В обученье к чародею (СИ) - Страница 46

— Там, — стражник кивнул на Пустошь, — все тихо. Правда, большая часть черников ушла, кто-то осел в городе. Князь велел их сначала огородить от всех, дабы выяснить, здоровы или нет. Через семь лун всех выпустили, никто не оборотился.

— Новых гонцов в Белый Град не отправляли?

— Нет, князь рассудил, что кто-то в городе связан с Пустошью. Он теперь ищет предателя. Как-то же Звери прознали про нашего Твердошу, которого загрызли. Да и про белоградцев тоже.

— Необязательно, — подал голос Дарей. — За городом могут просто следить. Не дают же видеть Пустошь со всевидящей башни. Впрочем, мы как раз и приехали разобраться.

— Мой друг Дарей, — представил чародея воин. — Могучий чародей.

— Чародей- это хорошо, — одобрительно кивнул Добродей. — У нас после нашего чудного так никого еще и не появилось.

— В городе Добрыня? — поинтересовался Радмир.

— В городе. Ему уже о вас наверняка доложили. Князюшка наш все кручинится, гложет его Пустошь эта, совсем его измотала. Два раза с дружиной ездили, никого не нашли.

— Ничего, теперь мы посмотрим, — вставила Белава.

— И девка с вами, — удивился стражник. — А уж красна-а ликом-то, — он поцокал языком, и Ярополк нахмурился.

— Это Белава, ученица Дарея, дюже вредная натура, — представил ее Радмир. — Ты ей палец в рот не клади, пол руки откусит.

— Я пока не голодная, — ворчливо ответила девушка, и они с Радмиром засмеялись.

— На язык бойкая, — улыбнулся Добродей и еще больше напомнил Белаве отца.

— Поедем мы, Добродеюшка, — воин хлопнул стражника по плечу и вскочил в седло.

— Бывайте, — махнул тот в ответ и вернулся на свое место.

Путники пересекли ворота и въехали в славный г рад Пустошев. Город мало чем отличался от Берестова, только был, пожалуй, побольше. Сразу же их облаяла шальная собачонка, кинувшаяся в ноги альвийским коня. Те переступили через нее, введя шавку в состояния ступора и направились дальше. Люди останавливались, кланялись, признав Радмира, который пользовался здесь уважением, и с любопытством рассматривали его разношерстых спутников. Особой популярностью пользовались альвы и их кони. Нечасто, крайне нечасто такие гости заезжали в Пустошев.

Воин уверенно вел своих спутников по знакомым улицам. Они проехали постоялый двор со странным названием "Веселый кабанчик", кабак с не менее странным названием "Пьяный волхв".

— Здешний волхв не а обиде? — поинтересовался Ярополк.

— Нет, — ответил Радмир. — В честь него и назвали. Он разбитной мужик, до чарки охоч дюже. С Годемилом любил посидеть. Такие споры кипели под медовуху, сам однажды слышал. Волхв так красиво говорил, что даже я задумался, не пора ли сменить меч на посох, — хохотнул он.

— Это была бы потеря, друг мой, — улыбнулся Вералон.

Белава особо не вслушивалась в их разговор, она с живейшим интересом рассматривала княжеский терем, который открылся им в конце большой площади. Был он каменным, высоким и красивым. На стенах красовалась витиеватая лепнина, изображавшая невиданных зверей и птиц. Вокруг окон были намалеваны гирлянды звезд, такие же звезды украшали крышу. Высокая лестница вела к крыльцу, покрытому изящным навесом. Под навесом, в открытых тяжелых дверях появился высокий мощный мужик в длинном синем платье. Золотой пояс охватывал талию богатыря, а из-под подола торчали загнутые носы красных сапог.

— Радмир! — воскликнул богатырь громовым раскатом, заменявшим ему голос, и легко сбежал вниз.

— Здравствуй, князь Добрыня Твердиславович, — низко поклонился воин, и девушка уставилась на князя, открыв рот.

— Слазь с лошади, — шикнул на нее чародей, когда в седле осталась лишь юная чародейка. Она поспешно спрыгнула на землю.

— Позволь познакомить тебя, князь, с моими товарищами. Мой старинный друг Дарей, чародей великой силы и мудрости, — Дарей поклонился князю.

— Чародей? После нашего Годемила я все больше слушаю Пруша. Он говорит, что только Великие Духи смогут помочь нам.

— Ваш волхв несомненно мудрый человек, но я все же попробую разобраться, — учтиво улыбнулся чародей.

Затем воин представил альвов, избежав титулов и званий, назвав их посланниками Загорья. Альвы склонили головы в изящном поклоне, а Добрыня расцвел широкой радостной улыбкой.

— Рад таким гостям, — сжал их князь в медвежьих объятьях.

— А это Ярополк, тысячник из города Берестова.

— Волчья тысяча? Знатная дружина, наслышан, — одобрил правитель Пустошева и кружных земель. — А что за девица с вами, ликом пригожая?

— Это Белава, дочь кузнеца кривцовского и ученица Дарея. Знатная выйдет из нее чародейка.

— Кривцы? Уж не Никодия ли? Брал я у него меч, да саблю, а воевода мой топориком разжился из загорской стали. Знатное оружие. Рад видеть у себя дочь великого мастера. А не откажите, гости дорогие отведать яств да медов княжеских.

— Отчего же не отведать, — согласились путники и поднялись за Добрыней в терем.

В огромной трапезной спешно накрывали длиннющий стол. Столько еды в одном месте Белава не видела никогда. Птица, рыба, окорок, соления: грибочки, огурчики, капуста квашенная, икра разных цветов, моченые яблочки, аккуратные стопки блинов, а так же золотые кувшины и чужеземные амфоры с винами и медами. Золотые чеканные кубки поражали красотой чеканки и обилием драгоценных каменьев. Добрыня самодовольно повел рукой, окидывая взглядом свои богатства.

— Чем богаты, гости дорогие, уж не обессудьте, — сказал он и сел на кресло с высокой спинкой.

Гости расселись за столом, и к ним тут же подскочили слуги с серебряными чашами и белоснежными рушниками с искусно вытканными узорами. Путники помыли руки, вытерлись и приступили к трапезе. За едой говорили как обычно ни о чем, оставляя важные разговоры на потом. Ярополк разговаривал с пустошевским воеводой, которого так же пригласили за стол, об устройстве городской обороны, сторожевых постах и о прочих служебных мелочах. Князь, чародей и оба альва объединились в маленький кружок, где велись научные разговоры. Белава повертела головой, выбирая, кого подслушивать, научный диспут ей показался интересней, чем служебные дела, но тоже было скучновато. Она подняла голову и столкнулась со взглядом Радмира, который смотрел на нее.

— Чего ты? — спросила она, смутившись.

— Ничего, — улыбнулся он. — Смотрю просто.

— Ладно, — согласилась девушка, — смотри, даже денег не возьму.

— Ты ведь собираешься опять поехать за нами, как и из дареева дома? — спросил он.

— С чего ты взял, — она сделала максимальные честные глаза.

— Вот с этого и взял, — все так же улыбался Радмир. — Останься в городе, пожалуйста.

Она промолчала и отвела глаза.

— Почему ты упорствуешь? — спросил мужчина.

— Я… — она замолчала, раздумывая над ответом. — Я не буду знать, что с вами, я не выдержу.

— Ты переживаешь, — скорее утвердил, чем спросил Радмир. — Я обещаю, что верну тебе всех, кто тебе дорог, я буду стараться изо всех сил. Только пообещай мне, что останешься в Пустошеве.

— Я хочу, чтобы вернулись все. И мне было бы спокойней, если бы я поехала с вами.

— Нам будет не спокойно в таком случае. Мы будем стараться защитить тебя.

— Я сама могу со всем справиться, — возмутилась девушка.

— Не со всем. Ты всего лишь недоучка, наполненная силой под завязку. И, зная твой шальной нрав, я уверен, что ты заставишь наш поволноваться.

— Радмир! — воскликнула она, и все, кто находился за столом, замолчали и посмотрели на нее. — Ты всегда насмехаешься надо мной, но сейчас ты меня оскорбляешь. Я никогда не стану обузой своим товарищам и не буду делать того, что может принести им зло!

Она выскочила прочь, оставив бледного Радмира сжать кулаки в бессильной ярости. Дарей положил ему руку на плечо.

— Не надо, друже, она обижена, потому злиться. Она поймет, — сказал чародей.

— Она думает, что я враг, — почти шепотом ответил воин.

— Нет, она так не считает. — произнес Баэлиан. — она чувствует, что нужна вам, потому она направилась следом, будет очень сложно оставить ее в городе.