В обятьях зверя (СИ) - Страница 42

Когда однажды Деймон приехал помочь Ребекке с какой-то техникой, и вечером они остались наедине и он взял инициативу в свои руки, видя, что она к нему неравнодушна, но она попыталась оттолкнуть его, он с искренним недоумением спросил: «Чего ты боишься? Я этого хочу, ты этого хочешь. Почему нас должно волновать остальное?» Слова Деймона произвели на нее сильное впечатление. Держать себя в руках, твердя, что это неправильно, что это осудят, уже не было сил, и Ребекка доверилась ему.

Деймон не был ее первым мужчиной, но только рядом с ним она впервые почувствовала, как от одного лишь прикосновения может показаться, что по венам прошел ток. Ребекка густо краснела, а ее кожа покрывалась испариной всякий раз, когда они оказывались вместе на каком-нибудь семейном празднике или светском мероприятии, куда была приглашена их семья, и Деймон смотрел на нее с некоторым прищуром, пристально изучая, словно бы мечтая до предела обнажить ее душу и забрать ее до последней капли. Ей начинало казаться, что все уже знают их тайну. В такие моменты ей становилось…нет, не стыдно. Но очень страшно оттого, что кто-то может забрать у нее то, чем она жила сейчас. Ребекка не один раз пыталась разорвать эту связь, но понимала, что, даже если сделает это и вычеркнет Деймона из своей жизни навсегда, то свободной от чувств к нему все равно не станет — наоборот, окажется связана им по рукам и ногам: для нее он был словно наркотик, потребность в котором росла с каждым днем.

Деймон прекрасно видел, что происходит с Ребеккой и в каком огне она сгорает, но сам ощущал совершенно иное. Ему безумно нравилось понимать, что они перешли ту черту, которая для многих запретна, оказались навсегда связаны тем, что могут открыть только друг другу.

Но все тайное когда-нибудь становится явным. Со временем опасливость, которая была в большей степени у Ребекки, прошла, и она часто приезжала домой к нему, а он оставался ночевать у нее. И однажды это привело к тому, что их тайна открылась.

Стефан часто навещал старшую сестру, потому что жил буквально в десяти минутах езды: бывало, заскакивал на чай по вечерам, приезжал по выходным. Двери дома Ребекки всегда были открыты для него.

И, оказавшись один раз в пятницу вечером в том микрорайоне, где жила Бекка, Стефан решил заехать к ней. Вот только на пороге он увидел не старшую сестру, а…двоюродного брата, на котором, по всей видимости, не было ничего, кроме белоснежного полотенца, обмотанного вокруг его бедер. Деймон нисколько не смутился, представ перед Стефаном в таком виде, но в его глазах четко читалась злоба оттого, что все произошло так не вовремя. Ребекка же, увидев разговаривающих братьев, перепугалась до смерти. Деймон вел себя спокойнее и дал Стефану понять, что ждет от него благоразумия и надеется, что тот никому не расскажет о том, что видел. Сказать, что Стефан был в шоке, — наверное, значит просто промолчать. Ему понадобилось время, чтобы осознать произошедшее, но он с уважением относился и к Деймону, и к Ребекке, а потому обо всем просто постарался забыть, уяснив одно: они взрослые люди и разберутся во всем сами. Тем более, что Деймону в случае, если бы вся ситуация открылась его родителям, было бы не избежать проблем: Грейсон, человек старой закалки и консервативных правил, просто-напросто вышвырнул бы сына из своей жизни, запретив на пушечный выстрел приближаться не то что к Ребекке — к семье Сальваторе.

Но «разобраться» не получилось: Деймон и Ребекка в своих отношениях, которые были то ли игрой, то ли явью, зашли слишком далеко.

— Сестра, чего грустная такая? — улыбнулся Стефан, обняв Бекку за плечи, когда однажды они сидели в уютном французском кафе, в которое, бывало, забегали еще в детстве.

— А? — встрепенулась блондинка. — Я? Да нет, ничего… Тебе показалось, наверное.

Стефан нахмурился: Ребекка была достаточно закрытым человеком и доверяла лишь немногим людям, но он всегда читал ее, как раскрытую книгу, и поэтому сейчас понимал, что она пыталась его обмануть.

— Бекс, вот это все кому-нибудь другому задвигай, — фыркнул брат. — На тебе лица нет, но все, конечно, нормально. Хотел бы верить, да не могу.

Стефан внимательно посмотрел на девушку, и она опустила взгляд.

— Может, тебе заказать вина? — спросил он, зная страсть сестры к белым сухим французским винам. — Думаю, что бокал Шардоне сможет поднять тебе настроение.

Ребекка встрепенулась.

— Нет, не нужно, — нервно попросила она, тронув его за плечо. — Я не буду. Мне…нельзя.

— Да что такое? — непонимающе пробормотал Стефан. — Бекс, объясни наконец. Что-то произошло?

Бекка медленно провела ладонью по лицу и глубоко вдохнула. Она чувствовала, что из глаз вот-вот брызнут слезы, но всеми силами старалась сдержать их.

— Ребекка…

— Стефан, пожалуйста, можно я расскажу тебе чуть позже? — прошептала она и вдруг подняла на него взгляд. — В кафе полно народу.

Стефан испугался за нее: он был полон отчаяния и боли, и в таком состоянии сестру он видел впервые.

— Хо…рошо, — рассеянно кивнул он, в мыслях уже начав перебирать варианты того, что могло случиться.

Они провели в кафе около часа, но обмолвились лишь парой фраз, и Стефан, поняв, что пускать ситуацию на самотек нельзя, вернулся к этому разговору уже когда они с Ребеккой приехали домой.

У девушки из глаз градом полились слезы, и она прильнула к брату, крепко обняв. Стефан от неожиданности на несколько мгновений потерял дар речи, но прижал девушку к себе и ласково погладил по волосам.

Он стал самым родным и близким человеком для нее, когда их родители погибли. Такой ответственный, такой заботливый, хотя и младший… Всегда поддержит, всегда поможет, всегда защитит. Вот только сможет ли он понять ее сейчас?..

— Ш-ш-ш, Бекс, ты чего, — прошептал Стефан. — Что произошло? Успокойся, слышишь? Все хорошо, я рядом.

— Стеф… — задыхаясь от слез, проговорила Ребекка. — Я не знаю, что мне делать… Я понимаю, это неправильно, это плохо… Но я люблю его, больше жизни люблю, понимаешь? Я жду от него ребенка…

В одно мгновение парень почувствовал, как у него похолодели руки, и он рефлекторно, словно бы пытаясь защитить от чего-то сестру, прижал ее к себе сильнее.

— От… Деймона?.. — одними губами прошептал Стефан, будто надеясь услышать имя кого-то другого, хотя умом, конечно, понимал, что это самый возможный вариант.

Ребекка обессиленно кивнула.

— Бекс…

— Прошу тебя, ничего не говори, не надо, — умоляла она, отстранившись от брата, глядя ему в глаза. — Я поговорю с ним, мы обязательно найдем выход. Только, пожалуйста, не рассказывай никому. Никто не должен знать.

Стефан смотрел на девушку и просто не узнавал в ней Ребекку: робкая, тихая… Она сильно изменилась за этот год, что они были вместе. Еще недавно она быстро влюбляла парней в себя, играла ими, могла позволить себе выбирать, легко прощалась с человеком, если ее что-то не устраивало. Иногда Стефан задумывался о том, каким же должен быть мужчина, чтобы «приручить» ее. Он и подумать не мог, что это сделает их двоюродный брат.

Она просто боялась потерять свое счастье.

— Ты понимаешь, что это кровосмешение? — тихо спросил парень.

Стефан очень хотел поддержать ее и как-то помочь, но ситуация была не той, в которой можно было ограничиться фразой «все будет хорошо». Сейчас нужно было, чтобы Ребекка осознала реальность.

Девушка сделала пару шагов в сторону и села за стол. Она молчала.

— Бекка, — проговорил Стефан, присев рядом с ней и осторожно обняв за плечи. — Я обещаю, никто не узнает об этом. Это только ваше дело. Но… Пожалуйста, подумай.

Ребекка закрыла лицо ладонями. Она так ничего и не ответила ему. Они провели в молчании некоторое время, но оба не знали, что могут сказать еще. Стефан обнимал ее, а она положила голову ему на плечо. Наверное, бòльшее ей сейчас было и не нужно.

Больше всего на свете Стефану в тот момент хотелось вскочить и крикнуть: «Чем вы вообще думали?!», — но он понимал, что Ребекке действительно плохо. Он не стал озвучивать свои мысли по поводу того, каким он видит единственный выход из этой ситуации, но надеялся, что разговор Ребекки с Деймоном действительно все прояснит.