В огне - Страница 81

В тишине, нарушаемой только звуками их поцелуя, щелкнула пружина в раме, и зеркало отъехало в сторону, открывая их. Рис оттолкнул Лелану за спину и схватился за оружие. Низкий глухой полурык-полурев заставил его задрожать. Напротив него, с бешенством во взгляде стоял Бранд. Вся одежда магистра Речного была в крови, а ладони тут же вспыхнули.

Лелана выглянула из-за плеча и увидев воскресшего любовника выдала громкий вскрик и без чувств упала на пол. А Рис приготовился умирать. Поднял оружие, занял боевую стойку.

— Убери меч… — севшим голосом обратился к нему Бранд. — Убери… хуже будет… Я едва сдерживаюсь…

Рис неуверенно опустил оружие.

— Убирайся…

— Я её тут не оставлю…

Рис больше ничего не успел сказать, рука Бранда метнулась к его горлу и сжала, перекрывая доступ воздуха.

— Ей ничего не угрожает… в отличие от тебя, — прорычал Бранд ему в лицо. — Пока я жив, ты и рядом с ней стоять не должен… и лучше тебе понять с первого раза. Пошел вон! Я принесу её к замку!

Бранд разжал руку. От мощного толчка Рис отлетел в сторону. Его спина встретилась со стеной. В глазах помутилось… С трудом поднимаясь на ноги, Рис все же предпочел уйти, оставляя Лелану с её бешеным любовником…

…Лелана приоткрыла глаза, не сомневаясь, что весь этот сумасшедший день ей приснился. И битва, и её отчаянный поход в убежище, поцелуй с Рисом… оживший Бранд. Кто-то легко касался её лица, обводя каждую черточку, лаская каждый дюйм кожи. Она открыла глаза и закрыла их снова. Она до сих пор спит или умерла, потому что рядом Бранд, она на его руках, чувствует жар его тела через одежду, ощущает его дыхание, видит его искривленное мукой лицо.

Она с опаской коснулась его плеча рукой. Такие яркие ощущения, как будто наяву. Несмело открыла глаза. Такое знакомое пляшущее пламя в его глазах.

— Таррилла, — тихо позвал он.

Лелана не смогла сдержать всхлип, понимая, что он лишь плод её воображения.

— Ты мне снишься? — прошептала она.

Он улыбнулся. Лелана никогда не выдела у него такой вымученной улыбки.

— Да… я тебе снюсь, — обреченно согласился он.

— Тогда это самый прекрасный сон.

Она прижалась к его груди, не замечая, что пачкает лицо кровью, пропитавшей его одежду.

— Мне было так больно… — она рукой коснулась сердца. — Вот здесь… Мне так одиноко без тебя…

— Мне тоже, — эхом отозвался он. — Я люблю тебя, таррилла. А ты… ты можешь любить кого угодно… я буду за тебя рад…

— Я буду любить только тебя, всегда-всегда… Без тебя очень пусто и холодно…

Он снова улыбнулся.

— Поцелуешь меня?

Он молча коснулся губ. Такие горячие и нежные, чуть суховатые от жара и до боли знакомые. Он целовал медленно, не торопясь, стирая полностью воспоминания о других поцелуях. Лелана почувствовала, что ей все труднее дышать, от знакомого желания… от чувства потери, все больше давящего на грудь. Она мечтала, чтобы этот поцелуй… этот сон не кончался никогда. И когда он попытался отстранится, потянулась за его губами, умирая без его прикосновений.

— Таррилла, мне нужно идти…

Она вцепилась в его плечи, не желая отпускать, качая головой, с немой мольбой заглядывая в его янтарные глаза.

— Прости, таррилла, но так нужно…

Он взмахнул рукой, открывая портал. Перешагнул к замку, даже не замечая своей ноши. Ему пришлось силой расцеплять её руки. Она не желала, чтобы он уходил, не хотела его терять снова. Но Бранд положил её на траву, провел пальцами по щеке и ушел, открывая новый портал. Она зарыдала, цепляясь пальцами за траву…

…Вилор только вернулся в свой дворец. Первым делом связался с Леланой и сообщил, что он впорядке, хотя едва держался на ногах от усталости, немного опьяневший от последних событий. Хотелось одного — спать. Он стянул кольцо с пальца, разъединяясь с магией, надеясь отдохнуть без вмешательства из вне. Ему очень сильно повезло. Когда уже и не надеялся на спасение, ветви терна оторвали от него противников, а его самого затянуло в открывшийся портал. Конечно, от всегда знал, что мать наблюдает за ним. Она часто появлялась в критические моменты его жизни, но тогда даже её он не ждал. Не думал, что она рискнет всем и перенесет его в эльфийские леса, откроет тайну его рождения клану. Он до сих пор не мог простить ей своего тяжелого детства. Пусть она второй раз уже спасала ему жизнь… Он смог только выдавить спасибо и все… Его избивали в детстве, его презирали и ненавидели и это только начало его мучений.

Дальше хуже… При дворе к нему относились свысока, подчеркивая, что он полукровка. Уже тогда Вилор одел маску безразличия и превратился в циничного и колючего будущего магистра. Спасением стали виноградники. Никто не возражал, когда он попросил магистра заняться ими, кто же лучше справится с растениями как ни эльф, пусть даже наполовину. И будущий магистр "королевского двора" превратил их в шедевр, его вино стало цениться повсюду, а виноградники стали легендой. Больше никто не вспоминал, что он полукровка, он стал одним из самых знаменитых людей Симфонии. Даже когда кольцо магистра засверкало на пальце, не смог бросить своё давнее увлечение и всегда лично руководил сбором урожая и изготовлением вин, поэтому так зол был на Геронта, за то, что часть растений превратилась в пепел. Говорили, что эльфы умеют восстанавливать погибшие деревья, но у него не было только магических сил, а мать он просить не собирался. Наверное, и болел только потому, что сгорел прекрасный сад, ведь эльфы погибают без своих питомцев.

На секунду мысли о прошлом отвлекли его. Он заметил, что замер посреди зала собственного дворца, и что люди удивленно смотрят на него и шепчутся. Поэтому быстро скрылся в комнате. Здесь его ожидал сюрприз. Вилор увидел Ольгу, лежащую на его кровати, лицом вниз. Сперва злость затопила его, хотел выгнать непрошенную гостью вон, но заметил краем глаза, что плечи её подрагивают, а уши уловили тихие всхлипы. Ругая себя последними словами, сел рядом и неуклюже погладил её по голове, всё же из-за своей дикости совсем не умел быть ласковым и нежным. Девушка вздрогнула и на секунду затихла.

— Я был прав? — выдавил из себя.

Ольга кивнула головой и начала ещё больше всхлипывать.

— Перестань, пожалуйста, меня это раздражает, — а что он мог ещё сказать, с детства привык быть грубым и колючим.

Она ещё пару раз всхлипнула и затихла. Вилор попытался аккуратно её поднять, но по недовольному выражению лица, понял, что снова был груб. Но Ольга сама прижалась к его груди и снова заплакала.

— Я же попросил, — испугался он, попытался отстранить девушку, но она крепко держала его за шею, не собираясь отпускать.

— Прости меня, пожалуйста, прости, — прошептала она.

— Зачем? Чтобы ты опять побежала к Сирилу, как только он поманит пальцем?

Ольга отчаянно затрясла головой.

— Никогда, никогда больше. Я дура, ты был прав. Нас с Ри так много связывало, он помог мне встать на ноги, после некоторых событий, но сейчас… это совсем другой человек. Моя любовь к нему превратилась в манию, я больше её не хочу. С тобой всё было не так…

— А как? — поинтересовался магистр "королевского двора".

Она пожала плечами.

— Ты не бегал за мной, даже наоборот всегда намекал, что я всего лишь игрушка, не относился ко мне как к хрустальной. Не смотря на твоё презрение к девушкам и цинизм, я чувствовала себя равной тебе.

— Такое я думал услышать в последнюю очередь, — усмехнулся он.

— Это правда. Ты пытаешься быть грубым, но у тебя это не всегда выходит, по крайней мере, я знаю, что, несмотря на всё твое ворчание, ты никогда не предашь меня. А я… погналась за мечтой, хотя всегда знала, что Ри мне не пара, слишком уж мы разные. Да, он меня любил, быть может, любит до сих пор, но существует ещё Кора, она… сестра Бранда, а Бранд всегда был для Ри священным другом.

— Ну, от меня ты чего хочешь? — снова недовольно скривился Вилор, услышав имя своего соперника.

— Только быть рядом. Пусть ты будешь меня унижать сильнее, чем раньше, но я согласна быть твоей игрушкой, лишь бы ты простил меня.