В мире фантастики и приключений. Выпуск 7. Тайна всех тайн - Страница 154

«Протоксенусы словно маяки во Вселенной, словно узловые трансляционные станции, осуществляют связь, включаясь в вечный поток Информации. Так происходит тройственная связь: Информация-Пространство-Время…»

Яркий луч мелькнул за окном. Только когда свет скользнул по исписанным листкам, задавив своей электрической мощью свечу, Крэл понял, что к коттеджу подъехал автомобиль, и поспешил на веранду. Перед ним стоял Нолан.

— Крэл, позвольте мне зайти к вам. Я не надолго. Всего на несколько минут.

Крэл немного растерялся — Альберт Нолан здесь, в Холпе! — однако быстро справился со смущением и учтиво пригласил:

— Да, да, конечно, милости прошу. — И уже в комнате: — У меня беспорядок. Всё собрано к отъезду. Садитесь, пожалуйста.

— Спасибо. — Нолан расстегнул летнее пальто, провел уголком платка по губам и занялся своей любимой трубкой. — Вам неприятно мое появление. Нет, нет, не отрицайте, это так, и это вполне естественно. Но мне надо было повидать вас, Крэл. Мне так недоставало вас всё это время. — Нолан раскурил трубку и теперь смотрел на оплывавшую свечу. Лицо его стало спокойным, приветливым, почти прежним, каким бывало в Асперте. — Свеча… Живой огонь. В будущем, когда человек при помощи одной только мысли сможет окружать себя тем или иным комфортабельным светом, он сохранит живой огонь. Кое-кто даже сможет позволить себе роскошь спичкой зажигать свечу и ощущать запах серы и стеарина. Гурманы, конечно, умудрятся добывать для себя и спички. Как современным любителям старины и простых житейских благ, нет-нет да и удается полакомиться продымленным на костре куском вепря… У вас, Крэл, найдется что-нибудь выпить?

Крэл поспешно достал початую бутылку вермута, поставил ее на стол, ловко убрав при этом исписанные листки, и тут только сообразил, что вино пить не из чего. Впрочем, сразу же обоим стало не до вина.

— Крэл, мне надо поговорить с вамп именно теперь, когда вы свободны от обязательств, данных Хуку, и еще никому не дали новых.

Крэл опустил глаза и сказал медленно:

— Я понимаю вас… Вы имеете все основания упрекнуть меня… Да, я не мог осуществить свое право запрета…

— В этом вы не виноваты, мой друг. — Нолан говорил мягко, участливо, пожалуй даже ласково. — Протоксенусы отобрали у вас секрет и сделали это гораздо толковей, чем Хук и компания.

— Вы всё еще боитесь протоксенусов?

— Да.

— Вы считаете их разумными?

— Думаю, Крэл, мы с вами не сможем найти определение, что такое разум, запутаемся в семантическом споре и потеряем время.

— Тогда позвольте спросить иначе. Вы всё еще считаете их опасными… для людей?

— Опасными?.. Пожалуй, но ведь беда не в протоксенусах, а в нас самих… Двадцатый век культивировал в людях тоску по родственному разуму. Привлекательность самой идеи о возможных контактах нещадно эксплуатируется популяризаторами самого различного толка. Формула «разумно — значит гуманно» повторялась слишком часто, люди уверовали в нее и теперь могут наделать глупостей. Надо никогда не забывать, что всё дело в степени зрелости и гуманности прежде всего нашего, человеческого разума… А что касается протоксенусов… Крэл, поймите, они должны быть уничтожены, они несут неисчислимые бедствия миру. Пожалуй — гибель! Новая порода протоксенусов начинает развивать в себе совершенно новые свойства. Если разовьет, то худо нам всем придется… Они пробуют летать.

— Что?!

Нолан, будто не заметив этого крика, спокойно продолжал:

— Но как! Наблюдатели увидели, что две особи в башне, держась на небольшом расстоянии друг от друга, в течение нескольких минут неподвижно висели в воздухе. Бескрылые, они преодолели притяжение Земли. Это повторилось несколько раз. Одна пара почти достигла верхней сетки, прикрывавшей башню, затем упала и, вероятно, немного покалечилась. После этого протоксенусы долго не решались повторять подъемы, но потом опять оживились. Кажется, взлетели с большим успехом. Вы понимаете, Крэл, они могут уйти из кратера. Поверьте, они очень скоро начнут тяготиться своим зависимым положением, захотят освободиться от контроля, осуществляемого людьми. Что тогда?

«Почему я ничего не знаю? — лихорадочно думал Крэл. — Почему они мне ничего не сказали об этом?..»

— Вы говорите, протоксенусы попытались подняться в башне над общей массой?..

Нолан, видимо уловив потки сомнения в голосе Крэла, открыл маленькую тисненой кожи папку. Оттуда он извлек фотографии и протянул их Крэлу. Крэл почти с испугом подумал: «Как, ему и фотоснимки доставляют! Да что же это?»

Сомнений не оставалось — два протоксенуса висели в башне.

Свеча вспыхнула, запахло стеарином. Черный фитилек изогнулся, высунувшись из пламени. Раскаленный его кончик окунулся в прозрачную лужицу, шипя и потрескивая. Пламя стало ярче, чадней и, сделав еще одно усилие, погасло, но в комнате не потемнело, только свет из тепло-желтого переменился на зеленовато-холодный, лунный.

— Что вы мне хотите предложить?

— Быть вместе с нами, Крэл, и работать… у Ваматра.

Крэл стиснул кулаки.

— Выслушайте меня, — сказал он тихо. — Я хочу, чтобы вы избавились от ложных представлений о Холме. Вспомните, я ведь пошел сам, по своей инициативе. Вы не только не помогли мне, а очень осложнили задачу, дав столь превратные сведения о происходящем здесь. Я рискнул, готов был к самому страшному, даже к тому, чтобы разделить участь Лейжа… Кстати, вы знаете, что Аллан Лейж жив?

— Жив?

Крэл замер, сжался, с ужасом ожидая, что дальше скажет Нолан. Ведь не может, не может Альберт Нолан солгать…

— Лейж? — Нолан явно думал о чем-то ином, более важном для него в эти минуты. — Лейж… Ах да, разумеется, жив. Ваматр не уничтожил его… его тело… Он сделал хуже — забрал его душу. Лейж погиб для нашего дела… А вы, Крэл? Вы еще живы?

— Выслушайте меня, и вы поймете, что ошибаетесь. В Холпе меня встретили обыкновенные люди, не изверги, не палачи. Люди, озабоченные решением большой, может быть общечеловеческой проблемы. Они исследуют необычайное явление, ищут. Радуются удачам и находкам, стараются преодолевать затруднения вместе, дружно. Люди здесь разные, по все в общем порядочные Доктор Ваматр во многом заблуждается, экстравагантен, подчас даже взбалмошен, но, безусловно, честен и до сих пор с уважением, я бы сказал с любовью, относится к вам…

Нолан встал и заговорил, не глядя на Крэла, тихо, как бы размышляя вслух:

— Ваматр загубил и Крэла. И Крэл потерян для нас. Потерян теперь окончательно…

Из Холпа Крэл выехал утром. Очень рано. К девяти утра он уже был на столичном почтамте и отправил Ваматру радиограмму:

Готовясь, к сообщению. Крэл изрядно волновался. Предстояло убедить Ваматра и его сотрудником в необходимости по-новому вести поиск, чтобы установить, не являются ли протоксенусы коммутаторами в извечном потоке Информации. Возникали опасения, не примут ли его соображения в штыки, со скепсисом, может быть и с насмешкой? Однако всё получилось по-иному. Конкретное предложение — попытаться проверить, не несут ли излучения протоксенусов сигналы, доступные пониманию человека, сразу же нашло сторонников. Это даже немного огорчило Крэла. Он готовился к борьбе, был напряжен, предвидя возможные атаки, и вдруг… Может быть, просто не поняли?..

Опустошенность, чувство предельной усталости охватило его после доклада, и захотелось побыть одному. Еще не умолкли голоса сотрудников, с энтузиазмом обсуждавших услышанное и уже строивших планы увлекательных поисков, а Крэл ушел из столовой — самого большого помещения горной станции, где проводились многолюдные совещания. Стараясь, чтобы его по заметили, не окликнули, он прошел вдоль небольшой площадки, уставленной алюминиевыми сборными домиками, и очутился у обрыва. Пожалуй, впервые по приезде Крэл смог наконец не много осмотреться. Всё вокруг было новым, еще неизвестным, и вместе с тем не производило такого впечатления, какое бывает при виде чего-то необычного. Африка представлялась совсем иной. Более экзотичной, что ли, а выглядела будничной, тусклей, чем ожидалась. И, как это ни странно, знакомей. Может быть потому, что в Африке было неожиданно холодно?