В плену вседозволенности (ЛП) - Страница 6

Когда она не отвечает, я снова дергаю её за волосы, выгибая назад шею, чем срываю с её губ вздох.

- Чувствуешь?! - спрашиваю снова.

- Д-да, - всхлипывает она.

Мои губы изгибаются в полуулыбке.

- Да, что?

- Да, сэр.

Глава 5

Эрика

Милостивый Боже, это не по-настоящему.

Я закрываю глаза в надежде отгородиться от всего, но не могу. Виктор продолжает водить моей ладонью по эрекции - по его большому, твердому и голодному члену. Я никогда не видела его таким. Он совсем не похож на оператора, с которым я знакома. В него словно демон вселился.

- Повтори, - требует он.

- Да, сэр, - голос мне не принадлежит. Он стал слабее и покорнее.

А я никогда в своей жизни не была покорной.

- Скажи, что ты со мной делаешь.

У меня покалывает кожу головы от его усилившейся хватки.

- Я делаю вас твёрдым. - Его тёмные глаза прищуриваются, я добавляю, - Сэр.

Виктор отпускает мою руку и скользит ладонью под подол юбки. Каждый нерв в моем теле обжигает огнем. Вспышки опаляют меня там, где я и не знала, что может быть жарко. Усталость после съемки ушла, смылась потоком адреналина, курсирующего в крови на рекордной скорости. Чем выше поднимаются его пальцы, тем горячее мне становится.

- Пожалуйста, - не уверена, чего прошу. Это неправильно. Так не должно быть.

Его пальцы крадутся вверх по моему бедру, и я вздрагиваю от такой настойчивости. Он трогает меня, и я открыта ему, ведь между нами только тонкий слой ткани. И почему я не додумалась переодеться после работы? Будь я в джинсах, он бы ко мне не прикоснулся. В джинсах, я была бы в безопасности.

Но так ли это?

Я ахаю, когда он проводит пальцами по моим трусикам.

- Ты промокла, котёнок.

Котёнок?

- Промокла насквозь, - повторяет он, - Хочешь, чтобы я проник своим твёрдым членом в твою киску, прямо в ту мокрую дырочку, да?

- Нет! - говорю я, пораженная его обращением, словами, которые не слышала по отношению к себе ни от одного мужчины. Пытаюсь свести ноги и помешать вторжению.

Он слишком сильный. Его палец кружит под хлопковой преградой и дразнит клитор, сокрушая меня шокирующими волнами. Вопреки моим словесным протестам один палец, а затем и два пробираются между складочек, и я издаю стон. Я стараюсь не стонать, но моё тело цепляется за его пальцы и держит их.

- П-пожалуйста, - умоляю я, - Пожалуйста, не надо.

- Ты хочешь этого. Очень.

- Нет, не хочу.

Голова дёргается назад, и я визжу от боли, в этот раз от его рывка по моим щекам потекли слёзы.

К моему шоку Виктор высовывает язык и проводит им по моему лицу, от подбородка до глаза. Я пытаюсь отстраниться, но не могу. Он повторяет процедуру, и мою щеку снова покрывает его слюна, я улавливаю запах мятной жвачки в его дыхании. Всё это время его пальцы не перестают проникать в меня, то погружаясь, то выходя.

- Поплачь, котёнок, - говорит он, - я выпью каждую слезинку, потому что каждая капля делает меня твёрже. Каждая капля - еще один дополнительный толчок в твою киску, ты ведь поможешь мне облегчить боль в моем члене, правда? Я собираюсь взять тебя так, как ты себе даже представить не можешь.

Он смотрит вниз, на свою руку под моим платьем.

- Только взгляни, как ты льнёшь к моему прикосновению, покачивая бёдрами. Ты хочешь этого. Хочешь меня. Ты моя и всегда будешь моей, - Он выпрямляется на сидении и смотрит мне в глаза, пальцы неподвижны, - Но ты уже это знаешь, да?

Я понятия не имею, что должна знать. Мне стыдно от реакции моего тела - не просто стыдно, я в шоке. Это неправильно, и, тем не менее, я продолжала двигаться на его пальцах, мечтая, чтобы он коснулся клитора, нуждаясь в большем, чем то, что он мне дает.

Виктор ещё раз размашисто проводит языком по моему лицу, и я стараюсь не морщиться.

- Скажи это, - требует он.

- Что? Сказать тебе что?

Голова откидывается назад, кожа вопит от силы новой атаки.

- Не заставляй меня тебя наказывать, - предупреждает Виктор.

Наказывать меня?

- Я хочу причинять тебе приятную боль, но, если спровоцируешь, я накажу тебя болью, котёнок. Заставлю тебя плакать. Заставлю тебя кричать. Следуй моим правилам и всё пройдет легче.

Его правилам?

Пальцы оставляют моё лоно, но прежде чем я успеваю подумать об этой потере, моей груди касается холодный ночной воздух вперемешку с потоком из кондиционера. Виктор разрывает лиф платья по шву спереди.

- Оно не моё, оно с работы...

При виде моих грудей, приподнятых кружевным бюстгальтером, он с шипением выдыхает, и я заглушаю словесный протест.

- Так вот что ты надеваешь, чтобы у мужского населения Милуоки не проходил стояк?

- Нет, - я трясу головой.

Не расстёгивая лифчик, Виктор опускает чашечки вниз, обнажая мою грудь.

Он наклоняется вперед и захватывает один из сосков зубами. Продолжительные шоковые волны идут прямиком к низу моего живота.

- Только посмотри на свои соски, - дразнит он, - Твёрже камня. Ты на взводе. Теперь скажи мне то, что я хочу услышать. Скажи, кому ты принадлежишь.

Не хочу смотреть. Я чувствую, что меня предали мои собственные соски. Вместо того, чтобы опустить взгляд, я смотрю Виктору прямо в глаза.

- М-моему мужу.

Он ожидал другого ответа, но я сказала правду. На данный момент, по крайней мере.

Он сжимает мой второй сосок, и я вскрикиваю от боли.

- Попробуй еще раз и не забудь добавить "сэр".

- Правда, сэр. Я принадлежу ему. Мы женаты.

- А твой муж в курсе? Ты ему сказала? Ты течёшь от него? - Виктор облизывает пальцы, которые совсем недавно были во мне. - Ты течёшь для него ТАК?

Не могу осознать его вопросы. Я теку для мужа. Да. Киваю.

- Тогда зачем заставлять его ждать? Если бы ты его хотела, то не стала бы задерживаться, а?

- Я-я... он тут ни при чем.

Он держит мои соски, грубо стискивая их пальцами.

- Котёнок, так быть не должно. Но раз он ни при чем, то у тебя есть я. Я научу тебя, как обращаться с мужчиной.

- Пожалуйста, - это единственное, что мне приходит на ум.

Впервые после остановки на обочине Виктор откидывается назад, давая мне личное пространство.

- Снимай трусы.

- Что?

Его пальцы сжимают мои щеки, надавливая губами на зубы до тех пор, пока привкус меди не дает мне понять, что пошла кровь.

- Сэр, - говорит он, - не заставляй меня повторять.

Киваю. Когда он отпускает моё лицо, двигаю челюстью из стороны в сторону и говорю:

- Да, сэр.

Он откидывается назад, неотрывно наблюдая, как я стягиваю трусики вниз. Это нелегко - при разорванном платье и застегнутом ремне безопасности.

- Отдай их мне.

Пульс ускоряется, когда я передаю ему светло-розовые трусики, подходящие по цвету к бюстгальтеру, сбившемуся под грудью.

Виктор забирает трусики, подносит к носу, закрывает глаза и вдыхает.

Он переводит дух.

- Люблю твой запах. Я и представить себе не мог, что ты будешь такой мокрой. - Его тёмные глаза снова смотрят на меня, - Забудешь называть меня "сэр", и они окажутся у тебя во рту. Поняла?

Я вздрагиваю от мысли об этом.

- Да, сэр.

Кто, чёрт возьми, этот человек?

Его скулы выделяются ярче на лице от коварной улыбки, в которой приподнимаются уголки губ.

- Моя девочка. Совсем скоро ты будешь знать не только кому принадлежишь, но и научишься произносить это вслух.

Я не отвечаю, когда он возвращается на водительское место и пристёгивается.

Совсем скоро? Так он и сказал. Он не собирается меня отпускать? Смогу ли я вообще вернуться к мужчине, за которого вышла замуж и который никогда не позволил бы себе такого по отношению ко мне?

Я тянусь к чашкам лифчика, но Виктор меня останавливает.

- Не прикрывайся. Я хочу видеть тебя и твои твёрдые соски. Хочу знать, что для привлечения твоего внимания мне достаточно протянуть руку.