В обятьях зверя (СИ) - Страница 32

Энзо, сам от себя такого не ожидая, словно робот, который теперь был готов исполнять все приказы Деймона, послушно сделал пару шагов и сел на диван напротив того, на котором сидел он.

— Прежде, чем я тебе расскажу, что происходит, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что из этой передряги я выйду живым и, желательно, свободным.

Энзо и сам не заметил, как перешел с ним на «ты», словно бы чувствуя, что теперь они будут просто вынуждены выступать по одну сторону баррикад.

Из Деймона вырвался нервный смешок: фраза Энзо, сказанная им с абсолютно серьезным и очень испуганным выражением лица, была вроде и забавной, так как Сальваторе до последнего не верил, что ситуация зашла так далеко, но стоило ему вдуматься в смысл слов и понять, что здоровый охранник под метр восемьдесят ростом, наверняка переломавший позвоночник не одному своему сопернику, с которым ему приходилось вступать в схватку, просит его гарантировать ему безопасность, к нему постепенно приходило осознание того, каким же на самом деле человеком является его брат.

— Если твоя информация будет правдива и, главное, полезна, и дело потребует вмешательства полиции, твое имя не будет упомянуто нигде — это я могу тебе гарантировать, — ответил Деймон. — И о нашей встрече Стефан не узнает.

Энзо был несколько удивлен таким пониманием со стороны старшего Сальваторе, и это помогло ему немного расслабиться.

— Но в свою очередь я тоже хочу тебе сказать: все может сложиться так, что мне понадобится твоя помощь. И тогда ты до последнего должен будешь выступать на моей стороне, забыв раз и навсегда о том, что ты работал на Стефана, — Деймон подтвердил мысли итальянца, и окончание фразы прозвучало так жестко и резко, что Сент-Джон понял: с ним действительно лучше быть честным.

— Это зависит от того, как ты будешь использовать информацию.

— Уж от полиции убегать не придется, поверь.

Энзо на несколько мгновений замолчал, внимательно разглядывая Деймона, будто бы пытаясь понять, честен ли он с ним сейчас, или он умеет притворяться благодетелем так же ловко, как его двоюродный брат. Сальваторе не боялся смотреть ему в глаза, но долго терпеть внезапную паузу не стал.

— Ты приехал со мной поиграть в молчанку? — наконец раздраженно спросил он. — Или на меня полюбоваться захотел? Время не резиновое, Энзо.

— Стефан нанял нас не для того, чтобы охранять дом, — начал Сент-Джон. — Точнее, для этого тоже, но в этом нет надобности. Наша главная задача — не дать Елене сбежать.

Деймон скрестил руки на груди.

— Дальше.

— Честно, я не знаю, какие у Стефана планы на нее, — сказал Энзо. — Но мы должны контролировать каждый ее шаг, особенно, когда она с дочерью. Пока мы работаем у него, Стефан разрешил нам бить Елену, если вдруг нам что-то не понравится в ее поведении, — парень невольно скривился, вспоминая, в какой обстановке он жил эти месяцы и с каким удивительным хладнокровием им с Тайлером обо всем этом говорил Стефан в их первую встречу.

Энзо помнил, что сам сказал, что может избить его жену в случае чего, но слова оказались лишь словами: по первости он мог ее удерживать, заламывать руки, пару раз хорошенько тряхануть, когда совершенно не знал ее, и для него она была, по сути, чем-то вроде боксерской груши, но жить с человеком, вообще не обращая на него никакого внимания, невозможно. И с каждым разом, смотря в ее большие, испуганные, но сохранявшие удивительное тепло карие глаза, поднимать руку на эту девушку, которая была абсолютно беззащитна перед ними, двумя крепкими парнями, было все труднее.

— Он сам ее бьет? — спросил Деймон, внимательно посмотрев на охранника.

Энзо едва заметно кивнул, опустив глаза.

— Раньше это было практически каждый день, сейчас стало реже: Елена беременна. Я не знаю, что со Стефаном не так. Когда на него накатывают вспышки ярости, он неуправляем: может орать на весь дом матом, разбить пару стаканов, начать ее душить. Он постоянно повторяет, что ненавидит ее.

— Чем же она так провинилась перед ним?

— Я не знаю, — с изумлением и отчаянием в голосе хрипло произнес итальянец, разведя руками.

— Он просто бьет ее без причины? Серьезно?

Сальваторе сам не заметил, как повысил голос. Рассказанное Энзо поразило даже его — человека, в определенной степени циничного и весьма безразлично относящегося ко многому из того, что происходит вокруг него.

«Мой брат — псих?»

— Но это же бред, — пробормотал брюнет.

— Как видишь, — угрюмо, едва слышно проговорил Энзо.

Деймон с шумом выдохнул, и на какое-то время в гостиной воцарилось молчание.

— Что, Елена совсем не дает ему никакого отпора? — спросил он через несколько секунд, но понимал, что ответ на этот вопрос очевиден: он в следующее мгновение увидел перед собой ее образ, вспомнил, как она застенчива перед новыми людьми, какая она тихая и покорная, и едва ли мог представить, что она может хоть раз набраться смелости, чтобы «заехать промеж глаз», как любил выражаться он.

— Что она может сделать против восьмидесятикилограммового мужика? Она пытается убежать от него, закрыться в другой комнате, отталкивает от себя, но это бесполезно.

Сальваторе устало потер глаза, пытаясь переварить все, что только что услышал.

— И из вашего окружения, конечно, об этом никто не знает?

— Все считают их семью образцовой, — ответил Сент-Джон.

— Ну… Следы-то от его побоев какие-то остаются? Я сам видел ссадины.

— Остаются, но Стефан заставляет Елену тщательно скрывать их: если они выходят куда-то вместе, она распускает волосы и надевает закрытую одежду. Но сейчас у нее практически не осталось синяков и царапин: успели сойти за эти пару месяцев.

— Потрясающе, — с сарказмом протянул Деймон. — А с родственниками она не общается?

Произнеся эту фразу, он вспомнил, что Елена — сирота, а Аларик покончил жизнь самоубийством несколько месяцев назад.

— Аларик был последним родственником… — пробубнил под нос Сальваторе, ответив сам себе на вопрос.

И в этот момент в голове, как вспышка молнии, сверкнула догадка, от которой ему стало не по себе.

— Стоп. Он погиб, когда был у вас…

Он поднял глаза на охранника.

— Это вы?..

— Тайлер.

«Что за?..»

В помещении снова повисло молчание, и на протяжении каких-то секунд Деймон просто не знал, что сказать, хотя, вызывая Энзо на такой разговор, он, конечно, понимал, что милых семейных историй от него ждать глупо.

— Ну, чего мне еще ждать? — наконец спросил Деймон. — Может, у вас там еще филиал Ку-клукс-клана заодно в гараже имеется?

— Я все рассказал.

Брюнет завел сцепленные в замок руки за голову, посмотрел в потолок, а затем провел ладонями по лицу. Энзо уместил в пару предложений историю сумасшествия, ни больше ни меньше — именно такая мысль сейчас была в голове у него. В душе Деймона сейчас роились разные эмоции. С одной стороны, он был шокирован тем, что во всем этом замешан Стефан — добродушный спокойный парень, которого лет десять назад Грейсон и Изабелла развязному и избалованному сыну нередко приводили в пример. С другой, он никак не мог понять, зачем ему нужна Елена. «Садист, что ли? Новых модных книжек начитался?» Но сильнее всех было чувство, которое в нем вызывало осознание того, что сейчас Елена действительно в опасности и у него есть реальный шанс ей как-то помочь. Внутри все сжималось от одной только мысли о том, как он может обернуть эту ситуацию в свою пользу.

— Давай подытожим все сказанное тобой, — протянул Деймон. — Стефан нанял вас со вторым шкафом, чтобы вы методично буцкали его жену, и сам этим грешит, а на людях целует ее в десны, восхищенно рассказывая, как ему повезло; вы грохнули дядю Елены, чтобы свидетелей этого Армагеддона не было, сейчас живете под одной крышей вчетвером, и черт знает, сколько бы это продолжалось, если бы я вместо того, чтобы использовать туалет по назначению, не начал слушать ваш разговор. Так?

Энзо был удивлен тем, как спокойно обо всем говорит Деймон, и пристально смотрел на него, пытаясь понять, что у него на уме. Сальваторе прекрасно чувствовал на себе этот изучающий изумленный взгляд, но виду не подавал: за эти годы он научился отлично скрывать свои эмоции.