В этом голубом свете (ЛП) - Страница 6

Не говоря ни слова, они возвращаются к пещере. Дракон смотрит на Чимина прищуренными глазами, собираясь войти туда, что Чимин интерпретирует, как «тебе не разрешается заходить внутрь». Поднимая обе руки, чтобы показать, что он не имеет в виду ничего плохого, Чимин отсчитывает от входа в пещеру десять шагов и решает разбить там лагерь, тем более, что солнце уже скоро сядет.

Он открывает свою сумку и вытаскивает толстую подстилку, которую он кладёт на землю. На месте, которое он выбрал, из земли растёт коротко подстриженная трава, которая постепенно переходит в голую почву, где он может развести костёр. Чимин складывает свои вещи на подстилку и вытаскивает флягу, он допивает из неё остатки воды, а потом идёт к озеру, чтобы снова наполнить её.

Когда Чимин возвращается, Дракон уже расположился около входа в пещеру. Кажется, что вид бегающего вокруг человека, который устраивает себе место для сна, вызывает у него любопытство, достаточное для того, чтобы всё же не уходить внутрь пещеры полностью. Чимин расценивает это, как свою победу.

— Не возражаешь, если я буду спать здесь? — спрашивает он, на что дракон, как и ожидалось, не отвечает.

Чимин не сдаётся. Он продолжает болтать, пока раскладывает свои вещи, подсчитывая свою остающуюся еду и решая, сколько он должен съесть на ужин сегодня вечером. В озере, как ни странно, кажется, есть рыба. Возможно, он сможет поймать себе еду, если его запасы подойдут к концу, и приготовить её на костре.

Кстати, о костре.

— Я просто собираюсь собрать немного хвороста, — говорит Чимин дракону и обнаруживает, что тот уже спит. Раздражённо вздохнув, Чимин закатывает по локти рукава своей рубашки и отправляется к деревьям, растущим в паре минут ходьбы от его лагеря. — Просто подожди, Дракон. — Бормочет он себе под нос, пока набирает в руки хворост, а также несколько камней, чтобы обложить ими костёр. — Мы будем друзьями к концу этой недели.

Дракон всё ещё дремлет к тому времени, когда Чимин возвращается. Раздражённо фыркнув, он сваливает хворост на землю и начинает разбирать его. На самом деле, он никогда сам не разводил огонь прежде, потому что поблизости всегда находился кто‑то из остальных парней, чтобы помочь ему зажечь камин или развести огонь под котлом, обычно это были Тэхён и Чонгук (насчёт их умения самостоятельно разводить костёр, у него тоже были кое‑какие сомнения). Хосок и Сокджин могут просто разжечь огонь с помощью своей магии, хотя, последний предпочитает делать это традиционным способом, поскольку ему нравится утверждать, что в этом случае еда становится вкуснее. Так как ни один из них никогда не жаловался на стряпню Сокджина, Чимин предполагает, что в этом утверждении есть какая‑то доля правды. Намджун тоже может создавать огонь магией, но из-за нескольких инцидентов в прошлом они решили больше не поручать ему это задание.

Насколько трудным это будет? Это же просто небольшой костёр. Чимин справится с этим.

========== 4. ==========

***

На самом деле, Чимин не может это сделать.

Солнце уже почти полностью село, но он всё ещё не разжёг костёр. Несмотря на то, что стало прохладно, с его лица стекают капли пота от усилия, которое он прилагает, пытаясь извлечь огонь. Руки болят, он бросает палки на землю и со стоном падает на спину.

Это была ужасная идея.

Его внимание привлекает какой‑то шум, и когда он поворачивает голову, то видит, что дракон уже не спит и наблюдает за ним. Чимин клянётся, что он выглядит почти довольным, и теперь парень начинает полностью переоценивать весь свой план по налаживанию дружеских отношений с драконом, если всё, что он для него значит — это всего лишь развлечение, и в основном оттого, что он страдает.

— Ты думаешь, что это забавно? — спрашивает он, поднимаясь и снова хватая палки. Остатки решимости убеждают его продолжить попытки только лишь для того, чтобы стереть эту полуухмылку с морды дракона. — Я собираюсь самостоятельно разжечь костёр, и это будет удивительный костёр, и ты будешь в полном шоке от него, понял, дракон.

Он игнорирует жжение в мышцах от усталости, чувствуя, что дракон всё время смотрит на него.

Палки ломаются пополам. Чимин падает на землю, полностью побеждённый.

Солнце село, и над головой одна за другой начинают загораться звёзды. Чимин наблюдает за ними и пытается их сосчитать, когда они появляются в поле его зрения, он тихо готовится к ночи, во время которой, наверное, замёрзнет до смерти. Возможно, если ему повезёт, он дотянет до утра, и у него останутся силы на то, чтобы вернуться домой. Конечно, Сокджин сможет что‑нибудь сделать, чтобы помочь ему, правильно? В конце концов, он один из лучших знахарей в округе.

Земля под ним слегка дрожит. Медленно моргая, Чимин поднимает голову и видит, что дракон понемногу выходит из своей пещеры. Сначала Чимин думает, что он просто пытается найти место, чтобы было лучше видно, как он страдает (он не думает, что у этого конкретного дракона есть много поводов для развлечения, это правда, учитывая, каким одиноким он кажется), но потом что‑то мягко подталкивает его в бок, заставляя его быстро сесть. Посмотрев вниз, он видит, что это хвост дракона подталкивает его.

От удивления Чимин замирает на несколько секунд.

Хвост подталкивает его снова, на этот раз более настойчиво, и Чимин отползает в сторону. Он смотрит на дракона широко открытыми глазами, пытаясь понять, что происходит. Дракон, кажется, издаёт долгий, раздражённый вздох и, прежде чем Чимин пробует связать всё воедино и понять, каковы его намерения, дракон плюёт.

Это звучит гораздо менее изысканно, чем есть на самом деле, но Чимин не знает, как ещё это описать.

В следующую секунду хворост, который Чимин пытался поджечь, вспыхивает и начинает гореть. И что больше всего удивляет в этом, так это то, что огонь синий.

— О, Боги, — Чимин слышит, как сам произносит это, глядя на то, как начинает разгораться пламя. В спешке, он собирает камни и укладывает их вокруг огня, делая преграду, чтобы он не распространился дальше. Он чувствует такое облегчение, что почти готов заплакать. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на дракона, и замечает, что тот чуть ли не самодовольно смотрит на своё творение, тонкие струйки дыма всё ещё выходят по обе стороны его пасти.

Он смотрит на Чимина пристальным взглядом в течение секунды, прежде чем развернуться и направиться назад в свою пещеру, потом останавливается на мгновение перед входом, как будто рассматривает что‑то, встряхивает всё своё тело и полностью исчезает внутри.

Чимин моргает, глядя на него. А потом, немного запоздало, кричит:

— Спасибо!

Он больше не видит дракона всю оставшуюся часть ночи, но Чимин сытый и в тепле, дракон помог ему с костром, поэтому он расценивает это как свою полную победу. Он сворачивается в клубочек на подстилке, уютно закутанный в стёганное одеяло. Огонь продолжает потихоньку гореть возле него. Он достаточно близко, чтобы Чимину было уютно, и достаточно далеко, чтобы помешать ему случайно поджечь себя, если он перевернётся во сне.

Крепко закрывая глаза, он желает звёздам и луне, и деревьям вокруг него спокойной ночи. А потом, после короткой паузы, он шёпотом желает доброй ночи и дракону тоже, даже будучи уверенным в том, что тот не может услышать его и, вероятно, уже спит среди всех своих сокровищ.

Когда он засыпает, его затуманенный сном мозг думает о таинственном мужчине, которого он встретил ранее, Юнги. Последняя мысль, которую он помнит, прежде чем полностью погрузиться в бессознательное состояние, это — достаточно ли тепло тому мужчине спать этой ночью.

***

— Доброе утро!

Дракон не кажется удивлённым, что Чимин всё ещё находится здесь на следующее утро. Он его, практически, не замечает и направляется прямо к озеру, бросив мимолётный взгляд в его сторону.

Решив не беспокоиться об этом, Чимин бодро возвращается к своему завтраку и обдумывает, чем будет заниматься в течение дня. Он не слишком устал, потому что смог выспаться ночью, хотя мышцы его рук всё ещё болят от напряжения, когда он вчера вечером в течение целого часа пытался разжечь костёр. Всего лишь на краткий миг он позволяет себе помечтать о том, чтобы полежать сейчас дома в их прекрасной, тёплой импровизированной ванне, а после неё, возможно, натереться какими‑нибудь мазями, которые Сокджин лично сделал для успокоения боли в мышцах.