В любви нет правил - Страница 1

С первого же взгляда гостей старинного особняка приятно поражала суровая, строгая красота его архитектуры. Ни дать ни взять — иллюстрация к роману Джейн Остин. Да и встречали гостей очень приветливо.

Вот только благостное впечатление портила старомодная, давным-давно устаревшая система отопления. Переночевать под срезанной под небольшим углом крышей в эту холодную зимнюю ночь представлялось весьма проблематичным. Внутренние помещения, конечно, отапливались, верхний этаж тоже прогревался, но тепло там держалось недолго. Поэтому, когда пришло время ложиться спать, молодой человек съежился в кровати, всем телом сотрясаясь от холода, в спальне, отведенной для него хозяйским сыном.

— Здесь все-таки немного теплей, чем в гостевой комнате, — жизнерадостно пошутил тот. — А кровать, кстати, двуспальная. Можешь закутаться с ног до головы в оба стеганых одеяла, если сильно замерзнешь.

Парень не то чтобы замерз, он окоченел. Однако мужская гордость не позволила ему попросить хозяев принести горячую грелку.

Гость лежал неподвижно, стараясь не растрачивать тепло собственного тела. И постепенно выпитое за ужином виски и усталость после долгой дороги дали о себе знать. Он погрузился в сон.

Разбудил его лунный свет, струящийся из окна. И — благословенное тепло. Кто-то все-таки догадался принести грелку! Нет, две грелки. Юноша блаженно потянулся — и застыл от ужаса: с обеих сторон к нему прижимались две маленькие девочки!

Он судорожно сглотнул, сердце забухало где-то у горла, коленка самопроизвольно дернулась. Но инстинкт самосохранения мгновенно подсказал»: девчонки заорут во всю глотку и поднимут на ноги весь дом, если он сделает еще одно хоть мало-мальски заметное движение. А судья, хозяин поместья, имеет, между прочим, репутацию человека, не отличающегося мягкостью нрава.

Гость крепко сжал челюсти, стараясь унять перестук зубов. В одной из непрошеных «грелок» он узнал восьмилетнюю дочь судьи, другую малышку видел впервые. И, если его молитвы будут услышаны на небесах, больше никогда и не увидит.

Парень нечасто прибегал к молитвам, но в данной ситуации Господь просто обязан был помочь несчастному. Гореть ему в аду синим пламенем, если судья узнает о том, что девятнадцатилетний приятель его сына провел ночь в одной постели с двумя малолетками. Одна из которых — свет его очей, любимица, маленькая принцесса.

При этой мысли к горлу подкатила тошнота, вслед за которой грозило последовать и выпитое виски. Неимоверным усилием воли парень обуздал свою систему пищеварения, заставив себя лежать неподвижным бревном между двумя спящими ангелочками.

Так продолжалось, как ему показалось, несколько часов. Однако природа взяла свое, и он наконец заснул.

А когда проснулся, то обнаружил, что уже давно наступило утро, а главное — он один.

Поздним воскресным вечером Софи Марлоу возвращалась из Лондона в Глостершир. Настроение было препоганое, под стать мерзкой погоде. Но еще больше оно испортилось, когда на съезде с автострады за ней пристроился какой-то автомобиль и как приклеенный ехал сзади — не обгоняя — до самого Лонг-Эшли. Свет габаритных огней в зеркале заднего вида почему-то ужасно раздражал Софи, и она вздохнула с облегчением, высветив фарами сквозь пелену дождя знакомую высокую ограду.

В ограде имелось пять отдельных арочек, каждая вела к небольшому строению. Четыре принадлежали самому имению, а пятая вела к коттеджу, где проживала Софи. Такова была привилегия, соответствующая ее должности — администратора этого имения-отеля и старшего управляющего «Хайфилд-Холл интернэшнл», эксклюзивного центра для конференций, в котором она работала вот уже четыре года.

Машинально отсчитывая арочки, Софи глянула в зеркало заднего вида и обрадовалась, не увидев в нем преследовавшую ее машину: та свернула к единственному частному коттеджу Ивэна и Розанны. Странно, почему Фрейзеры не предупредили ее заранее о своем возвращении? — мелькнула мимолетная мысль.

Наконец Софи подкатила к входу в свое жилище. Не выходя из автомобиля, щелкнула кнопкой на пульте дистанционного управления. Внутри помещения мгновенно загорелось аварийное освещение.

Зябко передернув плечами, девушка выскочила» из машины, быстренько отперла дверь и включила свет в небольшой прихожей. Родные стены успокаивали. Правда, теперь — в переносном смысле. Глен Тэйлор, сейчас уже бывший любовник Софи, настоял на том, чтобы она выкрасила все панели и даже плинтуса в черный цвет и, что еще хуже, сменила ситцевую обивку и милые акварели на кожаную мебель и японские картинки в минималистском стиле, совершенно не вяжущиеся с обликом викторианского коттеджа. Теперь, слава богу, все закончилось. Софи возблагодарила небеса за то, что сегодня наконец нашла в себе силы сказать решительное «нет» Глену. А интерьер коттеджа… что ж, скоро здесь все будет по-прежнему.

Бросив сумки на пол, Софи прошла на кухню и включила автоответчик, чтобы прослушать оставленные сообщения, пока закипает чайник.

— Привет, Софи, — раздался голос ее шефа Стефана Лэинга. — Позвонил Ивэн и сказал, что к ним в дом должен приехать его хороший приятель. Поживет там некоторое время. Хочет закончить книгу Имя — Смит. Я сказал Ивэну, что ты присмотришь за парнем, поэтому сходи к нему и пообещай обеспечить все необходимое — ресторанное питание, уборку помещения, ну, и все, что ему может понадобиться. Заранее благодарю. Увидимся во вторник.

Смит… Уж не Муррей ли Смит, один из ее любимых писателей? — подумала девушка перед тем, как прослушать второе послание.

— Софи, дорогая, это Люси. Позвони мне, поболтаем.

— Софи! — пророкотал до боли знакомый мужской голос в трубке. — Какого черта ты сорвалась и умчалась сломя голову! Перезвони. Немедленно!

Ну уж дудки. Она ему больше не позвонит. Никогда! Софи бросила недобрый взгляд на телефонный аппарат, отметила, что надо бы заглянуть к жильцу Ивэна Фрейзера, а разговор с подругой решила отложить до утра. Приготовив себе чай, она устроилась с чашкой в руках на диване в гостиной, поджав под себя ноги, и принялась размышлять о том, что ей чудом удалось избежать жизненной катастрофы.

Глен Тэйлор, до недавнего времени лучший шеф-повар имения «Хайфилд-Холл», был гением в области кулинарного искусства. Темпераментный, властный, вспыльчивый, он царил на кухне, требуя безоговорочного подчинения от своих подданных. Все, кто его окружал, должны были плясать под его дудку. Но сегодня он переступил грань дозволенного, и теперь Софи не желала ни видеть его, ни слышать его имя.

В сущности, что-то неуловимое, не поддающееся определению в характере Глена настораживало Софи даже в самом начале их отношений, когда он только появился в поместье и вел себя с окружающими с неподражаемым обаянием. Его неоспоримое мастерство и неординарная личность очень быстро сделали их ресторан самым знаменитым во всей округе.

Однако, проработав всего несколько месяцев, Глен подал заявление об увольнении, мотивировав свой поступок желанием открыть собственный ресторанный бизнес.

Стефан Лэинг пришел в неописуемую ярость.

— Мальчишка! Пусть катится! Он очень скоро поймет, что затеял, — сказал Стефан Софи. — Работать на себя — это совсем другое дело, это тебе не шеф-повар и не ведущий кулинарных программ на телевидении. Ты умная девочка, мой тебе совет: держись подальше от его амбициозных замыслов.

Софи с глубоким уважением относилась к высказываниям проницательного Стефана и всегда доверяла собственному здравому смыслу. Поэтому сегодня, когда Глен как само собой разумеющееся сообщил, что она должна не только вложить свои личные сбережения в его новый проект, но и уйти из «Хайфилд-Холла», чтобы посвятить себя работе на него, Глена, Софи громко расхохоталась ему в лицо и отказалась.

Сначала Глен не поверил ей, решив, что она разыгрывает его, — настолько он был уверен в согласии Софи. Потом решил приступить к более убедительным методам уговоров и потащил Софи в постель. Но попытка не удалась — Софи осталась непреклонна.