В начале была командная строка - Страница 1

Около двадцати лет тому назад Джобс и Возняк, основатели Apple, родили очень дикую идею — продавать машины, обрабатывающие информацию, для использования дома. Дело пошло, и основатели сделали много денег и получили славу, которую заслужили, будучи отчаянными мечтателями. Но примерно тогда же, Билл Гейтс и Пол Аллен наткнулись на идею более странную и более фантастическую: продажа компьютерных операционных систем. Это было значительно более ново, чем идея Джобса и Возняка. Компьютера, по крайней мере, имел реальное вместилище. Он умещался в ящике, который вы могли бы открыть, включить и наблюдать мигание лампочек. Операционная Система не имела осязаемого воплощения совсем. Она располагалась на диске, конечно, но диск никогда не был чем-то большим, нежели коробкой, в которой ОС приходила к потребителю. Сам продукт был очень длинной строкой единиц и нулей, которая, правильно установленная и настроенная, давала Вам способность манипулировать другими очень длинными строками единиц и нулей. Даже те немногие, кто действительно поняли, чем была компьютерная операционная система, были склонны думать о ней, как о фантастически заумном чуде инженерной мысли, подобно реактору или шпионскому самолету U-2, а не как о чем-то, что могло бы когда-либо быть (на языке высокой технологии) «запродано».

Как раз теперь компания, которую основали Гейтс и Аллен, продает операционные системы, подобно тому. как «Жилетт» торгует бритвенными лезвиями. Новые версии операционных систем выпускаются, как если бы они были голливудскими блокбастерами: под выступления знаменитостей, в атмосфере ток-шоу и мировых турне. Рынок для них достаточно широк, чтоб люди забеспокоились, не монополизирован ли он одной компанией. Даже наименее технически подкованные в нашем обществе теперь имеют, по крайней мере, смутное представление, для чего нужны операционные системы; более того, — обоснованные мнения относительно их сравнительных достоинств. В общем понятно, даже технически неискушенным компьютерным пользователям, что если у вас есть программное обеспечение, которое работает в вашем Macintosh, и, Вы перемещаете его на машину с Windows, оно не будет работать. Что это была бы, фактически, смехотворная и идиотская затея, подобно прибивание подков к шинам «Бьюика».

Человек, который впал в кому прежде, чем была основана Microsoft, и пробужденный теперь, мог бы приобрести утренний «Нью-Йорк Таймс» и во всем разобраться… Ну, почти:

Пункт первый: самый богатый человек в мире сделал свое состояние на чем? Железные дороги? Морские перевозки? Нефть? Нет, операционные системы.

Пункт второй: Департамент Юстиции прихватил Microsoft в связи с предполагаемой монополией на рынке ОпСистем с законными средствами, которые вводились, чтобы удержать власть разбойничьих баронов Девятнадцатого Столетия.

Пункт третий: моя подруга недавно сообщила мне, что она прекратила (до этих пор) интенсивную переписку по электронной почте со своим молодым человеком. Сначала он казался таким интеллектуальным и интересным парнем, сказала она, но затем «он стал переносить все разборки PC-против-Mac на меня.»

Каккого черта тут происходит? И есть ли у бизнеса операционных систем будущее, или только прошлое? Вот мой взгляд, который является полностью субъективным; но, поскольку я честно затратил время не только на использование, но на программирование Макинтошей, Windows-машин, Linux-боксов и BeOS, возможно это не настолько невежественное сочинение, чтобы оказаться полностью бесполезным. Это — субъективное эссе, больше обзор, чем научно-исследовательская статья, и поэтому может выглядеть нечестным или предвзятым, по сравнению с техническими обзорами, кои Вы можете нарыть в журналах о PC. Но с тех пор как появились «Маки», наши операционные системы основываются на метафорах, и все метафоры здесь настолько честная игра, насколько меня это волнует.

Примерно в те времена, когда Джобс, Возняк, Гейтс и Аллен мечтали о своих невероятных махинациях, я был подростком и жил в Айове. У отца одного из моих друзей была старая спортивная машина марки эМ-Джи-Би, которая ржавела себе в его гараже. Иногда ему действительно удавалось заставить это ездить, и тогда он мог взять нас прокатиться вокруг квартала, с памятным взглядом дикого юного волнения на лице; для своих обеспокоенных пассажиров, он был безумцем, взад-вперед мотающимся вокруг Эймса, что в Айове, и объевшимся праха рыжих Гремлинов и пегих лошадей, но в его собственном представлении он был Дастин Хоффман, рассекающий по Бэй-Бриджу с ветром в волосах.

В ретроспективе, я понял две вещи о людском отношении к технологии. Одна из них, что романтика и воображение проходят долгий путь, формируя мнение. Если Вы сомневаетесь в этом (и если, у вас много свободного времени) просто спросите любого, у кого есть собственный Macintosh и кто, на этой почве, представляет себя членом угнетенного меньшинства.

Другой, отчасти более тонкий вопрос, был в том, что интерфейс очень важен. В натуре, эМ-Джи-Би была хреновой тачкой почти со всех сторон, в числе которых: «громоздкая», «ненадежная», «слабосильная». Но на ней было весело кататься. Она была отзывчивой. Каждая галька на дороге ощущалась костями, каждый бугорок на тротуаре отдавался немедленно в руках водителя. Он мог бы услышать двигатель и сообщить, что с ним не так. Управление немедленно отзывалось на команды его рук. Для нас пассажиров, это был бессмысленный пример езды в никуда — настолько же интересно, как наблюдать из-за чьего-то плеча, как он забивает числа в электронную таблицу. Но для водителя это был опыт. На короткое время он расширял свое тело и чувства в большую область, и делал вещи, которые у него не получались без помощи.

Аналогия между автомобилями и операционными системами не плоха даже на половину, и это позвольте мне немного по ней пробежаться, как по пути к полной картине сегодняшней нашей ситуации.

Представьте себе перекресток, где расположены четыре конкурирующих поставщика автомобилей. Один из них (Microsoft) — значительно, значительно больше чем другие. Он стартовал годы тому назад, продавая трехскоростные велосипеды (MS-DOS); они не были совершенны, но они работали, и, когда они ломались, вы могли легко их починить.

Рядом была конкурентная велосипедная контора (Apple), которая однажды начала продавать моторизованные транспортный средства — дорогие, но привлекательно забацанные автомобили с настолько герметически запечатанными внутренностями, что то, как они работали, было чем-то вроде тайны.

Большая контора ответила выбрасыванием мопедного довеска (изначальные «Форточки») на рынок. Это было приспособление Руби Голдберга, которое, присобаченное к трехскоростному велосипеду, давало возможность потягаться, на безрыбье, с «яблочными» автомобилями. Пользователи должны были носить очки-консервы и все время выбирали жуков из своих зубов, пока яблочники проносились мимо, в герметическом комфорте, скалясь в окна. Но Микромопеды были дешевы, легки в ремонте по сравнению с «яблочными» автомобилями, и их доля на рынке росла.

В конечном счете, большая контора вышла на рынок с полноценным автомобилем: колоссальная тачка фургонного типа («Винда 95»). У нее имелись все эстетические признаки советской теплушки для житья рабочих, она сочилась маслом и рвала прокладки, и это… был огромный успех. Немного позже, она также выпускалась с кузовом внедорожной машины, предназначенной для промышленных пользователей (Windows NT), которая была более красивой, чем «автомобиль фургонного типа», и лишь немного более надежной.

С тех пор было много шума и крика, но мало что изменилось. Малое предприятие продолжает продавать гладкие седаны в стиле «Евро» и тратить много денег в рекламных кампаниях. Их знаменитое «МЫ ВЫШЛИ ИЗ БИЗНЕСА!», значилось на ленточках, приклеенных к окнам, так долго, что они (ленточки, а не окна) совсем пожелтели и истрепались. Большой собрат продолжает делать большие фургоны и внедорожники.