В мире фантастики и приключений. Выпуск 6. Вторжение в Персей - Страница 6

В недавно опубликованной повести Александра и Сергея Абрамовых «Хождение за три мира», имеющей в своих научно-фантастических предпосылках нечто схожее с известным романом Азимова «Конец вечности», журналист Громов, став объектом сложнейшего эксперимента, обретает возможность заглянуть и на несколько лет, и на двадцатилетие, и, наконец, на целое столетие вперед. Не только «заглянуть», но и стать активно действующим лицом в каждом из этих временных отрезков.

Во всех трех случаях место действия остается одним и тем же. Это — Москва. Но всякий раз она меняется. Сперва чуть-чуть, потом значительно и в дальнейшем — неузнаваемо. И эти изменения не ограничиваются внешними признаками: архитектурой зданий, модернизацией всех видов транспорта и т. п. Претерпевают изменения и человеческие отношения, меняются характер и масштабы задач, которые берется разрешить общество, иными становятся конфликты, психика и эмоциональный тонус человека.

И когда наступает миг расставания Громова с прекрасным, отважным и умным миром будущего, достигшего «вершин коммунистического общества», Эрик, человек из этого «завтра», справедливо возражает: «Коммунизм не стабильная, а развивающаяся формация. До вершин нам еще далеко. Мы делаем сейчас гигантский скачок в будущее… Ваш мир тоже его сделает, когда вы сумеете воспроизвести запечатленные в памяти формулы нашего века. Пусть пока еще встречаются только мысли, а не люди, но эти встречи миров обогащают, движут вперед мечту человечества».

Более многогранным и всеобъемлющим предстает перед нами облик Грядущего в большом романе Сергея Снегова «Люди как боги». (Мы уже довольно подробно говорили о первой части этого произведения в предисловии к сборнику «Эллинский секрет».)

Этот «космический» роман, поражающий неистощимостью фантазии, может быть отнесен одновременно и к утопическому жанру, и к жанру «предупреждения».

В нем рисуются многообразные, впечатляющие картины далекого будущего Земли. Нет надобности подробно останавливаться на внешних признаках этого гармоничного мира. В конце концов в любом научнофантастическом произведении, моделирующем желаемое будущее, мы найдем однозначные признаки: все более глубокое проникновение в тайны природы и обуздание ее стихийных сил, великолепный расцвет науки и искусства, высочайший технический потенциал, поразительные достижения в области биологии, медицины и т. п.

Пожалуй, стоит лишь упомянуть один интересный допуск, сделанный Снеговым. Благодаря «эффекту Танева» человечество получает возможность пробиться в глубины космоса, и звездные корабли землян, превращающие пространство в вещество, достигают скорости в сотни раз превосходящей световую. Устанавливается прочный постоянный контакт с цивилизациями Веги, Сириуса и т. д.

Но не только смелые допуски и сюжетные хитросплетения приковывают внимание к роману. Нас прежде всего интересует его идейное наполнение.

В бесконечном океане Вселенной, раскрывшемся за пределами Солнечной системы, существуют три противоборствующие цивилизации — земная, персейская (разрушителей) и галактов.

Доброе начало воплощено в человечестве, преодолевшем на своем гигантском историческом пути кровопролитные войны, ожесточенные классовые битвы, социальные катастрофы, упорное сопротивление защитников старого, несправедливого мира. Новое общество, построенное во всепланетном масштабе, несет на своем знамени и на деле осуществляет выдвинутое Марксом положение: коммунизм равен гуманизму.

Именно этот реальный гуманизм заставляет человечество прийти на помощь слабейшим — тем цивилизациям, над которыми нависает угроза уничтожения со стороны негуманоидной расы разрушителей, обитающих в «звездных теснинах» Персея. Моральный принцип нашего времени: человек человеку друг, товарищ и брат — получает новое расширенное толкование: человек всему разумному и доброму во Вселенной — друг.

Это органическое чувство ответственности за все происходящее в галактическом мире заставляет человечество, которое уже пятьсот лет не знало, что такое война, вступить в битву с теми, кто поставил своей задачей уничтожение разумной жизни. Человечество борется не за себя. За других! За конечное торжество созидания над разрушением.

Правда, существует и иная возможность. Отгородиться от событий, бурлящих в большом космосе. Воздвигнуть могучее оборонительное кольцо — систему крепостей-спутников вокруг Солнечной системы и до поры до времени благоденствовать на уютном, обжитом пятачке Вселенной. Именно так, собственно, и поступили галакты — могущественная гуманоидная раса, населяющая несколько «нейтральных» планет в том же Персее. Достигнув высочайшего уровня развития, поборов биологическую старость, прекрасные и бессмертные, как олимпийцы, галакты живут только для себя, «добру и злу внимая равнодушно».. «Великолепное мгновение» они пытаются превратить в «великолепную вечность», или, иными словами, «консервируют однажды достигнутое счастье». И потому их бытие, запрятанное в скорлупу эгоцентризма и имеющее своей конечной целью оберечь бессмертие каждого индивида, становится медленным умиранием общества. Сняв с себя ответственность за происходящее вне их планет, галакты тем самым теряют стимул для дальнейшего движения вперед.

Обращаясь к ним с призывом принять участие в борьбе с разрушителями, представитель землян адмирал Эли говорит: «Посмотрите на мир — насколько он шире и многообразнее вашей схемы. Он весь — противоречия и многообъемность, а вы его выстраиваете в линию. Он разнонаправлен, он раздирается внутренне и, как при взрыве, летит во все стороны, а вы замечаете лишь тот крохотный его осколок, что ударился в вашу грудь».

Судьбу галактов, этих «гонимых богов», отступивших под напором ими же когда-то созданной биомеханической цивилизации разрушителей, следует рассматривать как предупреждение. Вот путь, на который не может, не должно стать человечество! Но именно потому, что Снегов противопоставил ограниченным и застывшим идеалам галактов идеалы людей, главная сила которых не в технической мощи и не в высочайшем уровне материального благосостояния, а в том, что «они даже к нечеловекам относятся по-человечески» и завоевывают не чужие планеты, а чужие сердца, — предупреждение становится и утверждением.

Мы меньше всего склонны рассматривать роман Сергея Снегова как некий эталон социально-фантастических произведений о грядущем. Но, по нашему убеждению, автор нашел новые грани в изображении мира будущего и дополняет новыми интересными подробностями ту картину, которая создается у нас после прочтения «Туманности Андромеды» и других уже упоминавшихся романов.

Мир будущего, изображенный Снеговым, остается ареной драматических столкновений, тяжелой борьбы, поражений и побед, но все дело в том, что трагизм личности не перерастает здесь в трагизм общества, доброе начало не отступает перед злом, и облик Грядущего предстает перед нами не прозрачно-голубым и не беспросветно-черным, а многокрасочным, противоречивым и все же великолепным, ибо в нем торжествует гуманный Разум.

Недавно мы перечли небольшую книжку, изданную в Канске, в 1922 году. Напечатана она газетным шрифтом на желтоватой, ломкой бумаге и давно уже стала библиографической редкостью. Это — «Страна Гонгури» Вивиана Итина, талантливого сибирского писателя-большевика, сражавшегося в рядах Красной Армии против Колчака. Его книга — едва ли не первая социальная утопия послеоктябрьской эпохи.

Герой повести — молодой боец Гелий, приговоренный колчаковской разведкой к расстрелу, в ночь перед казнью видит удивительный сон. В облике гениального ученого Риэля он живет, работает и любит в непостижимо прекрасной стране Гонгури, где давно уже восторжествовали светлые идеалы коммунизма.

Повести Итина предпослано короткое предисловие. «В наше время столкновения двух миров, — говорится в нем, — отчаянной войны за коммунизм против капиталистического произвола, когда все внимание поглощается этой гигантской битвой, особенное внимание мы должны отдать тому роману, где автор сквозь дым повседневности различает видения грядущего строя. „Откуда же было в такой стране начать социалистическую революцию без фантазеров“, — говорит тов. Ленин, учитывая роль страстной мечты о „Стране Грез“ в борьбе передового авангарда пролетариата с могущественной буржуазией всего мира. Чтобы бестрепетно умирать во имя светозарного идеала, надо не только ненавидеть прошлое, но и представлять себе ясно конечную цель. Такое представление может дать только искусство»[9].