В Обятиях Соблазна (СИ) - Страница 51

Он с любопытством заглянул мне в лицо, будто пытаясь разгадать причину столь радикального решения.

— Боже правый, Элизабет, да в Венеции подобное сплошь и рядом случается! Здесь вам не Англия с ее ханжеской моралью. У нас любовь — это искусство, веселая игра, а не повод для вечной обиды и побега.

Я гордо вскинула подбородок, постаравшись унять дрожь в голосе и справиться с подступающим гневом.

— Дело не в поцелуе, сеньор Гаспарини, — процедила ледяным тоном. — А в чудовищном унижении, которое учинил мне ваш дражайший синьор Альвизе на глазах у всего высшего света. Вы бы видели, что он творил! Распускал руки, лапал как уличную девку. Едва не изнасиловал прямо посреди зала! А эти мерзкие шуточки гостей, похабные взгляды, гогот? Да за такое в порядочном обществе дают пощечину. И вызывают на дуэль. А здесь, выходит, это в порядке вещей? Любовная игра? Искусство соблазнения? Увольте!

Я смерила нотариуса уничтожающим взглядом и с вызовом вздернула бровь. Тот смущенно кашлянул в кулак и отвел глаза. Похоже, мои слова попали в цель. Потом картинно развел руками, демонстрируя покорность.

— Как скажете, синьорина, дело ваше. Вот вам бумаги, распишитесь вот здесь и здесь.

Я молча скрипнула пером, выводя размашистую подпись. Вот тебе, Марко, подавись! Получай свои богатства, свой роскошный дворец и чертов бордель в придачу. Пусть они принесут тебе счастье. Добился своего, теперь можешь спать спокойно.

Гаспарини меж тем бережно упаковал бумаги в большой конверт, запечатал сургучом с гербом нотариальной конторы. Протянул мне, иронично улыбаясь.

— Что ж, мои поздравления, Элизабет. Теперь вы свободны делать что угодно. Хоть на край света бегите от нашего грешного города. Начинайте свою новую непорочную жизнь. А Марко… Что ж, пусть довольствуется утешительным призом и пеняет на себя. Сам виноват — не сумел удержать такое сокровище.

Я с отвращением отпрянула от протянутого конверта, будто от ядовитой змеи. Сердце обливалось кровью от обиды и разочарования, но я постаралась взять себя в руки.

— Будьте любезны, передайте эту пачку синьору Альвизе лично в руки. Вместе с моими искренними пожеланиями захлебнуться этим наследством. Уверена, для вас это не составит труда — вы ведь такие закадычные друзья.

Я одарила нотариуса уничижительной улыбкой и продолжила:

— И да, не забудьте сообщить Марко еще одну поистине отличную новость. Я немедленно уезжаю из Венеции. Прощайте, синьор Гаспарини! Надеюсь, наши дороги больше никогда не пересекутся.

И, круто развернувшись, я гордо зашагала прочь. Стук каблучков отдавался в ушах погребальным звоном по моим несбывшимся мечтам. Позади растерянно вскрикнул Гаспарини, пытаясь меня окликнуть. Но я даже не обернулась. К черту! Довольно с меня сомнительных типов и их гнусных игрищ.

Поездка к порту продолжилась. Мелькали узкие улочки, облупленные стены домов, редкие прохожие, спешащие по своим делам. Серое небо, моросящий дождь. На душе было так же отвратно и муторно.

Внезапно мое внимание привлекла странная деталь. Вот уже несколько минут за нами следовала темная карета без опознавательных знаков. Она держалась на расстоянии, но упорно не отставала, повторяя каждый поворот. Я напряглась. Уж не слежка ли? Тревога все сильнее грызла изнутри.

Улицы стали совсем безлюдными, незнакомыми. Я вдруг с ужасом осознала, что понятия не имею, где мы находимся. Это точно не дорога к порту!

— Гуччо, куда вы нас везете? — окликнула я кучера, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Синьор Гуччо!

Но ответа не последовало. Я прильнула к окну, пытаясь разглядеть хоть что-то в пелене дождя. И похолодела. На месте Гуччо сидел человек в темном плаще и широкополой шляпе, надвинутой на самые глаза. Он точно не был моим кучером!

Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло. Что происходит? Куда подевались Ханна и Гуччо? Кто этот зловещий тип и что ему нужно?

Неожиданно экипаж резко затормозил, да так, что я едва не расшиблась о стенку. В ту же секунду дверца с грохотом распахнулась. На пороге возникли трое мужчин в черных масках и плащах, один из них целился мне в лицо из пистолета.

Леденящий ужас сковал тело. Я открыла рот, чтобы закричать, но тут жесткая ладонь в перчатке зажала мне нижнюю половину лица. Вторая больно впилась в волосы, выдирая пряди.

— Сиди смирно, цыпочка! — прорычал один из них, встряхивая меня как тряпичную куклу. — Не то живо схлопочешь пулю промеж глаз.

Парализующий ужас полностью овладел мной. Я сдавленно замычала, дергаясь в безнадежной попытке освободиться. Куда там! Удушающий захват только усилился. В глазах потемнело от боли и недостатка воздуха.

Краем сознания я уловила, что третий бандит о чем-то переговаривается с моими мучителями. До слуха долетали обрывки фраз: «Ладно, ребятки, некогда рассиживаться. Пакуйте нашу пташку в клетку — и в путь. Не будем заставлять ждать его светлость.»

Светлость? У меня тревожно екнуло сердце.

Додумать я не успела. Один из бандитов достал из-за пазухи тряпицу и склянку с какой-то темной жидкостью. Глаза его маслянисто блеснули, а губы растянулись в предвкушающей ухмылке.

— Ну-ка, подержите крошку! Сейчас мы ее угомоним.

С этими словами он плеснул жидкость на тряпку и молниеносным движением прижал ее к моему лицу. Я только и успела, что сделать судорожный вдох — как в ноздри ударил резкий сладковатый запах. Голова тут же закружилась, в глазах помутилось.

Сознание стремительно ускользало, погружая в липкую удушающую темноту.

Хлороформ! Эта мысль слабо шевельнулась в угасающем рассудке. Меня усыпляют, как какое-то животное!

Из последних сил я дернулась, пытаясь вырваться. Но тело уже не слушалось. Руки-ноги налились свинцом, язык онемел. Последнее, что я ощутила перед тем, как окончательно провалиться в небытие — это грубые руки, вытащившие меня на улицу. А потом накатила блаженная пустота, и я растворилась в ней, лишившись последних мыслей и чувств.

* * *

Я очнулась в тесной сырой комнате со связанными руками и ногами. В голове гудело, тело ломило от неудобной позы. Щурясь от боли, я огляделась. Каменные стены, узкое окошко под потолком, тусклый свет догорающей свечи. Откуда-то капала вода, в углу копошились крысы. Где я? Что случилось?

Обрывки воспоминаний постепенно всплывали в памяти. Карета, незнакомый кучер, нападение на дороге. Господи, неужели меня похитили? Но кто и зачем?

Внезапно с лязгом отворилась массивная дверь. Пламя свечей заколебалось от сквозняка, по стенам заплясали уродливые тени. Я затаила дыхание. Тяжелые шаги приближались, гулко отдаваясь в коридоре. Звякнули шпоры, скрипнула кожа.

На пороге возникла рослая фигура в элегантном синем сюртуке. Облегающие брюки со штрипками подчеркивали стройность ног. Волну кружевного шейного платка перехватывала жемчужная булавка.

Незнакомец шагнул в комнату, опираясь на витую черную трость с серебряным набалдашником в форме оскаленного черепа.

Его лицо скрывала жуткая маска чумного доктора — белая кожа, стеклянные глаза-бусины и длинный клюв, набитый целебными травами. От резкого запаха трав у меня закружилась голова. Зловещие одеяния и вычурные манеры леденили кровь.

Цокая каблуками отполированных ботфорт, он приблизился к моей лежанке. Даже в полумраке я различала богатство его туалета. Тончайшее сукно сюртука, безупречный покрой, искусная вышивка на манжетах. Кружева платка колыхались в такт шагам, зловеще поблескивала булавка.

Оцепенев от ужаса, я смотрела, как незнакомец чинно усаживается на колченогий стул напротив. Закинул ногу на ногу, небрежно облокотился на спинку, помахивая тростью. Поза, исполненная самоуверенности и превосходства.

Мы молча буравили друг друга взглядами. Точнее, это он буравил, а я старалась не потерять сознание от страха. Что-то неуловимо знакомое было в его фигуре, росте и манерах. Смутная догадка царапнула подсознание, но я гнала ее прочь. Нет, не может быть! Это немыслимо…