В обятьях зверя (СИ) - Страница 40

Сейчас каждый день они оба проводили как на иголках. В первую очередь им нужно было научиться друг другу доверять — и это оказалось самым сложным. Однако со временем, постепенно, видя, что Энзо приносит ему абсолютно всю доступную ему информацию о происходящем в доме Стефана, Деймон понял, что он действительно не намерен его обманывать, а у Энзо, когда старший Сальваторе досконально спрашивал об Елене, со временем развеивались сомнения в его неискренности.

— Все нужно сделать в четверг: у Стефана в эти дни по утрам какие-то «летучки», — размышлял Деймон, сидя за столом и кратко записывая свои выводы простым карандашом на белом листе бумаги.

— Лучше в районе десяти-одиннадцати часов, — посоветовал Сент-Джон. — В это время большинство соседей уезжает на работу: будет меньше вероятности, что кто-то заметит.

— Отлично, — рассеянно кивнул брюнет, не смотря в его сторону. — Локвуда можно вырубить хлороформом, ну на крайняк дать в нос… Хотя нет, лучше все-таки хлороформом, чтобы он не запомнил наши лица. Заберем Никки, с Еленой справимся. Òру-то будет от последней, — усмехнулся Деймон. — Что говорят врачи?

— О выписке говорить пока рано, — отозвался итальянец. — Организм ослаблен, на лечение отвечает плохо, показатели крови скачут.

Деймон потер лоб.

— Ладно, пока у нас есть время.

— Стефан точно не знает о твоем доме в Вест-Вилледж? – спросил Энзо.

— О нем не знает даже мой отец. Я купил его четыре года назад, хотел ездить туда по выходным, на природу, но как-то не задалось.

— Ладно, — пробормотал итальянец, тяжело вздохнув.

В этот момент в помещении повисла пауза, и она продолжалась около двадцати минут, пока ее не порвал наконец Деймон, задав неожиданный вопрос:

— Слушай, Энзо, ты вроде бы неглупый парень, — начал он. — Почему ты до сих пор не забрал деньги?

Энзо перевел взгляд на него.

— Они мне не нужны.

Помолчав немного, он усмехнулся:

— А что, хочешь отблагодарить?

— Допустим.

Сент-Джон размял пальцы, отчего послышался негромкий звук, напоминавший хруст.

— Тогда… Купи мне билет до Неаполя… Когда все закончится.

Деймона несколько удивила такая просьба охранника.

— Что, полетишь восстанавливать душевное равновесие после работы у Стефана? — с усмешкой произнес он, но у Энзо на лице не дрогнул ни один мускул.

— Я хочу вернуться домой.

И в этот момент в такой простой, но такой емкой фразе, заключались, кажется, все мечты Энзо, то, кем он является на самом деле. Улыбка в одно мгновение исчезла с лица Деймона, и шутить уже не хотелось. И снова между ними возникает пауза, и Сент-Джону сейчас становилось интересно узнать ответ Деймона, с которым за эти дни они друг другу должны были доверить слишком многое. Наконец, Деймон встал, отставив в сторону стакан с остатками виски на дне, повернулся к итальянцу и спокойно, без капли сарказма, проговорил:

— Будет тебе билет.

— Нет, Стефан, это слишком, — мотнула головой Ребекка. — Если хочешь забрать Никки — забирай, только придумай какой-нибудь другой способ. У тебя достаточно денег, чтобы нанять хороших адвокатов.

— С этим делом будет работать Элайджа — адвоката лучше в городе все равно не найти. Но ему одних денег недостаточно: он у нас борец за правду, — с отвращением произнося последние слова, Стефан скривил рот. — Поэтому желательно задвинуть ему правдоподобную причину, по которой я хочу лишить горе-мамашу родительских прав.

— Послушай, Марсель этим сейчас не занимается, и… Черт, я понимаю твое отношение к Елене, — с искренней честностью произнесла Бекка. — Но тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

— Почему это тебя вдруг начало беспокоить? — с презрением фыркнул в стакан Стефан, отпивая налитый в него апельсиновый сок.

— «Месть» затянулась. Ты сам как на иголках: жить с тем, кого ты ненавидишь, не так просто. Не легче просто вышвырнуть ее из дома и покончить с этим? Ты и так делал с ней все, что тебе в голову придет, на протяжении этих месяцев.

— Что я вижу, — саркастически ухмыльнулся парень, — Ребекка пытается направить кого-то на путь истинный?

— В твоем случае это довольно сложно, — то ли в шутку, то ли всерьез ответила девушка, и из ее груди вырвался нервный смешок.

— Ты думаешь, что Елена так просто оставит Никки? О, ты ее плохо знаешь. Она боится меня до одури, но ради дочери эта тихоня пойдет на все, так что просто выгнать ее — явно не вариант. Да и вообще, знаешь, Ребекка… — он перевел взгляд на сестру и внимательно посмотрел на нее. — Очень странно видеть попытки поговорить о нравственности со стороны девушки, которая прыгнула в постель к своему двоюродному брату, а забеременев от него, сделала аборт.

Ребекка мгновенно подняла голову и встретилась взглядами со Стефаном, в глазах которого читало явное удовлетворение, когда он увидел, что ему удалось застать ее врасплох. И в этот момент она будто бы вновь перенеслась на девять лет назад, в то время, забыть которое ей хотелось больше всего на свете. Рана заживала тяжело и болезненно, хотя напоминание о совершенных ошибках осталось с ней на всю жизнь: больше иметь детей она не могла. И сейчас, когда она услышала слова Стефана, произнесенные им с насмешкой и упреком, ей показалось, будто бы по коже кто-то полоснул бритвой. В ушах зашумело.

— Зачем ты мне об этом говоришь? — сквозь зубы процедила она, изо всех сил стараясь побороть дрожь в голосе. — Та ситуация не имеет ничего общего с нынешней!

— Для того, чтобы ты поняла, — Сальваторе наклонился к сестре, — что идеальных людей нет, и строить из себя святошу — глупо и бессмысленно. Каждый в жизни совершает ошибки и неприглядные поступки, и обстоятельства тут совсем не важны. Я не собирался тебя задевать напоминанием о произошедшем, все давно в прошлом, — солгал он. — Просто хочу, чтобы ты на собственном примере увидела это.

Ребекка почувствовала, как у нее начало гореть все тело. Она не знала, куда спрятать глаза от Стефана, потому что понимала: в чем-то он прав.

 — Мы никогда не вмешивались в жизни друг друга, но при этом друг друга всегда поддерживали. Тогда я помог тебе сохранить ваш с Деймоном маленький секрет. Так почему ты не можешь помочь сейчас мне?

Блондинка поджала губы и потерла глаза.

— Во что ты ввязываешься…

— Ребекка, я просто попросил тебя связать меня с Марселем. То, чем я сейчас занимаюсь, — это уже не твоя забота.

Бекка шумно вздохнула, и они с братом некоторое время провели в молчании.

— Ребекка, сколько раз мне нужно повторить один и тот же вопрос? — терял терпение Стефан. — Не строй из себя неприступную: ты же знаешь, что я смогу выйти на Марселя и самостоятельно. Деньги эта собака любит, так что не думаю, что он мне откажет.

— Что бы ты ни говорил, — едва слышно наконец произнесла она, — я не хочу иметь со всей этой ситуацией ничего общего. Делай с Еленой, что хочешь, но меня в это не вмешивай.

С этими словами Ребекка встала из-за стола и, чувствуя, как бешено стучит сердце, вышла из кухни.

Стефан неслышно зашел в палату к Елене. В воздухе уже не раздавался звук кардиомонитора: ее отключили от этого аппарата еще пару дней назад. Врачи говорили о каких-то сдвигах в состоянии в лучшую сторону, но для выписки, очевидно, все равно было слишком рано.

Глаза Елены были закрыты и, хоть она тяжело и прерывисто дышала, она крепко спала: сказывалось действие седативных препаратов.

— Ты мечтаешь об облегчении… — прошептал Стефан, наклонившись к девушке и коснувшись ладонью ее щеки. — Я устрою тебе это. После этого ты больше не сможешь думать о произошедшем, я обещаю.

Он достал из кейса небольшой шприц, иглу в непроницаемом пакетике и ампулу. Для человека, не знакомого с медициной, Стефан справился достаточно быстро, без проблем открыв ампулу, набрав препарат и «собрав» шприц: ему помогло прошлое спортсмена, когда он часто делал себе инъекции обезболивающих самостоятельно. Парень легонько взял холодную руку Елены. Она ничего не почувствовала. Найти наполненную вену не составило труда, и Сальваторе усмехнулся. Проведя большим пальцем по мраморной коже, он нашел небольшой след от укола — красную точку и бледноватый синяк. Секунда — и игла входит под тонкую нежную кожу, разгоняя вместе с кровью по венам смертельный яд. Стефан постарался все сделать максимально быстро: он знал, что Елена крепко спит, но не мог предугадать, почувствует она укол или нет. Она дернулась во сне, и впервые за последние минуты Стефан испугался, на мгновение замерев, не сводя с девушки взгляд. Однако глаза она не открыла. Убедившись, что ввел препарат в вену до последней капли, он поспешно вытащил иглу и вытер небольшую капельку крови, выступившую на коже, салфеткой.