В главных ролях (ЛП) - Страница 18

- Ага, нравится. Хотя, конечно, он самый доставучий из всех друзей, которые у меня случались в жизни.

- И все?

Джон открыл рот, чтобы ответить: “Да, конечно, это все. Что тут еще может быть? Он - это он, а я - это я, и мы не пара. И вообще, я главный актер Голливуда, и интересоваться могу только женщинами, и все это только съемки, и чистой воды адреналин, и если я не буду обращать на это внимания, то все пройдет. Но иногда я смотрю на него и понимаю, что улыбаюсь слишком широко, а внутри у меня все сжимается, как бывает, когда рядом кто-то, кто тебе нравится. Какого хрена? Я справлюсь. Я - просвещенный современный человек, и если уж я не смогу признаться своей подруге-лесбиянке в том, что мне нравится мой коллега мужского пола, то я вообще никогда никому не смогу этого сказать”.

В итоге он сказал только:

- Не знаю. Может, не все.

- Он очень красивый, Джон.

- Да, - больше добавить было нечего.

- Будь осторожнее, хорошо? Не хочу смотреть, как ты страдаешь.

Джон усмехнулся.

- Тогда тебе, наверное, лучше зажмуриться.

***

Проследить траекторию движения Шерлока было несложно, учитывая, что тот вел себя, как раскапризничавшийся карапуз. Джон семенил за ним следом в направлении трейлера и делал вид, что не замечает, как все вокруг старательно отводят взгляды. Он вцепился в дверь в тот самый момент, когда Шерлок собирался захлопнуть ее у него перед носом.

- Ну уж нет, - сказал Джон, заходя следом. - Со мной твои штучки не пройдут.

- Отстань. Я имею право побыть в плохом настроении.

- Если ты так и будешь убегать со съемок, то тебе никогда не избавиться от своей репутации капризной примадонны.

- А кто сказал, что я хочу от нее избавиться? Когда люди боятся, что я закачу истерику по малейшему поводу, то становятся покладистее.

- Будем считать, что я этого не слышал. Мы с тобой тут оба вкалывали, как проклятые, и я не могу позволить тебе довыпендриваться до того, что тебя попрут из картины, понял?

- Перестань, никто меня не попрет.

- Энг сейчас был не в восторге. К тому же, ты срываешь график. Никто из нас не хочет работать по твоей милости четырнадцать часов в день.

- Я просто… - Шерлок вздохнул. - Мне нужен перерыв.

- Зачем?

- Перенастроиться.

- Перенастроиться? По-моему, тебе нужно совсем не это.

- Так поведай же, что мне нужно, о Великий Оракул Ватсона!

- Тебе надо, черт возьми, наконец, расслабиться! Школа Холмса тут не катит. Энг тебе все время об этом твердит, а ты цепляешься за свое расписанное по секундам моргание, или что ты там еще так тщательно распланировал.

- Я так работаю, Джон. Меня это ни разу не подводило.

- Шерлок, оно тебя и сейчас не подводит. Ты, как всегда, великолепен, но сейчас нельзя быть, как всегда. Только не сейчас.

- А, ну конечно. Я должен отбросить всю технику, которую приобрел за пятнадцать лет работы, и послать к чертям весь свой творческий багаж, потому что на самом деле мне надо всего лишь уметь чувствовать. Так?

- Нет, черт подери, не так! И не надо упрощать и ерничать, - Джон вздохнул. - Ладно, Холмс. Вспомним первый день в актерской школе. Что является главным врагом актера?

- Страх.

- Страх чего?

- Страх быть увиденным.

- И что это означает?

Шерлок нахмурился.

- Такого вопроса не было.

- В школе - не было. Это я тебя спрашиваю. Так что же это такое - страх быть увиденным?

- Я уверен, ты как раз собираешься мне об этом поведать.

- Это страх быть честным, Шерлок. Мы создаем личины и показываем миру именно их. Стремление скрывать реальность заложено в человеческой натуре. Мы закрываем лицо, когда плачем, мы смущенно отворачиваемся, когда спотыкаемся на улице, мы ищем уединения, когда испытываем сильные чувства. Будучи актерами, мы должны делать все наоборот, и самое сложное в этом - заблокировать наш врожденный страх того, что другие увидят наш внутренний мир. А ты этого никогда не делал, правда? Ты нашел обходной путь. Когда мы видим тебя на экране в слезах или в ярости, когда ты стыдишься или занимаешься сексом, или чем угодно из того, что мы боимся показывать другим - мы видим не тебя в таком состоянии, а очень похожую имитацию - гениальную, задевающую за живое, почти настоящую. Но, все-таки, имитацию.

- А бывает по-другому? Когда ты плачешь на экране, ты действительно испытываешь грусть?

- Иногда. Но я беру свою собственную грусть и моделирую из нее грусть своего персонажа.

Шерлок ничего на это не ответил.

- Я работаю так, как работаю, Джон.

- Почему ты боишься меняться? Ты великолепный актер, Шерлок. Но если бы ты сделал еще один шаг… господи, ты бы смог сделать что-то такое, чего еще никто никогда не видел. Ты стал бы величайшим актером современности.

Шерлок вскинул голову.

- А почему я вообще должен тебя слушать? А, ну конечно, потому что ты Джон Ватсон! Актер-вундеркинд, чье великое драматическое дарование можно наблюдать в таких фантастических кинематографических шедеврах, как “Влюбленный цирюльник”!

- А, так тебе понравился этот фильм? Я вот тоже его просто обожаю! Особенно ту сцену, где мне надо было съезжать по этой долбаной водяной горке в костюме клоуна! - Джон сделал глубокий вдох. - Можешь не огрызаться, Шерлок. Я знаю, ты так себя ведешь только потому, что ты, блин, как ребенок, который не может справиться с собственными эмоциями!

- Так ты у нас еще и психолог! - воскликнул Шерлок, воздевая руки в гротескном благоговейном жесте. - Как мне повезло, что у меня такой разносторонне одаренный коллега!

Джон стиснул зубы.

- Господи, по-моему, я не ошибался, когда сказал, что с тобой будет трудно работать?

- Можешь проваливать, если хочешь.

- И оставить тебя в таком состоянии? Не дождешься. Это и мой фильм. Хочешь ты того или нет, но нам с тобой еще работать вместе.

Джон стоял у двери и смотрел, как его партнер мечется по трейлеру короткими зигзагами. Он буквально осязал исходящие от Шерлока волны раздражения.

Прошло несколько минут. Шерлок перестал метаться и застыл, стоя спиной к Джону. Плечи его поникли.

- Прости меня, Джон.

- Все в порядке.

Шерлок обернулся, потирая затылок.

- Я не… Ну, то есть… Я не хотел ничего такого…

- Я понял.

- Ты же знаешь, какого я о тебе мнения.

- Перестань извиняться, ты меня пугаешь.

Шерлок ухмыльнулся.

- Так что же мне делать?

- Я не знаю. Я не могу тебе сказать, как ты можешь достучаться до самого себя. Ты сам когда-нибудь пробовал? Вообще, кто-нибудь когда-нибудь пробовал?

- Нет, - сказал Шерлок с ноткой удивления в голосе, как будто осознавая это только сейчас. - Никто не хотел.

И это больше не было разговором об актерском мастерстве.

- Как такое может быть? Почему никто не смог к тебе приблизиться?

Шерлок встретился с ним взглядом.

- Я сделал так, чтобы никому даже пробовать не хотелось.

Джон затаил дыхание.

- На меня это не действует.

- Я и не хотел, чтобы действовало.

Они какое-то время смотрели друг другу в глаза, потом Джон отвел взгляд и взъерошил себе волосы.

- Да, так насчет нашей сцены.

- Да, - сказал Шерлок и откашлялся.

- Мы уже раз сто ее проходили.

- О, боже. Да.

- Ты мне доверяешь?

Шерлок удивленно вскинул голову, но ответил без заминки:

- Да.

- Хорошо. А я доверяю тебе. И это главное. Так что будем делать эту сцену вместе. Согласен?

Шерлок кивнул.

- А я уж испугался, что ты предложишь какое-нибудь бородатое упражнение из актерской школы. Поменяться ролями, или там импровизировать текст, или еще какой бред.

Джон ухмыльнулся.

- А если бы и предложил? Готов поспорить, что именно в актерской школе ты в последний раз и позволял себе идти в неожиданном направлении. Тебе бы не помешало освежить впечатления.

- Когда съемки закончатся, я запишусь на вечерние курсы вроде тех, где ты учился.