В Обятиях Соблазна (СИ) - Страница 36

— Элизабет, вы ведь понимаете, что этот визит — не просто любезность с моей стороны? — тихо спросил он, пристально глядя мне в глаза. — Вчера я еле дождался утра, места себе не находил в предвкушении. Мысль о том, что смогу провести с вами еще немного времени, показать что-то по-настоящему дорогое и важное… Боже, да я как мальчишка считал часы до нашей встречи!

Кровь бросилась мне в лицо.

— Кристиан… — пролепетала я, затравленно озираясь.

— Пожалуйста, дайте мне закончить, — взмолился он, накрывая мои ладони своими. — Я прекрасно понимаю, как неуместно и неприлично навязывать вам свое общество. Мы едва знакомы, а я смею открывать вам душу… Не подумайте, что я пытаюсь вас принудить или скомпрометировать! Просто есть вещи, которые невозможно держать в себе. Вы… с первой минуты вы не даете мне покоя, Элизабет. Ваш лучистый взгляд, мелодичный смех, пытливый ум… Все это необъяснимым образом влечет и завораживает. Рядом с вами я чувствую себя глупым восторженным юнцом, мечтающим сорвать луну с неба ради одной лишь улыбки прекрасной дамы.

У меня зазвенело в ушах от этого неожиданного признания. Неужели Кристиан и правда испытывает ко мне настолько глубокие, искренние чувства? От одной мысли об этом к щекам прилила кровь, а сердце зачастило, как сумасшедшее. Боже, как же приятно чувствовать себя желанной, пусть это и смущает до глубины души! Знать, что ты способна пробудить в мужчине подобный трепет и волнение.

И все же где-то в глубине души зашевелилось смутное, липкое сомнение. Словно тревожный голосок нашептывал — не спеши доверяться, не позволяй эмоциям взять верх! Вспомни, о чем недавно предупреждал Марко. Разве можно отмахнуться от здравых мыслей?

— Кристиан, я тронута вашими словами, — пробормотала я, мягко высвобождая ладони из его пальцев. — Не буду скрывать, мне очень приятно ваше внимание. Но позвольте напомнить — мы знакомы совсем недавно. Едва ли я заслужила подобные пылкие признания! К тому же, соглашаясь на экскурсию, я рассчитывала прежде всего поучиться у вас ведению дел. А вы заговорили о каких-то чувствах… Не кажется ли вам, что мы забегаем вперед?

Я всеми силами старалась, чтобы мой тон звучал мягко, даже дружелюбно. Ни в коем случае не хотелось задеть или оскорбить Кристиана. В конце концов, этот достойный человек не сделал мне ничего дурного, лишь имел неосторожность поддаться влечению. Грех упрекать его за то, в чем и сама с трудом могу себе признаться!

На скулах Уэстбрука проступили желваки, а в глазах промелькнула обида пополам с разочарованием. Мне вдруг стало невыносимо стыдно за свое малодушие. Ведь в глубине души я мечтала услышать нечто подобное! Надеялась, что наше знакомство окажется чем-то большим, чем формальный обмен любезностями. Так почему же первым порывом стало оттолкнуть, спрятаться за стеной светских приличий?

— Вы, как всегда, правы, Элизабет, — отрывисто произнес Кристиан, отводя взгляд. — Простите мою несдержанность. Вы приехали знакомиться с производством, а я, как мальчишка, потерял голову и все испортил. Недостойно истинного джентльмена! Если хотите, я немедленно отвезу вас обратно. Не стану больше досаждать своим обществом…

— Что вы, не нужно извинений! — поспешно перебила я, касаясь его руки. — Я вовсе не сержусь. Более того, я очень ценю вашу искренность. Просто… все это так неожиданно, так ново. Дайте мне немного времени свыкнуться. А пока, может, продолжим нашу увлекательную экскурсию? Обещаю, я буду образцовой ученицей!

Я просительно заглянула ему в глаза, надеясь растопить лед отчуждения. Нет, глупо гнать от себя счастье, даже если на душе по-прежнему царит смятение! Кто знает, быть может, это судьба? Быть может, Кристиан — тот единственный, кто сумеет разглядеть мое истинное «я», скрытое за показной холодностью? Стоит хотя бы дать ему шанс. Иначе всю жизнь буду горько сожалеть об упущенной возможности.

Я с облегчением выдохнула, увидев, как лицо Кристиана просветлело, а уголки губ дрогнули в робкой улыбке. Кажется, он совсем не держит на меня зла за эту заминку! Более того, готов продолжать ухаживания с удвоенным пылом. От осознания этого в груди разлилось сладкое, щемящее тепло.

— Благодарю за понимание, Элизабет, — прочувствованно произнес Уэстбрук. — Вы и представить не можете, как много это для меня значит. Обещаю впредь быть сдержаннее и не смущать вас ненужными излияниями. Лучше и правда вернемся к нашим станкам и веретенам. Уверен, вам еще многое предстоит узнать!

С этими словами он галантно подхватил меня под руку и увлек в лабиринт цехов. А я, млея от прикосновения крепких пальцев, подумала — возможно, еще не все потеряно. Возможно, если дать Кристиану время, он сумеет пробудить в моем очерствевшем сердце то самое, настоящее чувство. Чистое, незамутненное, целительное. Способное залечить душевные раны и вернуть вкус к жизни.

* * *

После увлекательной экскурсии по мануфактуре лорд Кристиан отвел меня и Ханну в свой кабинет, чтобы показать обещанный сюрприз. Сердце так и трепетало от волнения и предвкушения. Чем же он намерен нас удивить?

Просторное помещение дышало роскошью и безупречным вкусом. Дорогая мебель красного дерева, книжные шкафы до потолка, персидские ковры на полу. На стенах — старинные гравюры в массивных рамах и какие-то дипломы в витиеватых паспарту. Кабинет настоящего джентльмена, несомненно.

Усадив нас в кресла перед камином, Кристиан метнулся к внушительному секретеру. Выдвинул ящик, порылся и с торжествующей улыбкой извлек на свет небольшую коробочку. Мы с Ханной затаили дыхание, гадая, что за чудо сейчас явится нашим глазам.

— Леди, позвольте вам презентовать изделия наших лучших мастеров! — торжественно произнес лорд.

Он откинул крышку, и мы с Ханной дружно ахнули. На бархатной подложке лежали два дивных шелковых платка — один лазурный, другой нежно-лиловый. Вручную расписанные золотистыми узорами, они сияли и переливались в свете каминного пламени. Казалось, будто драгоценная парча чудесным образом превратилась в невесомое полотно.

— Кристиан… Они восхитительны… — выдохнула я, не веря своим глазам.

— Прошу, возьмите их, — улыбнулся он, протягивая нам коробочку. — Лазурный — для вас, Элизабет. Он так подходит к вашим глазам. А лиловый — для мисс Симмонс. Надеюсь, он вам приглянется, Ханна.

Мы поочередно приложили платки к щекам, наслаждаясь прохладой шелка. Моя компаньонка не смогла сдержать слез умиления. Еще бы, не каждый день простой служанке делают такие царские подарки!

— Спасибо, милорд, — пробормотала Ханна. — Вы так щедры, так добры… Не знаю, как и благодарить.

— Ну что вы, не стоит, — отмахнулся Кристиан. — Мне в радость видеть ваши счастливые лица. Элизабет, примерьте свой, умоляю. Уверен, вы будете неотразимы.

Я со смущенной улыбкой накинула платок на плечи, а Ханна ловко повязала его на французский манер. Шелк нежно льнул к коже, окутывая теплом и тонким ароматом.

Кристиан бережно развернул меня к огромному венецианскому зеркалу в углу. От отражения дух захватило. Голубой оттенок платка оттенял мои глаза, придавая им загадочную глубину. Золотистые узоры вторили искоркам, пляшущим в зрачках. Строгость дорожного платья смягчилась, превратив меня в романтичную незнакомку.

— Неотразимая, — выдохнул Кристиан. В его взгляде читалось неприкрытое восхищение. — Элизабет, вы истинная королева. Венеция падет к вашим ногам, стоит вам пожелать.

Я вспыхнула от его слов. Внутри все трепетало от какого-то щемящего предчувствия. Неужели этот добрый, щедрый человек и впрямь неравнодушен ко мне и видит не чопорную мисс, но пылкую женщину, жаждущую любви и признания?

Однако додумать эту мысль не успела. Кристиан вдруг хлопнул себя по лбу и воскликнул:

— Боже, я же совсем запамятовал! У меня есть еще один сюрприз. Раз уж на вас этот чудный платок, нужно непременно явить сие великолепие свету. Что скажете, если мы поужинаем в ресторане «Золотая устрица»? Говорят, там собираются сливки венецианского общества. Почему бы нам не пойти туда сегодня вечером? Вы затмите всех красавиц, Элизабет, помяните мое слово!