В гостях у Дракулы - Страница 13

Род Деландеров, впрочем, тоже был древним, так что они гордились своим происхождением в не меньшей степени, чем Бренты своим. Но никто из Деландеров так и не смог пробиться наверх из сословия мелких землевладельцев, и хоть когда-то в старые добрые времена постоянных войн с другими странами они были людьми зажиточными, с наступлением эры свободной торговли и поры веселой жизни «под сенью мира» их состояние значительно уменьшилось. Они, как говорили старики, «приросли к земле» телом и душой, в результате чего, что называется, стали вести «жизнь растений»: расцветали и крепчали в добрые времена, с трудом переносили тяжелые. Земля на их ферме, которая называлась Дандерс Крофт, истощилась и пришла примерно в такое же состояние, как и семейство, жившее на ней. Оно же (семейство) от поколения к поколению хирело, периодически делая вялые попытки улучшить свое положение в обществе, отдавая на военную или морскую службу кого-то из молодых сыновей, которые дослуживались до младших офицерских чинов, на чем их карьера прерывалась либо в результате неоправданного геройства в бою, либо из-за того, что они (как свойственно всем людям без внушительной родословной или соответствующего воспитания) просто были не в состоянии найти себя в более высоких кругах и предпочитали вернуться к своей обычной размеренной жизни. Так что мало-помалу род скатывался все ниже и ниже. Мужчины, хмурые и вечно недовольные, пьянством доводили себя до гробовой доски, женщины гнули спину дома или выходили замуж за мужчин из более низких сословий… а некоторые – и того хуже. Со временем из всего семейства в Крофт остались только двое Деландеров: Уикхем Деландер и его сестра Маргарет. Этих двоих не обошел стороной злой рок, нависший над родом, наделив их в равной степени, но на мужской и женский манер соответственно, мрачностью, сластолюбием и доходящим до безрассудства презрением ко всему, что может представлять угрозу.

История Брентов была в чем-то сходна, только ее упадок проявлялся в формах более благородных. Они тоже отправляли своих отпрысков на войну, но те занимали совсем другие должности, и даже не раз бывали награждены за доблесть, поскольку в их жилах действительно текла аристократическая кровь, и они успевали снискать себе боевую славу еще до того, как разгульный образ жизни иссушал их энергию и силы.

Нынешним главой семьи (если термин «семья» был применим к единственному оставшемуся представителю главной линии) был Джеффри Брент. Джеффри обладал всеми качествами, присущими его вымирающей фамилии: в одних случаях он вел себя самым благородным образом, в других – проявлял всю степень вырождения древнего аристократического рода. Его можно было сравнить с теми представителями древнеримской знати, образы которых сохранили до наших дней художники и скульпторы. Те же отвага и неразборчивость в средствах, те же утонченное сластолюбие и жестокость, в общем, все, что можно назвать одним словом: «сибаритство». Брент несомненно был красив. Гордый профиль, темные волосы, властная стать делали его чрезвычайно привлекательным в глазах большинства женщин. С мужчинами он был сдержан и холоден, что, впрочем, отнюдь не отпугивало от него представительниц слабой половины человечества. Непостижимые законы взаимоотношения полов устроены так, что ни одна, даже самая робкая женщина не станет бояться агрессивного и заносчивого мужчину. Поэтому в обозримых окрестностях Брентс-Рок не было ни одной, в сердце которой не теплилось бы в той или иной форме нежное чувство по отношению к этому красавцу прожигателю жизни. А надо сказать, что в это число поклонниц входило довольно большое количество женщин, поскольку замок Брентс-Рок возвышался посреди огромной долины с разбросанными деревушками и рощами, его высокие старые башни и покатые крыши были видны из любой точки с расстояния до ста миль.

До тех пор, пока Джеффри Брент предавался земным утехам в Лондоне, Париже или Вене, иными словами, вдалеке от дома, никому до этого не было дела. Внимать слухам издалека легко со спокойной душой, к ним можно относиться с недоверием, насмешкой, презрением или вообще не обращать на них внимания, если это выгодно, но если нечто скандальное случается рядом, это уже совсем другое дело. В таком случает общество (если оно само не погрязло в пороке) требует от своих членов открытого отстаивания права на спокойную жизнь через выражение осуждения. Впрочем, вокруг Бренте-Рок царило относительное спокойствие. Если и высказывались какие-то недовольные замечания по поводу ставших достоянием общественности фактов, то только в самых крайних случаях, когда молчание было бы равносильно одобрению. Маргарет Деландер вела себя настолько спокойно и открыто, так бесстрашно приняла роль сожительницы Джеффри Брента, что люди начали думать, что они в тайне сочетались браком, исходя из чего решили на всякий случай держать язык за зубами до тех пор, пока время не покажет что к чему.

Единственный человек, который мог бы развеять все сомнения, в сложившихся обстоятельствах как раз был лишен возможности пролить свет на это дело. Уикхем Деландер недавно поссорился с сестрой (лучше будет сказать, это она поссорилась с братом), и теперь они не просто, выражаясь военным языком, пребывали в состоянии вооруженного нейтралитета, а открыто ненавидели друг друга. Можно сказать, что их последняя ссора и стала причиной переезда Маргарет в Брентс-Рок. В тот раз дело чуть не дошло до рукоприкладства, по крайней мере, угрозы звучали как с одной, так и с другой стороны. В конце концов Уикхем, ослепленный яростью, приказал сестре убираться прочь. И она, даже не став дожидаться, пока будут собраны ее личные вещи, покинула дом. На пороге она на секунду задержалась, чтобы в последний раз бросить брату, что он до конца своих дней будет горько сожалеть о том, что так поступил с ней сегодня. С тех пор прошло несколько недель затишья, и когда соседи уже начали думать, что Маргарет уехала в Лондон, она была замечена во время верховой прогулки с Джеффри Брентом, и уже до наступления ночи вся округа знала, что она обрела прибежище в Брентс-Рок. Никого не удивило, что сам Брент вернулся домой неожиданно, поскольку для него это было обычным делом; даже его слуги давно привыкли к тому, что появление хозяина в доме непредсказуемо. В замке имелась потайная дверь, ключ от которой был только у него. Через эту дверь он частенько попадал в дом никем не замеченный. После долгого отсутствия он предпочитал появляться дома именно таким манером.

Уикхема Деландера эта новость привела в бешенство. Он жаждал мести, и чтобы его разум соответствовал чувствам, запил горше, чем обычно. Несколько раз он пытался увидеться с сестрой, но она с презрением отказывалась от встреч. Он хотел поговорить с Брентом, но тоже получил отказ. Он даже попытался подкараулить его на дороге и заставить поговорить силой, но безуспешно, поскольку Джеффри был не из тех людей, которых можно остановить против их воли. Несколько раз мужчины встречались, еще большее количество раз звучала угроза добиться разговора по душам, но всякий раз безрезультатно. Наконец Уикхему Деландеру пришлось скрепя сердце смириться с ситуацией и до поры до времени затаить гнев.

Однако ни Маргарет, ни Джеффри не отличались покладистым нравом, и скоро ссоры начали возникать и между ними. Одно повлекло за собой другое, и скоро в Брентс-Рок вино потекло рекой. Ссоры то и дело перерастали в открытые столкновения, сопровождаемые взаимными угрозами, причем звучали такие выражения, что подслушивающие слуги взволнованно качали головами. Но стычки чаще всего заканчивались так же, как обычные домашние перебранки, – примирением, подкрепленным уважением бойцовских качеств противника. Везде существуют люди, которые находят ссору саму по себе чрезвычайно занимательным делом, будь то хоть столкновение на улице, хоть склоки между домашними. Джеффри и Маргарет иногда покидали стены Бренте-Рок, и когда это случалось, Уикхем Деландер тоже собирался в путь, но, поскольку обычно он узнавал об их отсутствии слишком поздно, чтобы успеть этим воспользоваться, он возвращался домой, каждый раз в еще более подавленном расположении духа, чем раньше, и не находил себе места от злости.