В омут твоих глаз (СИ) - Страница 46

Нервно подрагивающими пальцами он развязал шнурки на кедах, путаясь и шипя. Савкин не

отставал от него и уже стащил через голову джемпер, оставшись в чёрной боксёрке.

- В ванную?

- К чёрту! – рыкнув, Антон вцепился в широкие плечи шатена и прижал его к стене.

- Блядь, как же я соскучился по тебе такому! – ухмыльнувшись, Глеб притянул Тимошина, кусая его

губы и всасывая их поочерёдно.

Никаких нежностей, только страсть, вспыхивающая между ними яркими ослепительными точками.

- Ты позволял ему, скажи? – блондин скользнул рукой по крепким ягодицам и сжал. - Позволял?

- Если скажу да? – карие глаза издевательски сверкнули.

- Не верю! – прохрипев, первокурсник сильнее стиснул пальцы на чужой заднице. - Чувствую, что

врёшь, и меня это злит!

- Не задавай идиотских вопросов, знаешь же, что только тебе, – шепча в самое ухо Антону, Савкин

царапнул зубами хрящ и втянул в рот мочку, выпустив через несколько секунд. – Хочешь?

- Твою мать, мы не доберёмся до спальни! – рывком развернув шатена, Тимошин прижался к нему

сзади, блуждая руками по бокам и бёдрам.

- Ночь длинная, успеем и до кровати доползти, – Глеб толкнулся назад и потёрся о пах блондина.

- Смазка?

- В сумке.

- Готовился?

- А ты как думаешь?

- Бесишь ты меня своей уверенностью в себе!

- Не в себе, а в нас, – шатен опустил руку вниз и сам расстегнул ширинку. - Долго трепаться

будешь?

- Нет, лучше тебя послушаю, – Антон наклонился и, пошарив в сумке, вытащил пузырёк со смазкой.

– Люблю, когда ты громко стонешь, – он снова прижался к Савкину, стягивая с него джинсы и

цепляя пальцами резинку трусов.

- Тебе придётся постараться, – усмехнувшись, Глеб расставил ноги пошире , когда штаны с

боксерами съехали до колена.

- У меня был хороший учитель, – выдавив на пальцы лубрикант , Тимошин скользнул по

промежности к анусу и, не церемонясь, протиснулся в тугое кольцо мышц.

- Не опозорь учителя, – шатен расслабился и прислонился лбом к прохладной стене.

Растягивая проход одной рукой, другой первокурсник приспустил свои брюки, освобождая

напряжённый член.

- Давай уже! – Савкин нетерпеливо повёл бедром.

- Как пожелаешь, – выдавив из тюбика ещё, Антон бросил его на пол, смазал ствол и, приставив

головку к влажному анусу, надавил, проникая внутрь.

- Ох, ты ж, мать твою! – Глеб стукнулся лбом об стену.

- Она меня точно не учила этому, - хрипя, блондин толкнулся глубже и замер на несколько секунд.

Позволив парню немного привыкнуть к себе, он крепко сжал его бёдра и задвигался, кайфуя от

узости тугих мышц.

Движения постепенно становились размашистее и резче, коридор наполнялся прерывистым

дыханием и редкими стонами, воздух густел и раскалялся, обжигая слизистую.

Тимошин старался не потерять нужный угол и бить точно по простате, выдирая из горла Глеба

хриплые звуки, перерастающие в громкие, раскованные и откровенные постанывания. Задрав его

боксерку, он подтянул выше свою футболку и прижался животом к широкой спине, покрывшейся

испариной.

Раздвинув руками упругие ягодицы и натянув кожу промежности, он вколачивался до упора и

выходил, оставляя внутри только головку, чтобы снова мощным ударом вогнать член по самые яйца, хлёстко шлёпающие о задницу.

Снующий туда-сюда поршень со вздувшимися венами, проникал всё свободнее, растрахивая очко и

раздвигая стенки прямой кишки.

- Тош, быстрее! – Савкин, сунув руку вниз, дрочил, изнывая от желания скорейшей разрядки.

- Тогда так, – выйдя из шатена, Антон потянул его на себя и заставил согнуться пополам, после и

вовсе поставив на четвереньки.

Глеб выгнулся в пояснице, оттопыривая задницу и почти ложась грудью на пол.

- Как же охуенно развратно ты выглядишь! – присвистнув, Тимошин опустился сзади и, пристроившись, с лёгкостью вошёл, вцепившись пальцами во влажные ягодицы.

Савкин захлебнулся стоном и начал активно подмахивать, опираясь на колени и локти.

Жёсткий ворс коридорного коврика впивался, корябая кожу, но на подобные мелочи было плевать.

Все ощущения сконцентрировались в области паха, скручивая изнутри.

Шатен больше не тянулся к своему члену, чувствуя, что словит кайф и без этого, а только толкался

назад, насаживаясь на крепкий ствол первокурсника с громкими стонами, которые даже не старался

сдержать.

Подзабытое ощущение наполненности и распираемых мышц доводили до исступления, до воя и

скулежа, до мелькающих перед глазами точек.

Ожесточённо трахая Глеба, Антон выплёскивал накопленное напряжение за месяцы нервотрёпки, отпускал себя, отбрасывая обиды и недовольства.

Теперь не имело значения ничего, кроме горячего потного тела под ним, отдающегося без остатка и

тянущегося к нему.

И плевать, что кто-то считает это мерзким и противоестественным, когда им двоим хорошо до

сорванного горла и ободранной кожи на коленях.

Савкин сводил лопатки и увеличивал прогиб в спине с каждым мощным толчком. Принципы летели

под откос, оставляя лишь животное желание, похоть и чёртово щемящее чувство в груди, которого

он не испытывал до встречи с этим язвительным наглым сопляком.

К чёрту сомнения, недомолвки, подозрения и лишние мысли – тела не могут так врать. Настоящее –

это то, что каждый из них мог не договорить, но показывал на деле в данную минуту, не превращая

секс лишь в набор механических движений, а эмоционально окрашивая его.

- Мел... кий... бля... я... т... бя... оч... ень... – Глеб сбивчиво сипел, не в состоянии выдавить хоть что-

то членораздельное.

- Я то... ж-же... - Антон всё понял и, наклонившись, поцеловал шатена между сведённых лопаток, прикусив мокрую кожу зубами.

Потянув парня за волосы, он заставил его выпрямиться и впился зубами в плечо, вырвав из Савкина

глухое рычание. Развернув его голову, он жадно припал к губам, сминая их, проталкивая язык внутрь

и сплетая с чужим.

Увеличивая амплитуду, он вдалбливался в партнёра, одновременно надрачивая ему, перехватив член

в кольцо пальцев ближе к головке, по себе зная, что на финишной прямой нужно именно так, острее, резче и грубее.

Делая последние толчки, он завалился на спину, ударившись лопатками об пол и утянув за собой

Глеба, стонущего и дёргающегося в оргазме.

Тёплая вязкая сперма стекала по его пальцам, выжимающим всё до капли.

Глеб, придавив Тимошина, с трудом переводил дыхание, ощущая, как его заполняет изнутри чужим

семенем.

Откатившись в сторону, он растянулся, раскинув руки и глядя в потолок.

- Это было что-то, - просипел блондин, подвинувшись к нему и залезая сверху.

- Согласен, – Савкин сглотнул и провёл языком по искусанным первокурсником губам, поглаживая

его по мокрой спине и ягодицам.

- В душ?

- Отличная идея, потому что я ненавижу засохшую в промежности сперму.

- Ты всегда портишь такие моменты! – Антон засмеялся, уткнувшись носом в плечо шатена.

- Извини, – улыбнувшись, Глеб крепко обнял Тимошина, наслаждаясь его близостью.

- А кое-кто признался!

- Мелкий, заткнись. Я просто был не в себе.

- Угу, в тебе был я.

- Идиот.

- Мудак.

Они молчали несколько минут, лёжа со спущенными штанами, перепачканные в сперме друг друга, и улыбаясь, как душевнобольные. Первокурсник тесно прижимался, будто хотел влипнуть в тело

Савкина и уже не отрываться. Крепкие руки обнимали его, придерживая и не давая скатиться.

Спокойствие. То, чего они оба так долго желали, изматывая самих себя и друг друга, то, ради чего

были теперь готовы поступаться собственными принципами и идти на компромиссы.

- Савкин.

- Что?

- Савкин.

- Ну?

- Савкин.

- Чего тебе? – Глеб недовольно рыкнул.

- Ничего, просто пробую на вкус твою фамилию.