В мире фантастики и приключений. Выпуск 7. Тайна всех тайн - Страница 162
Как только начался показ, все устроившиеся у экранов боялись только одного: не прекратился бы он, не исчезли бы картины незнакомого мира. Но шел час за часом, а изображения не исчезали. Жажда всё новых и новых сведений, разумеется, была огромной, неуемной, однако утомление всё же пришло, внимание стало ослабевать. Смотрели уже не с затаенным дыханием, боясь произнести хотя бы слово, а начали подавать реплики, обмениваться мнениями о увиденном, а затем и спорить.
Большинство склонялось к тому, что протоксенусы наконец открыли людям панораму какого-то мира, несомненно далекого, населенного разумными существами, так похожими на люден и вероятно уже давно обладающими станцией Биосвязи Вселенной. Но находились и противники такого мнения, считавшие, что протоксенусы показали будущее африканского кратера, дали возможность заглянуть в то время, когда неузнаваемо преобразится Черный континент, а протоксенусы… протоксенусы составят неотъемлемую часть высокой цивилизации Земли, осуществляя обмен достижениями всех разумных существ Большого космоса.
Спор возник с новой силой, когда день на экранах стал сменяться ночью. Небо потемнело, сумрак заполнил окружающие кратер долины и, насколько охватывал взгляд, то тут, то там начали зажигаться огни. Многоцветные, веселые, перемигивающиеся в далекой дымке, они говорили о кипящей в далеких поселках жизни. От одного поселка к другому теперь особенно часто стали перелетать люди. Как светлячки в тропическом лесу, их летательные аппараты прочерчивали путь в ночи. А ночь густела, чернело небо, и ярче разгорались в нем звезды.
— Звезды! — закричал Крэл. — Звезды! Зовите астрономов. Вот теперь они нам пригодятся.
Астрономов позвали. Поначалу им пришлось нелегко. Хотя экраны были огромны, изображения великолепны, но всё же снявшие всюду огни не позволяли сделать заключение, какие же созвездия проглядывают в этом небе. Мешал астрономам и кратер. Из него время от времени поднимался нежно мерцающий, уходящий в бесконечность столб света. Но вот он угас, уменьшилось число огней в долинах, ночь уверенней вступила в свои права, и астрономы, посовещавшись еще раз, твердо заявили:
— Земля. Созвездие Южного Креста, перед нами Антарктида.
— Антарктида?!
— Позвольте, позвольте, — заговорил Лейж. — Я не специалист, но Южный Крест я знаю. Совсем не похоже!
— И не должно быть похоже. Бы видите Южный Крест, каким он был примерно сто тысяч лет назад.
С этой поры какая бы то ни было планомерная работа в лабораториях прекратилась. Всё вертелось вокруг происходящего в пультовой. Хук понимал, что ничего поделать нельзя, что просто невозможно заставить сотрудников думать, например, о прямом синтезе, когда явление, с которым они столкнулись, становится действительно грандиозным.
Никто, кроме Хука, не хотел таить открытие, но Хук именно в это время с особым рвением стал заботиться об охране тайны. Не упустить из своих рук, никому не дать воспользоваться полученными наблюдениями — стало его целью. Он еще не представлял себе, как сможет использовать совершающееся в кратере, и, может быть, поэтому откладывал решение вопроса о дальнейшей судьбе открытия. Выжидать, копить результаты и выжидать — единственное, на что соглашался глава фирмы Хук и K°.
Однако продолжать накапливать результаты не удалось. Экраны внезапно угасли. Поначалу это никого rife встревожило, так как протоксенусы не отличались постоянством, не баловали людей и сообщения свои посылали тогда, когда им заблагорассудится. Но на этот раз причина молчания была иной. Что-то крайне обеспокоило протоксенусов. Никогда еще они не были так взбудоражены, агрессивны. На главном пульте то и дело вспыхивали сигналы тревоги. Опыт, который успели приобрести люди, общаясь с ними, выращивая их и обслуживая, теперь не помогал. Успокоить ничем их не удавалось.
— Мне кажется, не совладаем мы с ними, — сказал Крэл.
— Это еще почему? — удивился Хук.
— Мои сотрудники видели протоксенуса, переползавшего через кромку кратера.
— Этого не может быть! — запротестовал Ваматр. — Они без наших излучателей не могут… А впрочем… Ах, ничего-то мы еще не знаем о них. В кратере неспокойно, это так. Вероятно, наступает какой-то неизвестный нам, наиболее бурный период их развития, и они стараются выйти из-под контроля, из-под опеки пашей. А может быть, начинает действовать общебиологический закон — стремление распространиться. Клоп и то покидает надежное убежище близ кровати…
Крэл не выдержал:
— Да к чему вы всё это? Какой там общебиологический закон. Протоксенусы живут по законам Большого космоса, и удержать их мы всё равно не сможем. Не удастся и взнуздать их, заставить работать на себя. Они уйдут, распространятся, если такова у них программа, и реакция может стать неуправляемой.
— Очень по-нолановски, Крэл. Не могут они уйти из кратера.
— А их попытки преодолеть земное притяжение?
— А, — отмахнулся Хук, — это же ловушка.
— Не понимаю.
— Фотографии были изготовлены для моего детектива, чтобы он мог передать их Нолану, заслужить таким образом доверие, а затем выведать, кто же на самом деле шпионит.
— Черт знает что творится здесь, — вскипел Крэл. — Выход во Вселенную Связи и мышиная возня с детективами. Диверсанты. Пакость! Да ведь это всё отвратительно. Открытое нами явление больше нельзя скрывать. Оно должно быть опубликовано. Я настаиваю на этом.
— А я на публикацию не согласен, — спокойно и зло объявил Хук.
— В таком случае я буду действовать без вашего согласия.
— Вы не сможете. Бы подписали контракт, дали обязательство, и если вы его нарушите… — Хук осекся, побледнел и полез в кармашек за таблеткой.
— Контракт расторгнут при эвакуации Холпа, а нового контракта, как вы знаете, я не подписывал.
— В каждой шутке, — Хук энергично сжевывал таблетку, — есть доля правды… Всё же несчастные случаи с людьми происходят. Не так ли?
— О да, конечно. «Автомобильные катастрофы, внезапно срывающиеся карнизы». Помню, помню. — Крэл улыбался нехорошей улыбкой, тоже побледнел, но выдержки не терял. Он вынул из кармана конверт и протянул его Хуку.
— Что это?
— Воззвание к ученым мира. В нем я коротко, но достаточно подробно описал, с каким явлением мы столкнулись и чего от этого явления можно ожидать. Остальные экземпляры я опечатал и поручил своему адвокату передать в крупные газеты… Предусмотрены различные варианты, в том числе и «карнизы».
В пультовую вбежала Инса:
— Привезли! Привезли первую партию мобильных усилителей. — Инса глянула на Крэла, повернулась к Хуку: — Что здесь происходит, Крэл?
— Ничего особенного, моя дорогая. Обмен мнениями.
Хук быстро направился к выходу, но затем вернулся:
— Крэл, ваш заказ выполнен. Подумайте, не горячитесь… Мы уже увидели много. Неужели теперь, когда осталось сделать, может быть, последний шаг и мы услышим Вселенную, вы… — Хук протянул Крэлу его конверт. — Возьмите и продолжайте работу.
Крэл медлил. Конверт чуть подрагивал в протянутой руке Хука, и это не могло продолжаться долго.
— Хорошо, схему, которую мы уже начали монтировать, я доведу до конца.
Возможность не спать, точнее, спать по полчаса, по сорок минут в сутки, позволила Крэлу довольно быстро закончить разработку новой установки для приема и расшифровки импульсов, испускаемых протоксенусами. Физики, кибернетики, математики и радисты хуковской «обсерватории» день и ночь трудились над созданием аппаратуры, предназначенной для накопления и обработки огромного количества информации, над системой адаптивной, самонастраивающейся, которая способна была решать сложные задачи без предварительного программирования. Работали день и ночь не в переносном смысле этого слова, а в буквальном, так как каждое удачное решение того пли иного узла, агрегата или конструкции установки, каждая правильная мысль расчетчиков и конструкторов тут же награждалась: автор не ощущал потребности в сне, оставался бодрым, энергичным и с особенным подъемом, с чувством удовлетворения продолжал работу.