В когтях зверя (СИ) - Страница 32

Кот, хищный, красивый, шел, лениво выставляя вперед большие мягкие лапы, лопатки двигались под черной шкурой, заставляя ее отливать темно-синим цветом, и только хвост возбужденно подрагивал, кот предвкушал драку.

Глядя на этих двоих, Ташер понимал, что победителя определить сразу невозможно. Он не видел в драке ни того, ни другого, а единственный раз, когда он помогал Шатари в лесу, тот был уже ранен.

И вот теперь Ташер боялся, он безумно боялся потерять Шатари.

- Тень, - произнес он почти шепотом, - если Шатари будет угрожать смерть, не смотри ни на что, прерывай поединок и спасай любым способом.

- Да, хозяин.

Звери, уже порыкивая, приглядывались, то сходились, то расходились, медленно кружа на площади, с одной стороны которой стояли люди, с другой волки, а рядом с ними чернели силуэты Теней. Волки, опасливо оглядываясь, жались в кучу.

На площади вдруг почти одновременно противники бросились друг на друга. Молодость и умение сошлись с силой и опытом.

Рычание и утробный кошачий вой слились воедино. Противники сшиблись. Кот, уходя в сторону от волчьей пасти, рвущейся к его горлу, в коротком замахе ударил когтями в ненавистную морду, окропляя площадь веером красных брызг. Волк, отлетев, взвыл и тут же вскочил, кровью из разорванной морды залило один глаз, и он тряс головой, чтобы хоть что-то увидеть. Но как только ударившая кошачья лапа коснулась земли, кот собрался и прыгнул, вцепляясь когтями передних лап с двух сторон в волчью голову, загнав когти за челюсть. Волк пытался вырваться, но когти все глубже погружались в шкуру.

Шатари, пригнув волчью голову, вцепился клыками ему в шею. А волк коротко рявкнул, понимая, что находится в практически безвыходном положении, и сделал рывок вперед, толкая кота передними лапами, пытаясь повалить противника. Они рухнули оба и покатились под ноги людям. Визжащая толпа отпрянула, освободив дерущимся место. Клубы поднятой в воздух пыли мешали понять, что происходит.

Упав, волк вывернулся из захвата, и зубы сомкнулись на плече Шатари, а кот со всей силы драл задними лапами беззащитный волчий живот. Шерсть летела в разные стороны. Волк вырвался, отскочив в сторону. Кот поднялся в прыжке. От его шипения спину обдало холодом.

Казалось бы, прошло несколько мгновений, а утоптанную землю площади уже окрасила кровь. Шатари припадал на левую лапу, а Адриан старался согнуться, чтобы защитить изодранный живот.

Кошачья спина выгнулась, шерсть встала дыбом и чуть выставленная вперед голова наклонилась, демонстрируя оскаленные клыки, вой теперь перемежался с рычанием, уши крепко прижались к голове, а хвост неистово хлестал по лапам. Волк в бешенстве рванул вперед. Кот присел на задние лапы, прыжок и они снова сшиблись.

Теперь невозможно было различить, что происходит в черно-сером клубке. Над площадью неслись вой, рычание, шипение, а затем и визг. Собачий.

Когда пыль улеглась, кот, лежа на боку, крепко держал волка за загривок зубами прижимая его к земле передними лапами, запустив все когти в шкуру, а задними драл волчий бок. Волк выворачивался, хрипел, из шеи уже вовсю хлестала кровь, кот злобно рычал, не разжимая пасти.

- Шатари, оставь его, - попросил подошедший Ташер, - он нам больше не страшен. Я отправлю его к отцам, а уж те жалеть не будут. Отпусти его, Тени за ним проследят.

Кот нехотя разжал челюсти и, перестав драть волка лапами, медленно поднялся. Волк остался лежать и только чуть приподнял голову, тут же лапа Шатари Рэя наступила ему на морду. Рык разнесся по площади, возвещая о победе.

Народ, обрадованный тем, что, похоже, сегодня грабить их не будут, радостно заголосил.

Проигравшие волки стояли, молча ожидая своей участи.

- Нет!!! – над толпой разнесся женский крик.

Нирина, растолкав стоящих волков, ринулась вперед.

- Куда! – и Ташер почти на подлете поймал ее вытянутой рукой за горло.

- Пусти! – острейшие когти полосовали руку Ташера, превращая рубаху в повисшие лохмотья.

Но регенерация Ташера работала вовсю, раны затягивались на глазах. Нирина с ужасом смотрела на это.

- Ты кто такой? – спросила она задушенным голосом.

- Не узнала? – этот тихий, не угрожающий голос был так холоден, что мурашки поползли по телу.

Ташер улыбался, черты его лица на глазах у изумленной толпы поплыли, превращаясь в другие. Теперь Нирину держал за горло ее собственный мертвый отец. Толпа, ахнув, отшатнулась, вот только Нирине было не вырваться.

- Нет!!! – от ужаса голос ее был еле слышен, - я же похоронила тебя, тебя и Дорна, под заклятием, твоя душа не должна была освободиться...

- Шшшшто!?? – в глазах призрака плескалось море ненависти... – Где?

- У водопада... – почти провыла она.

- Меня ты тоже похоронила у водопада? – на Нирину смотрел Дорн.

- Не надо... – проскулила женщина, - убей меня, только не надо...

- Что не надо? – губы Дорна кривились в презрении.

- Не надо смотреть на меня ТАК...

- А как надо? Так? – теперь уже маленький Тиари в надетом ошейнике смотрел в глаза своей сестры беспомощно и бессловесно, и только слеза оставляла дорожку блеска на щеке.

- Нет!!! Нет!! Нет! Нет. Нет... – Нирина мотала головой и всхлипывала, но взгляда оторвать от изменяющегося лица так и не могла, как не могла и закрыть глаза.

А на ее глазах маленький Тиари постепенно изменялся, превращаясь во взрослого Ташера.

- Так что, узнала?

- Брат... – Нирина протянула руку, пытаясь дотронуться.

- Никому ты не сестра! – образ Ташера снова поплыл, изменяясь, показывая одно лицо за другим, два погубленных клана, десятки образов, все они мелькали перед глазами Нирины, все те, кто погиб в зале, отравленный ее рукой. - Нет у тебя клана! Нет у тебя дома! – и каждый, кого она видела, бросал ей в лицо слова, от которых стыла кровь. - Нет у тебя семьи! Никому ты не нужна! Даже себе!

Ташер отшвырнул от себя ненавистное тело, хотелось вымыться после прикосновений к Нирине.

- Тень! – и появившейся Тени велел, – сторожи ее.

Ташер повернулся к только что обернувшемуся Шатари и нахмурился, увидев рваную рану на плече, а шагнув вперед, успел как раз вовремя, чтобы обнять обессиленного потерей крови супруга. Вэнс, подошедший сзади, прикрывал бедра Шатари его рубахой, завязывая сбоку рукавами.

А толпа ахнула снова, во все глаза смотря на золотой свет, окутавший пару, и когда он рассеялся, от ран Шатари не осталось и следа.