В плену Левиафана - Страница 23

Бордель на вершине горы – что-то новенькое. Интересно, как такая бредовая идея могла закрасться в голову добропорядочному и абсолютно безупречному отцу семейства, каким всегда был синьор Пьячентини?

– Вообще-то, он решил устроить там метеостанцию, – осторожно заметил Алекс. – Метеостанция – вещь полезная, особенно в наших условиях.

– В наших условиях это как раз абсолютно бесполезная вещь. Погода у нас меняется по сто раз на дню, так что предсказать что-то путное и толпа ученых не сможет, не говоря уже об этом парне.

– Вы совсем его не знаете!

– Ты, можно подумать, хорошо его изучил.

– Дело не в этом, а в том, что человек хочет сделать что-то полезное для города.

– С чего бы? – синьор Пьячентини захохотал. – С чего бы это чужаку так для нас стараться? С какой радости? Что его связывает с городом, а?

Алекс открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его.

– Понятия не имею, – наконец вынужден был признать он. – Может, ему просто понравилось место. Такое тоже бывает…

– Что-то здесь не так, Алекс. Что-то здесь не так!

Впоследствии, когда Лео поселился на вершине и метеостанция заработала, Алекс слышал массу других версий относительно чужака – самых невероятных, кровожадных и пугающих и привык относиться к ним со снисходительной улыбкой. Но в тот – самый первый раз – высказывания синьора Пьячентини произвели на него удручающее впечатление.

И почему это Лео ссорился со своим наемным работником? Не из-за спущенного же колеса, в самом деле!..

– …Разве мы виделись? – удивился Лео.

– У развилки. У вас были проблемы с колесом.

– А-а, точно. Значит, это случилось третьего дня?

– Да.

– Извини, с этим домом столько хлопот, что день идет за месяц.

– Но дела продвигаются?

– Конечно.

– Этот парень, Игнасио… С ним, наверное, много хлопот?

– С Игнасио? – Лео наморщил лоб. – С чего ты взял?

– Вы вроде бы ссорились. Там, у развилки.

На секунду Алексу показалось что Лео смутился, хотя откуда ему знать, как смущается Лео? Он не покраснел, не опустил глаза, не фыркнул носом, не забарабанил пальцами по столешнице. Его брови просто сошлись на переносице, а в глазах мелькнули недобрые огоньки. Мелькнули – и тут же погасли, и Лео улыбнулся Алексу своей фирменной голливудской улыбкой.

– Никак не привыкну к жителям маленьких городков. От них не укрыться. Увидят что-то, еще больше придумают, и пожалуйста – разговоров не оберешься!

– Я не такой…

– Надеюсь, – Лео испытующе посмотрел на Алекса. – И мы вовсе не ссорились с Игнасио. Просто обсуждали кое-какие детали строительства. Разногласия между нами возникают, это неизбежно, но я высоко его ценю. Он – гений.

– Гений? – растерялся Алекс.

– Гениальный инженер с кучей таких же гениальных идей. Его планы по переустройству дома иногда кажутся фантастическими, но все они осуществимы. Мне очень повезло с ним. И пари я выиграю. Ты ведь не забыл о пари?

– Что?

– Наше пари.

– Бутылка дорогого коньяка, я помню…

Алекс откликнулся не сразу вовсе не потому, что забыл о споре на кладбище: он помнил о нем постоянно, потому что постоянно возвращался к мыслям о Лео, изо дня в день. Но сейчас его голова была забита совсем другими мыслями – о круглоглазом Игнасио, не только оказавшимся гением в своем деле (это еще можно было бы пережить). Отношение к этому новоявленному светочу архитектуры и градостроительства Лео – вот что занимало Алекса.

Лео явно пребывает в восхищении, он и шагу ступить не может без Игнасио; он ведет себя так, как будто Игнасио не работник, нанятый для строительства, а… друг! Что ж, такое поведение вполне объяснимо: Лео и Игнасио делают одно дело и просто вынуждены проводить большое количество времени вместе. Лео полностью зависит от Игнасио, ведь этот парень – профессионал, он хорошо разбирается в том, в чем ни Лео, ни тем более Алекс не смыслят ни уха ни рыла. Вот если бы речь шла о рубашках!.. Но в магазин к Алексу чужак не заглядывает, он покупает рубашки совсем в других местах. Или не покупает их вовсе, довольствуясь тем запасом вещей, который у него есть.

…Еще пятнадцать минут они поговорили о чем-то малозначительном – вроде погоды на предстоящие месяцы, по сведениям Лео осень обещает быть относительно сухой. А на вопрос Алекса о том, кто еще задействован в реанимации дома, Лео дал довольно уклончивый ответ: все строители – соотечественники Игнасио, поскольку именно он набирал людей и он отвечает за качество и сроки работ.

Никто из строителей не появлялся в К. ни летом, ни осенью, ничего экстраординарного в этом факте не было: дорога на вершину проходит в стороне от городка. И вряд ли рабочие вообще располагали временем, чтобы познакомиться с немногими достопримечательностями или просто оттянуться. Они не заглядывали ни в боулинг, ни в бары, ни в кинотеатр, из чего Алекс сделал вывод, что строители работают без выходных. Они так и остались для Алекса фантомами. Клонами круглоглаза-Игнасио, в последний раз он всплыл в середине декабря. Алекс заприметил его выходящим из аптеки синьоры Паглиа, Лео с ним не было.

Игнасио на ходу изучал надпись на коробочке, которую держал в руках. Вид у него был озабоченный и растерянный одновременно, так что вопрос, с которым обратился Алекс, выглядел вполне уместно:

– Я могу чем-то помочь?..

Игнасио посмотрел на молодого человека с тоской (так, во всяком случае, показалось Алексу), после чего несколько раз дернул подбородком. Вопрос о помощи отпал сам собой, но от встречи у Алекса остался не очень приятный осадок. Как будто он не сделал того, что мог бы сделать, что должен был. Дождавшись, пока Игнасио скроется за углом, Алекс толкнул дверь аптеки. Беседа с синьорой Паглиа продлилась не меньше получаса – старуха всегда отличалась говорливостью, но на этот раз превзошла сама себя, рассказывая о дочери и младшем внуке, какой это замечательный малыш: ему всего лишь десять, а он выказывает незаурядные математические способности и уже участвовал в олимпиаде. Вполуха слушая болтовню старухи, Алекс раздумывал, как бы поизящнее расспросить аптекаршу о последнем посетителе. Но – о счастье! – синьора Паглиа сама вспомнила о нем.

– Не нравятся мне эти чужаки, – сказала она, поджав тонкие губы. – Никогда не знаешь, что у них на уме.

– О ком вы, синьора Паглиа?

– О парне, который сюда заходил. Разве ты не столкнулся с ним на пороге, Алекс?

– А-а… Тот строитель, который работает в доме на вершине?

– Уж не знаю, где он там работает и чем занимается… Но когда остаешься с таким типом один на один, вспоминаешь всех святых сразу.

– С чего бы?

– На всякий случай. От кого еще ждать помощи одинокой старой женщине?

– Ну, не преувеличивайте, синьора Паглиа. Не такая вы старая. И не такая одинокая.

– Это когда не надо вокруг полно людей, – меланхолично заметила аптекарша. – А когда надо, никого не дозовешься, прямо пропадай.

– Он что, угрожал вам? Тот парень?

– Еще чего! Но вид у него был… То ли рухнет замертво, то ли в горло тебе вцепится – вот какой!

Алекс все еще не мог понять, к чему клонит старуха. Да, выглядел Игнасио неважнецки, но о том, чтобы вцепиться кому-то в горло?..

– Я бы не стал драматизировать ситуацию, синьора Паглиа…

– Я и не драматизирую, но страху все равно натерпелась.

– Он ведь зашел к вам не просто так? Не для того, чтобы напугать?

– Верно. Он попросил успокоительное. Сильнодействующее, но для сильнодействующего нужен рецепт, как ты понимаешь.

– И… что же вы ему дали?

– Травяной сбор, – хихикнула синьора Паглиа. – Мне он всегда помогал справиться с… эээ… угнетенным состоянием. Хоть парень и чужак, но дурного я ему не присоветую.

– Чем же он был так угнетен?

– Ты задаешь странные вопросы, Алекс. Откуда мне знать, что там у него не слава богу? Он и объяснить толком не смог, да и что возьмешь с пришлого человека? Ну, а тебе что понадобилось у синьоры Паглиа, дорогой мой?