В обятьях зверя (СИ) - Страница 59

Последнюю фразу Деймон выпалил с такой злостью, что страх Елены только усилился. Захотелось зажмуриться, чтобы не видеть то, пылают от ярости его щеки, каким безумным огнем горят глаза.

— Ты меня поняла? — яростно прорычал он, наклонившись к ней.

— Да, — еле слышно выдохнула Елена.

— Да? — переспросил Деймон.

— Да, — сделав над собой усилие, повторила она.

— Тогда давай-ка проверим, правильно ли ты это поняла, — проговорил Сальваторе, отстранившись от девушки.

Голос стал спокойнее.

Деймон сделал паузу, а затем произнес:

— Поцелуй меня.

Елена подняла на него взгляд и смотрела ему в глаза, не моргая, в течение нескольких секунд. Деймон не отводил взгляд: ему было безумно интересно, как она поступит дальше.

Страх душит ее. Он стал неотъемлемой частью ее жизни. Он слился с ней, потек по венам, отравив кровь. Так хочется избавиться от него, победить, забыть навсегда. Но что поможет это сделать? Быть может, нужен этот, кажущийся таким безумным шаг, поможет ей обрести свободу прежде всего от своих предрассудков?

Елена не знает, но делает шаг вперед, накрывая губы Деймона своими. Она отлично помнит ощущения, которые испытывала той ночью, проведанную рядом с ним.

Это тепло ненадолго спасет.

Проснувшись из-за неприятного сигнала будильника в семь утра и снова не увидев рядом с собой Елену, Деймон почувствовал раздражение. Мысленно выругавшись и надев шорты, которые, после того, как Елена его разбудила, полночи провалялись, кажется, неподалеку от лестницы, пошел проверить, где она уснула. Но то, что он увидел дальше, повергло его в шок.

Елена стояла на кухне в легком шелковом халате и варила кофе. Стол был уже накрыт — на нем были и его любимые бутерброды с красной рыбой, и яичница, даже коробка с хлопьями и бутылкой молока — видимо, что именно захочет Деймон поесть на завтрак сегодня, она не знала и на всякий случай запаслась несколькими вариантами. В одном, впрочем, она была уверена: в том, что Деймон не откажется от чашки своего любимого кофе.

Прикинув, который сейчас час и сколько времени могло уйти на готовку, Деймон смог озвучить лишь единственный вопрос, который его сейчас волновал.

— Ты во сколько встала? — сонным голосом изумленно пробормотал он.

Елена, услышав его голос позади себя, встрепенулась.

— Доброе утро, — пролепетала она. — Я встала в шесть… А что случилось?

Деймон, смотря в одну точку, прошел к столу.

— Да нет, ничего… Просто впервые вижу, чтобы девушка готовила завтрак в шесть утра.

Кажется, Елена немного смутилась.

— Просто… Ты сам говорил, что хочешь, чтобы я готовила тебе завтраки… Вот я и решила…

Деймон поднял на нее взгляд, но не нашел, то сказать.

— Ты уже умылся? — спросила она. — Можешь садиться, кофе будет готов через пять минут.

Деймон успевает сходить в душ до того момента, как кофе остынет. За столом он клюет носом — дает о себе знать бессонная ночь, — но все же пробует по чуть-чуть почти из всего, что приготовила Елена, — кроме, разве что, хлопьев. Завтрак, по обыкновению, прошел в молчании, но вдруг Елена прервала тишину.

— Деймон, — несмело позвала она, и он поднял на нее вопросительный взгляд. — Скажи, а можно тебя кое о чем попросить?

Сальваторе внимательно посмотрел на нее.

— О чем?

Елена на секунду замялась, будто бы размышляя, правильно ли она делает, прося об этом Деймона, но, сделав глубокий вдох, все же решилась.

— Ты же вхож в дом Стефана… Ты часто у него бываешь, — тихо сказала она. — Я понимаю, что вряд ли ты поможешь мне забрать Никки до того момента, пока не пройдет этот год. Но ты не мог бы заехать к нему… Под каким-нибудь предлогом… И проведать ее? Я не видела ее почти два месяца… — в этот момент голос Елены дрогнул. — Мне просто нужно знать, что с ней все хорошо.

Деймон отложил нож и вилку и сделал пару глотков апельсинового сока. Кажется, Елена на то время, что он молчал, даже перестала дышать, стараясь в его взгляде и движении угадать его ответ.

— Я не смогу сделать это сегодня, — откашлявшись, наконец произнес он. — У меня в семь вечера совет директоров, а потом, судя по настрою моего генерального, капитальная попойка.

Испугаться, приняв эти слова за отказ, Елена не успела.

— Я заеду к нему завтра, — быстро и решительно проговорил Деймон.

Елена вновь подняла на него глаза, и в этот момент он увидел в них столько теплоты, сколько не видел за все это время, как бы он ни помогал ей.

— Спасибо, — одними губами прошептала она, но в этом шепоте было больше счастья и искренности, чем в самом радостном крике.

Деймон лишь обессиленно кивнул.

====== Глава 22 ======

Деймон сам не ожидал такого, но весь следующий день из головы у него не шел сон Елены. Конечно, он знал, что она его боится. Понимал, что презирает и, возможно, даже ненавидит. Но все же он не думал, что ее чувства дошли до такой степени. Неужели в ее глазах он — бездушный убийца, монстр, для которого самый сладкий звук — слезные мольбы жертвы о пощаде? Мысли об этом что-то тронули в глубине его души, посеяли в ней чувство, похожее на смесь злости и обиды.

Сальваторе никогда не считал себя светлым человеком: несмотря на самолюбие и непомерный эгоизм, которые развились в нем еще в детстве, когда он не знал нужды ни в чем — родители, хоть и старались воспитывать его в строгости, все же редко говорили единственному сыну твердое «нет», — он очень ясно видел все свои недостатки и прекрасно понимал, как ощущают себя рядом с ним окружающие. Деймон часто совершал неприглядные поступки: обманывал, шел по головам, порой давал волю слабости и позволял страху овладеть собой. Однако при всем этом для него все равно существовали четкие границы, которые он не переступил бы никогда. Деймон часто предавал девушек, которые искренне его любили, верили ему и шли ради него на самые безумные поступки, партнеров по бизнесу превращал в пешек в игре, в которой он всегда привык добиваться своего, чему бы ему это ни стоило, но каждый, кого он называл другом, знал: подлость и лицемерие — последнее, чего от него можно ждать в дружбе, — и пусть таких людей можно пересчитать по пальцам. Если случится так, что друг предаст его, Сальваторе не ответит «взаимностью» и не вонзит нож ему в спину. Но он дождется момента, когда он повернется к нему лицом и уже тогда вонзит его в самое сердце. Это никак не вязалось с образом, возникавшим в сознании тех, кто когда-либо имел что-то общее с Деймоном, но он никогда не позволял себе поднимать руку на девушку, если только дело не касалось случаев, о которых он рассказывал Елене, — но и так понятно, что в постели все происходило по обоюдному согласию.

Деймон не был ангелом. Равно, как не был и дьяволом. Себялюбивый, властный, циничный, порой жестокий, но все же человек. Елена этого пока так и не увидела. А может быть, просто боялась увидеть: противостоять абсолюту всегда легче, потому что предугадать, чего от него можно ждать, очень просто.

Несмотря на то, что слова Елены укололи его, как бы он ни пытался это отрицать, Деймон сдержал свое обещание и, когда у него появилось свободное время, к Стефану все-таки поехал — не только чтобы выполнить ее просьбу, но и чтобы понять, что брат собирается делать дальше.

Оказавшись в доме у Стефана, Деймон в очередной раз понял, что Никки у него действительно ничего не угрожает: он постоянно с ней играл и был очень ласков, а она, едва оказавшись на руках у отца, начинала заливисто смеяться и не желала отпускать его ни на минуту.

— Не трудно одному с таким маленьким ребенком? — спросил Деймон, когда они разговорились под…бутылку какого-то лимонада: Деймона все еще мучила головная боль после шумной вечеринки накануне, а Стефан, находясь рядом с Никки, старался не пить.

— Ну, я не совсем один, — ответил парень, сделав несколько глотков напитка с приятным цитрусовым вкусом. — Когда я на работе, с Никки остается няня, на выходных иногда приезжает Ребекка. Недавно мне звонила Изабелла, — вдруг сказал он, и Деймон, услышав имя матери, поднял взгляд на брата. — Она сказала, что, если мне понадобится помощь с Никки, они с Грейсоном рады будут помочь. У тебя замечательные родители, — произнес Стефан, похлопав его по плечу и улыбнувшись.