В одной стране: Заговор обреченных. Три года спустя - Страница 2

Коста(восхищенный Миной и желая ей польстить). Эге! А я и не знал об этом!

Мина. Я не сорока, вроде тебя, чтобы трещать обо всем, что знаю. Тогда так же, как сейчас, гудели колокола в замковой церкви…

Магда. …и кардинал Бирнч молился о здоровье фюрера… помните, соседка?

Мина(не обращая внимания)…вечер был тихий, я сидела у окна, уложив детей, и думала, где же теперь мой Коста?.. Пусть Иисус простит его чревоугодие, еретичество и злоязычие!..

Коста(добродушно посмеиваясь). Пой, жена, пой: пение хорошо действует на пищеварение.

Мина. …Я узнала ее, прежде чем она назвала себя.

Магда. Кто не знает у нас Ганну Лихта!

Коста(с гордостью). А ведь Магда Форсгольм, мастер Марк, была рядом с Ганной Лихта в партизанской борьбе. (Треплет Магду по плечу.) О-о, она молодец!

Мина. Коста, ради бога, не мешай мне… Так вот: слава богу, палачи потеряли след Ганны Лихта, и она прожила у меня неделю… Как она любила играть с детьми! Да и то сказать, как не любить их, когда потеряешь своих… А она потеряла всех-всех… (Вытирает слезы.) Я проводила до границы Юга ее и Магду…

Коста. Магда тогда и ушла с Ганной Лихта.

Мина. …а потом мы услышали, что Ганна подняла на Юге восстание, была комиссаром партизан…

Магда. …и первой из тех, кто подал на нашей земле руку советскому солдату. Вот это женщина! Везде, где боролись за свободу, Ганна Лихта была там. В Вене, в Испании…

Марк. Да, велик ее путь!

Магда. А как ее любили партизаны!

Коста. Так выпьем эту чашу за Ганну Лихта, за «Совесть народа», как ее прозвали люди.

Пьют. Пауза.

Кум Стебан. Что-то давно ее не слышно.

Марк(тоном человека, осведомленного в политике). Она послана на Юг чрезвычайным комиссаром.

Коста. Да-да! Говорят, будто реакция готовила там восстание.

Мина. Спаси нас, мадонна, от междоусобицы!

Кум Стебан. Эхе-хе! Беды бегут к нам бегом, а от нас ползком.

Коста(в ярости). Беру быка за хвост и скажу, кто крутит на Юге. Это дело жирных попов кардинала Бирнча.

Мина(трагически). Вот бог и наказал нас засухой за твое безбожие, Коста Варра!

Коста(нравоучительным тоном). Жена, в России сто миллионов безбожников и урожай, какого не было много лет!

Кум Стебан. Да, плохо дело! Последние крохи съедаем, а до урожая еще целый месяц…

Марк. У нас есть друзья, они еще есть у нас. (Воспитанный отцом в традиционном духе «демократизма», он тщательно избегает крайних выражений и пытается срезать острые углы.)

Коста. Хо-хо! У нас есть миллионы друзей на западе, только они сами щелкают зубами от голода.

Марк. Что-то невеселая у нас получилась беседа!

Коста. Полно, мастер Марк! Земля вертится — и слава богу. Не все хорошо, но будет лучше. Наливай, жена!

Марк. И себе, и себе, Мина!

Кум Стебан. Еще трех сыновей тебе, соседка!

Мина. Вы уж скажете!

Коста. Твое здоровье, пила, будь еще острее. Люблю зубастых. Верно, сосед! Больше детей — больше радостей.

Кум Стебан. И больше нужно хлеба… А земли столько же, и дает она все, что может… Да-да, и она имеет свои пределы.

Магда. А вон у русских нет пределов ничему… Я видела их на войне, а в прошлом году была в России с делегацией. Да, это люди! Что воевать, что работать, что веселиться!

Мина. Слушай, Магда, наш священник говорил нам, будто в Советах коммунисты могут иметь по пяти жен. Неужто они отбирают их у живых мужей?

Магда. Ваш поп врет, Мина, врет, как свинья.

Кум Стебан(в ужасе). Магда, да ты не коммунистка ли?

Марк(насмешливо). Да еще какая! Разве вы не знали?

Кум Стебан(покачивая головой). Тогда мне все понятно.

Магда. Мне одно понятно, Стебан: у русских вся земля, все заводы и вся власть принадлежат народу. А у нас?

Марк. Все это они отобрали силой. А у нас все, что принадлежит народу, мирно перейдет к нему.

Магда. Через сто лет, а?

Коста. Нет, если нам, земледельцам, держаться вместе, как в Советах, это может случиться, и очень скоро.

Кум Стебан. От твоих слов недалеко и до колхозов, Коста!

Коста(ударив кулаком по столу). Я разобью голову всякому, кто внесет в парламент закон о колхозах.

Мина(подбоченившись). Ну и что? У русских колхозы, но не они у нас, а мы у них просим хлеб!

Коста(почесав затылок). А ведь в этом есть правда. Хо-хо, ну и жена у меня!

Выстрелы вдали.

Кум Стебан. Слышали?

Мина. Господа балуются охотой.

Магда(зло). Да-да, они охотятся, они разъезжают в американских авто, они владеют своими латифундиями и заводами.

Коста. Так, Магда! Мы часто видим толпы этих бездельников в ресторане у замка. Их содержанки увешаны бриллиантами и мехами, сами они швыряются деньгами направо и налево…

Магда. …высосанными из народной крови…

Коста. И что им голод? Что им разорение земледельцев? Они-то будут сыты! Шесть миллиардов карлов нужно, чтобы покрыть убытки фермеров, пострадавших от засухи, а где их взять?

Магда(горячо). Варра, они лежат в карманах богачей. Мы жертвовали во время войны кровью и потом. Почему бы богачам не пожертвовать своими деньгами?

Коста. Ах, Магда, я уже слышал об этом в парламенте. Коммунисты говорили: «Заплатить должны миллионеры». Но у вас в парламенте только сорок процентов голосов.

Мина. Отчего бы им не иметь больше, если они думают, как мы?

Магда. Задай этот вопрос своим соседям, Мина…

Марк. Да-да! Скоро, мол, выборы, отдайте нам свои голоса, и все будет, как вы хотите. А вы тотчас введете диктатуру, знаем. А мы за мирный социализм. Насмешливость сменилась у Марка явным раздражением. Он понимает, что находится среди людей, не умеющих достаточно ясно выражать мысли, но глубоко убежденных в своей правоте. С такими он еще не совсем привык иметь дело. Его раздражение поэтому скорее результат растерянности. А Коста сейчас в добродушном настроении: хороший весенний вечер, вино, ощущение душевного покоя… Если бы было по-другому, он бы показал этому молодому человеку, на что способен Коста, когда его задевают за живое.

Коста(мрачно). Мы за землю для народа, за то, чтобы Германия не поднялась снова на погибель нам, — вот за что мы. Разве это несправедливо, мастер Марк?

Марк(примирительно). Не так-то вое просто, Коста, не так просто!

Входит Гуго Вастис.

Вастис. Эй, хозяин, чья машина у ворот? (Он привык повелевать, и слово «хозяин» в его устах лишено всякого уважения, оно звучит оскорбительно.)

Марк(скрывая враждебность к Вастису). Здравствуйте, господин Вастис!

Вастис. А-а! Марк Пино, блудный сын блуждающего отца. Мой прохвост шофер просчитался или продал бензин, сто дьяволов ему на ночь! Выручайте…

Марк. Сейчас сделаем. (Уходит.)

Коста(торжественно). Мина, это лидер партии католиков, господин Гуго Вастис. Это моя жена, Мина Варра.

Мина(польщенная таким знакомством). Садитесь с нами за стол, господин Вастис.

Вастис(принимая гостеприимство как должное). А-а, вот куда меня занесло! Спасибо. Здравствуй, Коста Варра, здравствуйте, господа.

Мина. Куда путешествовали, ваша честь?