В лабиринтах романа-загадки - Страница 5

9..Стихи же, привлекшие мое внимание, были написаны на канцелярской бумаге, уже вполне устоявшимся почерком: круглые крупные буквы с отчетливыми связками. — Ср. у В. Ф. Огнева: «На другой день я читал крупный, аккуратный почерк Ю. Олеши» (Огнев В. Ф. // Об Олеше. С. 262).

10. Хотя их гимназия формально ничем не отличалась от других казенных гимназий и называлась Одесская первая гимназия, все же она была некогда Ришельевским лицеем и славилась тем, что в ее стенах побывали как почетные гости Пушкин, а потом и Гоголь. — А. С. Пушкин — в июле 1823 г., Н. В. Гоголь — зимой 1850–51 гг.

11. Я подошел к нему, подбрасывая на тамбурине резиновый мячик. — В тамбурин (прообраз настольного тенниса) играли круглыми ракетками без ручек.

12. Мне нравились его стихи, хотя они были написаны по моде того времени немножко под Северянина. — «Я писал под Игоря Северянина, манерно, глупо-изысканно <…> Катаев, к которому однажды гимназистом я принес свои стихи в весенний, ясный, с полумесяцем сбоку вечер. Ему очень понравились мои стихи, он просил читать еще и еще, одобрительно ржал. Потом читал свои, казавшиеся мне верхом совершенства. И верно, в них было много щемящей лирики… Кажется, мы оба были еще гимназисты, а принимал он меня в просторной пустоватой квартире, где жил вдовый его отец с ним и с его братом, — печальная, без быта квартира, где не заведует женщина. Он провожал меня по длинной, почти загородной Пироговской улице, потом вдоль Куликова поля, и нам открывались какие-то горизонты, и нам обоим было радостно и приятно» (Олеша 2001. С. 171, 199). Адрес семьи К. в Одессе был: ул. Базарная, 4. Мать К., Евгения Ивановна Бачей, умерла в 1903 г. О ранних стихах Ю. Олеши см. в набросках мемуаров о нем вдовы, О. Г. Суок-Олеши: «Писать стихи начал мальчиком. Наиболее раннее было опубликовано в газете „Южный вестник“ 1915 г. под названием „Кларимонда“. К своим стихам относился почти враждебно, никогда их не вспоминал» (Цит. по: Гудкова В. В. Примечания // Олеша 2001. С. 443). Приведем здесь одно из самых характерных для раннего Олеши ст-ний (РГАЛИ. Ф. 358. Оп. 2. Ед. хр.386. Л. 4. об.):

13. Время не имеет надо мной власти хотя бы потому, что его не существует, как утверждал «архискверный» Достоевский. — К. (автоматически?) припоминает уничижительный эпитет, которым наделил Ф. М. Достоевского В. И. Ленин в письме к И. Ф. Арманд, оценивая роман В. Винниченко «Заветы отцов»: «…архискверное подражание архискверному Достоевскому» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 48. М., 1970. С. 295).

14. …я подумал, что ту книгу, которая впоследствии получила название «Ни дня без строчки», ключик однажды в разговоре со мной хотел назвать гораздо лучше и без претензий на затрепанное латинское nulla dies sine linea, использованное древними, а вслед за ними и Золя; он хотел назвать ее «Прощание с жизнью», но не назвал, потому что просто не успел. — Плакат с латинским изречением «Nulla dies sine linea» («Ни дня без строчки») висел у Эмиля Золя над камином. Когда К. писал «АМВ», он по-французски читал монографию Армана Лану «Бонжур, мсье Золя» (См.: Сов. культура). 1-е издание книги «Ни дня без строчки», составленной О. Г. Суок-Олешей, М. Громовым и В. Б. Шкловским на основе многолетних записей Ю. Олеши, вышло в 1965 г. Сам Олеша склонялся к заглавию «Слова, слова, слова» (см.: Олеша 2001. С. 210); ср., однако, «катаевский» вариант заглавия с одной из поздних записей Олеши: «Прощание с миром» (Там же. С. 440).

15. Я же, вероятно, назову свою книгу, которую сейчас переписываю набело, «Вечная весна», а вернее всего «Алмазный мой венец», как в той сцене из «Бориса Годунова», которую Пушкин вычеркнул, и, по-моему, напрасно. — См. эту сцену: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 10-ти тт. Т. 5. Л., 1978. С. 283. Дополнительный смысловой оттенок заглавия катаевского произведения выявляется при чтении одного из эпизодов его романа «Разбитая жизнь, или волшебный рог Оберона» (1969–1972). Здесь рассказывается о том, как в детстве К. самостоятельно и с воодушевлением производил известный физический опыт с металлической проволокой и солью, наглядно иллюстрирующий явление кристаллизации. «Каждый раз, когда я читаю „Бориса Годунова“ и дохожу до того места, где Марина говорит своей горничной: „Алмазный мой венец“, — я вижу черный шкаф и на нем стакан с насыщенным раствором поваренной соли, а в этом растворе блестит уже совсем готовая коронка» (Катаев В. П. Собр. соч.: в 10-ти тт. Т. 8. М., 1985. С. 338).

16. Марина уже сделала свой выбор. Я тоже: все лишнее отвергнуто. — Среди тех близких знакомых К., о ком он не пишет в «АМВ», — композитор Сергей Сергеевич Прокофьев (1891–1953), писатели Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) и Алексей Николаевич Толстой (1883–1945).

17. Для меня, хотя и не признанного, но все же поэта. — Ср. у Е. Б. Рейна: «Я однажды спросил Валентина Петровича, почему он так и не выпустил книги стихов. Они ведь нравились Бунину, Мандельштаму, Багрицкому — это ли не путевка в поэзию! Престарелый Катаев только развел руками и вымолвил: „Не судьба“» (.Рейн Евгений. «Не судьба» // Арион. 2002. № 4. С. 72).

18. Англия помещалась где-то среди слоев этих накоплений памяти и была порождением воображения некоего поэта, которого я буду называть с маленькой буквы эскесс. — Семен Иосифович (Осипович) Кесельман (Кессельман) (1889–1940), одесский поэт, некоторые свои стихи подписывавший псевдонимом «Эскесс» — «Эс». «Кес<ельман>» (См.: Карпенко Ю. А. Ономастические загадки В. П. Катаева // Русская речь. 1984. № 4. С. 10). Ср. с шутливым псевдонимом, под которым И. Ильф и Е. Петров спрятали поэта Николая Тихонова в своем романе «Двенадцать стульев»: «Энтих» (Двенадцать стульев. С. 305). Имена Кесельмана и К. соседствуют в мемуарах Александра Биска: «Одним из самых слабых считался у нас <в литературном кружке „Среда“. — Коммент.> Валентин Катаев: первые его вещи были довольно неуклюжи; я рад сознаться, что мы в нем ошиблись. <Не> все молодые писатели вышли на большую дорогу. Очевидно, кроме таланта нужно и счастье, и уменье подать себя. Что стало, например, с Семеном Кессельманом, очень талантливым поэтом, которого я лично ставил выше всех остальных? Он прекрасно умел передать чувство одиночества в большом городе» (Цит. по: Азадовский Константин. Александр Биск и одесская «Литературка» // Диаспора. Новые материалы. I. Париж-СПб., 2001. С. 123). Ср. с автоаттестацией К. из альбома А. Крученых: «Нас в Одессе было трое „популярных“ поэтов: Багрицкий, Катаев, Олеша. На этой тройке Одесса и въехала в Москву» (Цит. по: Сто альбомов (Коллекция А. Е. Крученых). Сообщ. Н. Г. Королевой // Встречи с прошлым. Вып. 3. М., 1980. С. 300).

19. …написавшего: «Воздух ясен, и деревья голы<…> Старый гномик над оконной нишей вновь зажег решетчатый фонарь». — Благодаря любезности С. З. Лущика, мы имеем возможность привести полный текст этого ст-ния С. Кесельмана 1914 г. по изд: Шелковые фонари: Стихи. Одесса, 1914. С. 24: