебной церемонии. Предполагалось, что свадьба должна быть отпразднована возможно скорее, при том, однако, непременном условии, что успеют закончить нарядное платье «подружки невесты» – длинное, как у настоящей барышни, платье, которое Лу рассчитывала в первый раз надеть в этот торжественный день.

Поэтому понятна и шутка, которую позволил себе Франсис:

– А что, если вдруг это замечательное платье не будет готово?

– Тогда придется отложить свадьбу! – властно заявила маленькая особа.

И ответ этот сопровождался таким взрывом хохота, что его не мог не услышать на вершине своей башни почтенный доктор Гьюдельсон.

Стрелка часов между тем неумолимо скользила по циферблату, а мистер Форсайт все не появлялся. Как старательно ни высовывалась Лу в окно, откуда виден был подъезд, – мистера Форсайта не было и в помине. Оставалось только вооружиться терпением – оружием, владеть которым Лу вовсе не была способна.

– А ведь дядя мне твердо обещал, – повторял Франсис Гордон. – Не понимаю, что с ним творится последние дни…

– Надеюсь, – воскликнула Дженни, – мистер Форсайт не захворал?

– Нет, но он чем-то озабочен, поглощен своими мыслями. Из него и двух слов не вытянешь. Не знаю, что у него засело в голове.

– Осколок звезды! – воскликнула девочка.

– То же самое происходит с моим мужем, – проговорила миссис Гьюдельсон. – Все последние дни он кажется мне еще более сосредоточенным, чем всегда. Его немыслимо вытащить из обсерватории. В небесах, видно, творится нечто необыкновенное.

– По правде говоря, и я, глядя на дядю, склонен так думать. Он никуда не ходит, не спит, почти ничего не ест, забывает время обеда и ужина.

– Представляю себе, в каком восторге Митс! – вставила Лу.

– Она бесится! – ответил Франсис. – Но ничего не помогает. Дядюшка прежде всегда побаивался воркотни своей старой служанки, а теперь он и внимания на нее не обращает.

– Точь-в-точь как у нас! – с улыбкой проговорила Дженни. – Сестренка моя как будто потеряла всякое влияние на папу… А всем, кажется, известно, как велико было это влияние.

– Да неужели же это возможно, мисс Лу? – тем же шутливым тоном спросил Франсис.

– К сожалению, это правда, – ответила девочка. – Но только… терпение! Терпение!.. Мы с Митс урезоним и папу и дядюшку!

– Но что в конце-то концов с ними могло приключиться? – молвила Дженни.

– Потеряли какую-нибудь замечательную планету, – воскликнула Лу. – Только бы им удалось разыскать ее до свадьбы!..

– Шутки шутками, – перебила ее миссис Гьюдельсон, – а мистера Форсайта нет как нет.

– Скоро уже половина пятого! – заметила Дженни.

– Если мой дядя не явится в течение ближайших пяти минут, я побегу за ним! – решительно заявил Франсис Гордон.

В эту самую минуту раздался звонок у входных дверей.

– Это мистер Форсайт, – сказала Лу. – Он звонит не переставая. Вот так звон! Держу пари, что он прислушивается к звуку полета какой-нибудь кометы и не замечает даже, что звонит.

И в самом деле – это был мистер Форсайт. Он быстро вошел в гостиную, где Лу встретила его градом упреков:

– Опоздали!.. Опоздали!.. Остается только бранить вас!

– Здравствуйте, миссис Гьюдельсон, добрый день, дорогая моя Дженни, – произнес он, целуя молодую девушку, – добрый день, крошка! – повторил он, похлопав девочку по щеке.

Все это мистер Форсайт говорил и делал с видом крайней рассеянности. Мысли его, как раньше говорила Лу, «витали в пространстве».

– Видя, что вы не приходите, дядюшка, – сказал Франсис Гордон, – я уже готов был предположить, что вы забыли о своем обещании.

– Да, признаюсь: чуть не забыл! Прошу извинения у миссис Гьюдельсон. К счастью, Митс мне напомнила… да еще как!

– Так вам и надо! – объявила Лу.

– Ну, сжальтесь же надо мной, маленькая мисс… Серьезные заботы… Я, быть может, нахожусь накануне интереснейшего открытия…

– Совсем как папа… – начала Лу.

– Что? – воскликнул мистер Форсайт, подскочив так, словно где-то в глубине его кресла распрямилась пружина. – Вы сказали, что доктор?..

– Мы ничего не сказали, дорогой мистер Форсайт, – поспешила ответить миссис Гьюдельсон, опасаясь, и не без основания, что может возникнуть новый повод для соперничества между ее мужем и дядей Франсиса Гордона.

– Лу, сходи за папой, – добавила она, стараясь сгладить неловкость.

С легкостью птицы девочка устремилась к обсерватории. Нет сомнения, что она взбежала по лестнице, вместо того чтобы выпорхнуть в окно, только из нежелания пустить в ход крылья.

Минуту спустя в гостиной появился доктор Гьюдельсон. Вид у него был торжественный, взгляд утомленный, лицо – налитое кровью настолько, что можно было опасаться удара.

Мистер Дин Форсайт и он обменялись рукопожатием, но рукопожатие это было лишено сердечности. Они искоса, словно с недоверием, следили друг за другом. Но, невзирая ни на что, обе семьи собрались здесь с целью назначить день свадьбы, или – выражаясь словами Лу – день встречи планет «Франсис» и «Дженни».

Так как все сходились на том, что свадьбу следует отпраздновать возможно скорее, разговор длился недолго.