В его глазах (СИ) - Страница 6

До перемены – а там и обеда, на котором можно будет осудить план - оставалось дочерта времени.

Столовая находилась на первом этаже, чуть ниже уровня основной части здания, поэтому из холла к ней вниз вели ступеньки. Пожалуй, она была одной из немногих помещений, которые мне действительно нравились – светлая, вполне уютная, с отдельными столиками на несколько человек и огромными окнами. Затерявшись в толпе, я ввалился внутрь и завертел головой, отыскивая знакомые лица. За столом моего класса сидело пока всего человека три от силы, поэтому я, старательно работая локтями, пробрался к нему и уселся рядом с Мишкой, человеком, который родился ради того, чтобы есть. Остальные начали потихоньку подтягиваться, а я все вглядывался в толпу, чтобы не пропустить. Как же неудобно, когда твой лучший друг учится в другом классе и сидит за другим столом! Ну… Должен за ним сидеть, технически, но кого волнует, если он сядет за мой?

Я заметил Криса в толпе минут через пять и помахал ему, не надеясь на удачу, но тот изменил траекторию движения и направился ко мне. Я оглядел соседей – все сидели практически впритык, места для еще одного человека явно недоставало. Однако друга это не остановило.

Мы обменялись приветствиями – ну, все эти удары кулаками и всякое такое. Выглядело круто, но лучше не знать, сколько времени мы разучивали эти движения, чтобы не сбиваться.

- Я надеюсь, ты так мне рад не только из-за плана? Ой, да ладно, не ври, глаза забегали. В общем, слушай, какой я молодец, это чертовски гениально и точно должно сработать! – поставив свою тарелку рядом с моей и отпихнув пухляка Мишку, мирно жующего свой обед, друг примостился рядом. Я слушал. Он поглощал булку с видом человека, месяц прожившего на необитаемом острове без еды.

- Эй, я тут как бы плана жду! – рявкнул я спустя минуту сосредоточенного чавканья рядом. Конечно же, именно в этот момент все затихли на мгновение, и мой ор разнесся на всю столовую. Сделав кирпичную морду в ответ на взгляды окружающих, я начал запихивать в себя не особо аппетитное на вид содержимое тарелки, притворяясь, что ужас как занят этим делом.

Наконец, булка закончилась, и другу пришлось обо мне вспомнить. Отряхнув руки и оттерев крошки с губ, он погладил живот, кубики на котором пытался накачать уже лет пять, и довольно кивнул.

- В общем, как ты знаешь, там будут судьи…

- Да ладно! – выдал я тоном Якубовича.

Друг закатил глаза и дал мне подзатыльник. Я попытался ответить, но тот увернулся. Ловкий гад.

- Короче, суть в чем – судьи все такие из себя важные птицы, но на самом деле – даже не спрашивай, откуда я знаю – прислушиваются к одному человеку. Можно сказать даже, что они пляшут под его дудку, как послушные дети.

Я проглотил почти вырвавшееся «откуда ты знаешь?». Надеюсь, он не вляпался при этом в какие-нибудь неприятности? Взамен я задал другой вопрос:

- И кто же этот человек?

- Как-то-его-там-Кацуки. Старый такой, толстенький япошка, который уже каким-то образом сумел получить неплохую такую должность подле мэра города и научиться шептать тому в ушко, чтобы тот тоже слушался именно его, а не свой мозг. И с президентом нашим он тоже какие-то дела имеет. Ну, помнишь, он часто выступает на телевидении…

Я напряг память и, кажется, вспомнил. Действительно, многие, в том числе и моя семья, шептались о том, что этот человек подмял под себя мэра и теперь проталкивает в массы именно свои правила, идеи и законы. Пока их сдерживало от общественного протеста только то, что идеи эти были, откровенно говоря, неплохи. Совсем неплохи. Все было гораздо лучше, чем тогда, когда мэр думал сам по себе. Впрочем, и сам мэр явно не против отдать ему свою должность. Народ поддержит.

- Ну и? Предлагаешь идти к нему и просить о протекции? Или подкупить? Мне как-то не улыбается вообще вылететь с соревнований еще до их начала.

- Ты дослушай! – друг был удивительно взбудоражен. - У него есть сын, примерно нашего возраста, ну плюс-минус год, и этот сын из него веревки вьет. Я, опять же, немножко подслушал, почитал кое-что в инете, с людьми поболтал и заметил интересную закономерность – все, за кого хоть как-то болел этот сынишка, друзья его, кумиры и всякое такое, выигрывали все конкурсы и соревнования, в судействе которых принимал участие Кацуки-старший, даже если были не так уж и хороши! Не наводит на размышления? – он понизил голос, вид у него был при этом крайне таинственный. Я даже проникся - мы словно суперагенты, болтающие о какой-то важной для государства тайне!

- Эй, ты завис?

- А, да, – очнулся я. – То есть, нет, я тебя слушал. Ты хочешь сказать, что все, за кого болел пацан, выигрывали благодаря его отцу?

- Ну а я тебе о чем говорю! Он делает для сына вообще буквально все, что тот попросит, балует жесть как. Если это реально так, то это твой шанс!

Я молча смотрел на него, многозначительно подняв бровь. Ну, то есть, попытался круто поднять одну, но в итоге понял, что скособочился как урод, и вернул их на прежний уровень.

Друг смотрел на меня в ответ, едва не подпрыгивая от довольства своей персоной.

- Не понял. Как это должно мне помочь? Я должен к сыну его пойти просить? Не чую особой разницы.

Крис вздохнул.

- Витя, дорогой мой, ты туп как валенок! Ты просто познакомишься с этим парнем, вотрешься к нему в доверие, построишь из себя его друга навеки и попросишь помощи с его отцом, ну, чтобы он с ним поболтал, поноешь, как для тебя важно победить и все такое. И дело в шляпе – папа проникается просьбой сынишки и победа твоя! Сечешь? Главное – чтобы он прямо реально считал тебя своим лучшим-лучшим другом.

- Да ну… - пробормотал я, хмурясь. Дружить с кем-то ради выгоды? Как-то стремно, о чем я не преминул сообщить. – Во-первых, я понятия не имею, как он выглядит, что он за человек вообще. И как мне с ним знакомиться? А если он меня нахрен пошлет сразу? Начерта ему какой-то левый чувак в друзьях, когда он сын почти что нового мэра? У него, наверное, друзья – сплошь богачи и золотая молодежь.

Переведя дух и даже немного позавидовав этому человеку, я продолжил чесать языком, всячески пытаясь откосить от этой странной задумки:

- А если он мне не понравится, вдруг он говно какое-нибудь? Не хочу я изображать дружбу с тем, кто мне не нравится. Если он меня раскусит и пошлет по известному адресу, тогда точно плакала моя победа. И даже если этот дурацкий план получится, что мне после делать, если я выиграю? Внезапно «чувак, я подумал, мы не можем больше общаться, досвидос»? Они с отцом меня точно возненавидят и будут мне пытаться навредить, а это мне на что? – я сам не заметил, как начал тараторить со страшной скоростью, жестикулируя. Хорошо хоть тихо, чтобы слышал только один человек. Окончив свою пламенную речь, я уставился на собеседника, ожидая его капитуляции перед моими многочисленными доводами, но тут же сдулся, увидев, что тот явно еле сдерживается, чтобы не заржать, глядя на меня. О да, отдать друга в пасть непонятному чудищу, как весело.

- Мы с ребятами как-нибудь поможем тебе со знакомством, ну, знаешь, можно последить за ним, куда он ходит и все такое, а потом ты внезапно окажешься там и найдешь повод заговорить с ним, – наконец, снисходительно объяснил он после того, как я закидал его шариками из хлеба.

До звонка оставалось совсем немного времени, поэтому мы встали и с лицами идущих на эшафот людей потащили свои тарелки к столу с грязной посудой. В отличие от его едва ли не вылизанной дочиста посуды моя еда была почти нетронута, и женщина, уносящая эти тарелки куда-то в невидимые дали для мытья, посмотрела на меня так, словно я родину предал по меньшей мере. Глядите-ка, будто бы сама готовила, какая ей разница вообще.

В молчании выйдя из столовой, мы продолжили разговор только у лестницы.

- Может, тебе известно об этом парне что-нибудь еще? – я легонько пнул ступеньку, а потом вспомнил рычание матери из-за покарябанных туфель и тут же убрал ногу. – Что он за фрукт?