В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии - Страница 8

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114.
Изменить размер шрифта:

Глава 3. Горловка. Родная Горловка. Март 2014 года

Три лавровых листка.
Кто он такой, чтоб забывать на Родину дорогу?
Он их глядел на свет, он гладил их рукой,
губами осторожно трогал.
И он плывёт.
Как Родина близка, как долго пароход идёт
в тумане!
Когда он был убит, три лавровых листка
Среди бумаг нашли в его кармане.
К. Симонов

В марте, а именно 8 марта 2014 года, я приехал в родную Горловку навестить родственников. Не думал, что всё начнётся уже сейчас. Но уже пронеслись слухи, что захватившие власть в Киеве подонки, нелюди — хохломутанты, наёмники Запада, убивают и калечат сочувствующих России людей, рушат памятники, нападают в разных городах на демонстрации несогласных с их тупым зверством. Когда я ехал домой в поезде, сразу после пересечения границы по нему беспрерывно стали шнырять остроглазые, серолицые сотрудники СБУ, всяких «контрразведок ВСУ» и прочих организаций, призванных «защитить незалежность» за зарплаты от Госдепа. Нагло шмонали всех подряд, по десять раз проверяли паспорта, задавали бесчисленное количество вопросов, втыкаясь булавками тусклых, блеклых зрачков, ища суетливость в мимике, жестах, дыхании. Это зрелище наглых и подлых предателей, русских по языку и воспитанию, культуре бывших людей, добровольно продавшихся мировому фашизму, пошедших ему в услужение за длинный доллар и теперь охотившихся на своих же бывших соплеменников — оставшихся русскими, не изменивших Вере и народу, возмутило меня до глубины души. Поэтому, когда я узнал, что мои земляки проводят митинг против фашизма на площади, возле памятника Ленину, вопрос «пойти или нет», естественно, тогда даже не возник.

Так, какой же паспорт взять с собой на митинг? Если русский — при задержании или нападении фашистов шансы на благоприятный исход гораздо выше. Достаточно громко вопить: «Я гражданин России, требую консула!» Бросать в тюрьму побоятся, убивать пожадничают. Дадут конференцию, покажут как пример «вмешательства России во внутренние дела Украины». Как живое доказательство своей клеветы о том, что «больше половины протестующих против власти Киева составляют приехавшие из России экстремисты». Пара пинков по жопе, пара дней позора — и смертельно уставший уполномоченный из консульства РФ с немой укоризной в глазах заберёт из «обезьянника».

Я не имею права рисковать. «Возвращайся скорее и ни во что не влипай. Группа ждёт тебя». Фух-фух. Так-то оно так. Но чем я лучше всех тех моих земляков, кто сегодня с голой грудью, с открытым лицом придёт на митинг, навстречу возможным провокациям боевиков фашистских организаций и силовому разгону карателями из Киева? У них тут семьи, дети, их знают все, они не исчезнут отсюда через пару дней, как я, у которого новые задания в других регионах. Если что, под удар попадают их близкие. У них нет защитной краснокожей книжечки — только сыновняя любовь к далёкой России и готовность умереть за неё. Как же я сегодня приду к ним, стану в их ряды, брошу им клич «Россия с вами!», сам будучи в уютной относительной безопасности. Ты бы ещё печенек раздал им, как Нуланд, сукин ты сын!

«Осторожнее там. Мы тебя знаем. Не вздумай влипнуть». Я не имею права рисковать. От меня зависит слишком многое. Многочисленные беженцы: женщины, дети, старики, которым я «троплю зелёную» («дать зелёную тропу», «тропить зелёную» — обеспечивать эвакуацию личного состава из враждебного окружения), вывожу из зоны разверзающегося хаоса в бескрайние просторы своей новой Родины, щедро давшей приют беженцам. Безымянные скромные спонсоры, не утратившие в угаре безумного торжества капитализма совесть, и сейчас незвучно несущие от доходов своих помощь: кто посильную, а кто — и непосильную. Непочатый край работы на информационном фронте — противодействие мутному валу фашистской лживой пропаганды, пылающая от беспрерывного потока правдивых материалов о ситуации на Родине клавиатура. Продвижение правильных сайтов, нейтрализация работы вражеских кибербойцов и многое другое. Людям нужна правда, она их успокаивает и поднимает на борьбу, она важнее пуль сейчас. Пока важнее. И группы добровольцев — тех, кто готов идти помочь своим братьям на Украине, защитить их от наползающей фашистской чумы, как только Россия разрешит. Это те, кто пойдёт в частном порядке, бросив работу, вместе с нашей армией и спецслужбами, но ведомый не приказом повестки, а голосом совести и сострадания. Те, кто понесут с собой не автоматы, но лекарства и знания: врачи, спасатели, просветители-пропагандисты, психологи. Тащить местное население из-под завалов и из пожаров, бинтовать телесные его раны и врачевать душевные, нанесённые бесовским шабашом бушующей на Моей Родине двадцать лет подряд фашистской пиндосской пропаганды.

И всё перечисленное — не считая многочисленных неимущих моих родственников…

Я никогда не любил свой украинский паспорт. Это несчастное недоразумение, неоправданно именуемое страной, искусственно исторгнутое из лона великой державы, специально чтобы быть направленным против России, так и не ставшее настоящим государством. Я сам стопроцентный украинец. Украинский язык для меня родной. Но я вижу, что вся наша самобытность, наша речь, наши обычаи, наша культура используются умными и хитрыми врагами для выращивания в нашем народе гремучей смеси из местечковых комплексов и неполноценной гордыни слуги, укравшего панские сапоги. И я никогда не мог принять Украину, нацеленную против Православия, против русского и белорусского, а также, кстати, и других восточных народов в угоду старой кровожадной волчице — Европе. Словом, лично я никогда не видел никаких причин любить свой украинский паспорт. И был счастлив, когда после долгих лет мытарств Россия удостоила меня чести стать её гражданином.

Какой же паспорт взять?

Тяжёлые и горестные дни противостояния в Киеве, когда безымянные герои «Беркута» грудью сдерживают поток булыжников и пламени, тонны клеветы и ненависти, обрушенные на них Западом руками самых безмозглых или продажных из моих соотечественников. Первые маленькие победы в неравной битве: офицер «Беркута» показывает иностранное удостоверение задержанного нашими боевика. Европейский «сверхчеловек» арийской внешности с разбитой рожей жалок точно так же, как его предшественники в далёком сорок первом, которые пришли сюда владычествовать над «славянскими унтерменшами» и внезапно для себя нарвались на несокрушимую твердь русского приклада.

Моя супруга, явно повторяя слова умелого и лживого журналюги, говорит: «Кто в это поверит — чтоб разведчик пошёл с удостоверением?» И я, гордящийся своей осведомлённостью перед «дурой-бабой», небрежно роняю: «Это отличие менталитета, обусловленное различием целеполагания. Наши, идя в разведку, оставляют документы, чтоб врагу не досталось никакой информации, если что-то пойдёт не так. Как у Симонова в стихах: «Когда случится, безымянным разведчик должен умирать». Ихние — не гибнут за Родину, а выполняют грязную работу за большие деньги. Наличие такого удостоверения повышает шансы, что их не шлёпнут на месте, а доставят в штаб и потом обменяют». Разумеется, сказанное — некоторое упрощение, но оно вполне соответствует истине, так что в принципе достаточно для неподготовленного слушателя…

Так что же, выходит, я зря их презирал, я такая же тварь, как они? Прикроюсь именем моей страны, моей новой Родины, паспортом, который она мне доверила? Ведь, по сути, так получается.

Вдох-выдох. Я — сын своего народа. Я сын этого города. Я сын этой непутёвой, временной страны, которую враги создали назло России и во вред ей, и которая сейчас, истекая кровью, сама не зная об этом, начинает долгий путь — через братоубийственный хаос гражданской войны, на слияние со своей любимой единокровной сестрой. Я — не «русский экстремист», я украинец. Украинец, который против вражды и ненависти, который за любовь и дружбу между народами. Заветная корочка русского паспорта ложится на полочку, нелюбимый украинский занимает его место в борсетке.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com