В начале было воспитание - Страница 19

Обходительность — это лишь маска, призванная скрыть холодный расчет и жестокость:

«Когда я однажды спросил школьного учителя, как ему удается заставить детей слушаться, не прибегая к побоям, он ответил: я стремлюсь всем своим поведением убедить учеников в моем хорошем к ним отношении и, приводя наглядные примеры и рассказывая притчи, показываю, что от непослушания один только вред. Далее, я стараюсь поощрять наиболее послушного, наиболее усердного тем, что на уроках отдаю ему предпочтение, позволяя зачитывать вслух свое сочинение, спрашиваю чаще, чем других, прошу за меня сделать записи на доске. Таким образом я развиваю в других детях стремление к усердию, к послушанию: ведь каждому хочется, чтобы его выделяли. Провинившимся же я не даю возможности отличиться, не спрашиваю их и делаю вид, будто вообще их нет в классе, Дети воспринимают такое обращение настолько болезненно, что порой даже плачут навзрыд. Если же кто-либо окажется невосприимчив к столь мягкому наказанию, я, разумеется, бью его. Но сама подготовка к экзекуции продолжается долго, что оказывается гораздо болезненнее самих побоев. Я наказываю не тогда, когда ребенок провинился, а переношу кару на второй или даже третий день, получая тем самым целых два преимущества. Во-первых, я успеваю успокоиться и наказываю с холодной головой, и, во-вторых, провинившийся испытывает десятикратно большую боль, ибо страдает не только его спина, но и душа, терзаемая муками ожидания.

В назначенный день я сразу после утренней молитвы обращаюсь с проникновенной речью к детям и говорю, что с горечью в сердце вынужден причинить боль одному из своих любимых учеников. И тут на глазах у многих (не только провинившихся) выступают слезы. По окончании речи я вновь усаживаю детей и начинаю урок. Лишь после окончания занятий я приказываю юному грешнику встать перед классом, объявляю приговор и спрашиваю мальчика сознает ли он свою вину? Если он говорит „да“, я считаю в присутствии всего класса удары, а затем говорю всем ученикам: „Как бы мне хотелось, чтобы мне никогда больше не приходилось бить ребенка“» (C.G. Salzmann, 1796, цит. по: Rutschky, S.392).

В результате ребенок, чтобы выжить в этом мире, приспосабливается к нему, запоминает внешне любезную и даже дружелюбную манеру обращения взрослых с ним. Кроме этого, наступает полное смирение и «маленьким преступником» утрачивается способность спонтанно выражать свои естественные ощущения.

«Благословенны те родители и учителя, которые благодаря правильному воспитанию своих детей добились того, что их совет воспринимается как приказ. В этом случае крайне редко приходится прибегать к наказанию, а если уж оно неизбежно, то в качестве самых строгих мер наказания можно применить лишение ребенка каких-либо приятных вещей (без которых он и так может обойтись), отказ от общения с ним, рассказ о его недостойном поведении тем людям, мнением которых ребенок дорожит и т.д. Но, к сожалению, так обстоит дело лишь в некоторых семьях. В остальных родителям приходится прибегать время от времени к более суровым наказаниям. Однако если вы хотите добиться от детей истинного послушания, наказывая их, вы должны следить за тем, чтобы выражение вашего лица и ваши слова были серьезными, но ни в коем случае не злыми и недружелюбными.

Наказывая ребенка, нужно быть серьезным и сосредоточенным. Сначала нужно объявить о предстоящей экзекуции, затем приступить к ней и не разговаривать с ребенком, пока не закончено наказание. По его окончании также не следует говорить с маленьким преступником, ибо пока он еще не в состоянии воспринимать новые советы и приказы. [...]

После телесного наказания боль продолжается, как правило, еще некоторое время. Естественно, что ребенку, ее испытавшему, нельзя запретить плач и стоны. Если же дети прибегают к плачу и крикам, чтобы отомстить вам, следует после наказания им предложить какое-нибудь занятие, чтобы они рассеялись. Если же и это не помогает, им надо запретить плакать после наказания и наказывать за слезы дополнительно, пока вы не добьетесь желаемого результата» (J.B. Basedow, Methodenbuch für Väter und Mütter der Familien und Völker. 1773-(3), цит. no: Rutschky, S.391).

Итак, вслед за нормальной реакцией на боль — плачем — в ряде случаев следовало новое наказание. Для подавления чувств применялись разнообразные методы.

«Теперь давайте посмотрим, какие есть упражнения по подавлению эмоций. Каждый знает, как трудно противостоять выработавшейся вредной привычке: для этого нужны самопреодоление и упорство. Эмоции можно рассматривать как своего рода укоренившиеся привычки. Чем сильнее и настойчивее характер, тем упорнее человек будет преодолевать конкретные дурные привычки и наклонности. Таким образом, любые упражнения, заставляющие ребенка преодолевать себя, развивающие его упорство и настойчивость, могут использоваться для борьбы с его дурными наклонностями. Поэтому использование таких упражнений — первейшая задача любого воспитателя, что, к сожалению, еще мало кем осознается.

Подобных упражнений очень много. Дети часто выполняют их даже с охотой, если педагогу удается найти к ним правильный подход, например, можно предложить выполнить упражнение именно в тот момент, когда у ребенка хорошее настроение. В качестве такого упражнения можно предложить ему выдержать в течение некоторого времени молчание. Спросите ребенка: ты можешь несколько часов молчать, не говоря ни слова? Постарайтесь его заинтересовать в этом упражнении и сделайте так, чтобы оно ему в первый раз удалось. После этого пытайтесь его всячески убедить в том, что преодолевать себя — это хорошо. Повторите упражнение, усложняя его, например, требуя все более длительного молчания или задавая ребенку во время молчания вопросы. Или сделайте так, чтобы ребенок в это время ощущал потребность в какой-либо вещи, но, естественно, не мог об этом спросить. Продолжайте это упражнение до тех пор, пока не убедитесь, что у ребенка выработался навык молчания. После этого попробуйте посвятить его в какую-либо тайну и проверьте, сможет ли он молчать и в этом случае. Итак, ребенок научился держать язык за зубами, и это делает ему честь, ибо он сможет преодолеть себя и в других ситуациях. Осознание этого ему приятно, и он охотно будет подвергать себя другим испытаниям. Важно научиться отказываться от вещей, которые тебе нравятся. Детям особенно приятны чувственные удовольствия. Проверьте, может ли ребенок от них иногда отказаться. Дайте ему его любимые фрукты и, как только он соберется их с аппетитом съесть, спросите его: „А ты можешь эти фрукты съесть завтра? А можешь ли ты кому-нибудь их подарить?“ Далее усложняйте упражнение как описано выше. Дети любят движение, их трудно заставить сидеть на одном месте. Следовательно, их следует приучать и этому. Это тоже важное упражнение на самопреодоление. Если позволяет их здоровье, нужно подвергать испытаниям их тело: пусть они испытывают голод и жажду, переносят жару и холод, выполняют тяжелую физическую работу. Впрочем, к подобным испытаниям детей нельзя принуждать, они возможны только на основе добровольности, иначе они не дадут желаемого эффекта. Я гарантирую вам, что благодаря таким упражнениям дети станут сильными, мужественными, выносливыми, упорными и терпеливыми, готовыми настойчиво работать над преодолением своих дурных наклонностей. Допустим, ребенок грешит чрезмерной говорливостью: все, что ему приходит на ум, ему надо обязательно высказать другим. С этой дурной привычкой можно бороться следующим способом. Сначала необходимо разъяснить ребенку всю порочность его поведения. Затем следует сказать ему: „А теперь проверим, сможешь ли ты побороть свою говорливость. Я буду считать, сколько раз ты сегодня начнешь говорить, предварительно не подумав“. Таким образом, вам следует каждый день внимательно следить за ребенком, указывать ему на его прегрешения и тщательно подсчитывать их число. Если у ребенка хоть немного честолюбия, он приложит усилия, чтобы ему делали все меньше и меньше замечаний, и постепенно расстанется с дурной привычкой.