В этом мире еще можно удивляться (СИ) - Страница 1
========== Ривен. Об утренних “радостях” и размышлениях ==========
Судьба как-то не привыкла баловать меня подарками. Проснувшись и с трудом разлепив глаза, обнаружил то, что стеснительно-скромные девушки называют ласково - чуть приподнявшийся под одеялом холмик, а я гораздо проще - утренний стояк. Вещи стоит называть своими именами. Чертыхнувшись, я, с трудом встав с кровати и слегка пошатываясь, побрел в туалет, где привычными уже движениями стал исправлять грешок природы : массировал, мял, вытягивал член, короче, просто дрочил, пока, наконец, из раскрывшейся головки не брызнула прозрачно-белесая сперма, которую я с наслаждением смыл в унитазе и только тогда вздохнул с видимым облегчением.
И вот какого черта? Либо я кого-то трахал во сне, либо мочевой пузырь трахал мой мозг. Но сарказм в сторону: знавал я когда-то одного паренька, Мэрти,который утверждал на полном серьезе, что по утрам к нам прилетает старушка-фея в фиолетовой шляпе с бубенчиками и взмахом волшебной палочки вызывает тот самый холмик. К слову, этот тип проучился с нами весьма недолго, ибо где-то на втором месяце за ним прибыла бригада ребят в белых халатах, которые и взяли его с собой. К старушке-фее, видимо.
Справив нужду, быстро сполоснув лицо и почистив зубы, я уже более твердой походкой двинулся в комнату и плюхнулся на кровать, огромным усилием воли подавляя желание снова увалиться на нее и забыться пустотой. Да, ребят, мне никогда не снятся сны. Привыкайте. Кинув косой взгляд на будильник, я прикинул, сколько еще у меня остается свободного времени. Тренировка начнется ровно в десять часов, а сейчас и восьми нет. И на кой, спрашивается, так рано встал? Чтоб мне захлебнуться в собственной сперме… Кстати, о сперме. Мне отчаянно хотелось трахнуть кого-нибудь. Пригласить, что ли, сегодня Музу куда-нибудь и в конце так ненавязчиво намекнуть? Ну да, даже знаю, что получу в ответ: “Вам всем нужно одно и то же! Вы думаете не головой, а своими яйцами!” Дорогая, ты не представляешь, насколько же ты права.
Три вещи, которые я люблю в этой жизни: спать, гоняться на мотоцикле и трахаться. Со “спать” у нас вообще самая искренняя и чистая любовь, а вот “трахаться”, как последняя девственница, трясется и избегает меня. В голову почему-то лезет фраза, высказанная неосторожно на втором курсе: “Да кому нужны эти девчонки? Мне, так вообще не нужны!” Конечно, рука гораздо лучше знает мои потребности, всегда рядом и всегда в боевой готовности, но входить в разгоряченно-возбужденное тело - это… Это немыслимый кайф. Природа явно знает свое дело. Лично я очень часто думаю яйцами, и этого не изменить. Для чего нужны девчонки? Для хорошего секса, правильно. И пусть женская половина человечества не кидается на меня с обвинениями, что я - чертов эгоист, желающий только трахаться. Потребностей не скроешь. Меня не перекроить. Я - это я, и более менее собой доволен.
Вот если подходить объективно, что во мне привлекательного? Ужасный характер, вечно хмурое лицо, странное мнение, которое почему-то не согласуется с позицией большинства, и полное отсутствие всякого романтизма и проявления нежных чувств. И все нормальные люди обходят меня стороной. Вот только парадокс состоит в том, что всегда находились девушки, млеющие только от одного моего вида и вообще дико сходившее по мне с ума. При этом я абсолютно ничего не делал, дабы привлечь их внимания, но они все равно лезли, старались попадаться на глаза, пытались ревновать и заявлять на меня какие-то права, вот только в ответ получали совсем не то, что хотели услышать. Облом, ребятки.
Если честно, то на первый курс Красного Фонтана, будучи шестнадцатилетним амбициозным подростком, я поступил с серьезной раной в сердце и полным разочарованием в девушках. Облом, бесчувственный идиот тоже влюблялся и влюблялся еще как, правда, один и единственный раз в жизни. Ее звали Лорен, у нее были длинные каштановые волосы и печальные серые глаза. Она подолгу любила стоять и смотреть в одну точку, словно замечала вещи, нам, простым ребятам из детдома, неведомые. Лорен всегда мечтала о фейских способностях, приключениях да и вообще была особой весьма тихой, скромной. В общем, полным антиподом меня - мальчишки с ветром в голове, трудного подростка, члена так называемой банды, состоящей из сорванцов, сорвиголов, хулиганов или попросту отчаянных ребят, которым просто хотелось немножко побунтовать и заявить о себе миру. И вот такой весь из себя крутой я запал на эту девицу, причем запал серьезно, млел от одного ее присутствия, терял весь свой пыл и не мог связать два слова. Постоянно хотелось признаться ей в любви, что я однажды и сделал. После чего полностью убедился в отсутствии у женщин всякой логики: Лорен предпочла мне очкастого хлюпика (сейчас даже имени его вспомнить не могу), который “мог понять ее тонкую и чувствительную натуру”. Да и, вообще, у паренька был богатый внутренний мир, и в чувствах он смыслил больше, чем я, хам и грубиян, сразу же после этих слов пославший ее нахрен и полностью закрывшийся в себе. С друзьями тогда поругался, со всеми порвал абсолютно все отношения и свалил в Красный Фонтан, твердо намериваясь стать лучшим специалистом на факультете.
И первый же месяц “осчастливил” меня тихой и невзрачной поклонницей по имени Милинда, с которой, в прочем, мне пришлось познакомиться уже после того, как Мэрти отправили в психушку. Просто однажды Тимми, поддерживающий со мной нейтральные отношения, тихонько намекнул, что якобы появилась девица, не спускающая с меня глаз. И действительно, приглядевшись, я стал постоянно замечать вертящуюся невдалеке девушку с темно-синими волосами, заплетенными в тугую косу, и карими глазами, скрытыми за толстыми стеклами совершенно не идущих ей очков. Милинда встрескалась в меня на алфейском балу, увидев глазеющего скучающим взглядом на небо. И да того я запал ей в сердце, что она целыми днями грезила, мечтала обо мне, совсем забросила учебу: съехала с круглой отличницы на слабенькую троечницу, все время вздыхала да убеждалась в собственной серости и слабохарактерности. Меня, надо сказать, такое поведение бесило. Мне она нахрен была не нужна, но и находиться каждый день под пристальным взглядом разнесчастной серой мышки мне надоело, потому я как-то подошел и поинтересовался, какого черта она постоянно глазеет на меня. Ух, как заикалась, краснела и бледнела Милинда, но в лучших традициях девушек ответила, что я ее совершенно не интересую. Тогда пришлось посоветовать заняться собственными проблемами, а не устраивать слежки за мной, на что Милинда как-то слабо и растроенно кивнула, а я уже убежал нарезать круги на своем любимом байке.
А на через несколько дней Тимми огорошил меня “знаменательной” новостью: в порыве отчаяния Милинда пыталась покончить с собой, написав в предсмертной записке, что я, такой козел, гад и ублюдок, не смог понять ее чувств и всячески издевался над ней. Горе-фея резала вены, но за этим занятием ее застала соседка по комнате, которая, слава Дракону, оказалась вменяемой и быстро соориентировалась: усыпила девушку и отвела ее в медпункт. С Милиндой после этого беседовал не один психолог… Не то чтобы меня заела совесть, но я посчитал более правильным встретиться с этой ботаничкой и прояснить кое-какие моменты, так сказать. При разговоре, помню, она держалась то гордо, то хлюпала носом, но вся суть сводилась к тому, что я - циничный придурок, не умеющий любить, и ранил ее в самое сердце. Случай оказался глубоко запущенным, и через неделю Милинда уехала из Алфеи на свою планету и больше не показывала носа в Магиксе, ибо я “разрушил всю ее дальнейшую жизнь и навсегда уничтожил веру в светлое и прекрасное”. После этого мне оставалось лишь держаться за километр от всяких романтичных дур.
Где-то через полтора месяца после этого случая, прогремевшего на всю Алфею, у нас проходили объединенные занятия с феями, где моей напарницей стала весьма энергичная особа с короткой стриженной головой, покрытой огненно-рыжими волосами и бешеным взглядом шоколадных глаз. Девчонкой она оказалась понимающей, толковой, действовали мы крепко и слаженно, хотя я был еще тем любителем поконфликтовать, и задания заканчивали всегда одними из первых. К слову, у нас даже обнаружились одинаковые предпочтения в музыке, фильмах, общая любовь к мотоциклам… С Джилл у меня вполне могло бы что-то получится, да вот то ли я был слишком упертым, то ли она -слишком амбициозной, то ли мы оба - полнейшими придурками, но после нескольких дружеских встреч, когда я осознал, что все неизбежно катится к этому самому, не нашел ничего разумнее, как уклоняться от новых прогулок, разговоров, все время находил отговорки, да и Джилл не стремиилась налаживать контакта. Вот так и разошлись наши пути. А жаль, мне хотелось бы узнать сейчас, как она там поживает.