В его глазах (СИ) - Страница 4

Молочник похлопал, хекая в усы.

- Тебе только в кино играть, актер погорелого театра. Беги давай, принимай заказ, а то прям чую, что тебя там уже хватились.

- Ну вот, без меня как без рук, а зарплату повышать ни в какую… Нечестно. Ладно, с богом, – перекрестившись, я, чеканя шаг, вышел из кухни и направился к тут же уставившимся на меня трем парам размалеванных подводкой и тушью глаз.

- Благодарю. Будем рады видеть вас снова, – с улыбкой повторил я пожилой супружеской паре и, убедившись, что больше посетителей нет, плюхнулся за один из столов, растекаясь по нему.

- Живой? – поинтересовалась Юля, моя коллега-официантка, подходя и бесцеремонно тыкая меня в щеку пальцем. Эй, как же границы личного пространства, все дела?

Я, не открывая глаз, невнятно заворчал и попытался мотнуть головой, но было слишком лень.

– Давай, переодевайся, беги домой, я тут все закончу. А то ты выглядишь так, словно сейчас прямо тут упадешь.

- И вовсе нет!

- И вовсе да! Я девчонка, а покрепче тебя буду.

- Ах ты!..

Нашу шутливую перепалку прервала кассир-администратор, строгая женщина непонятных лет. Хватило одного взгляда, чтобы я послушно стекся обратно и почапал в комнату, где осталась моя родимая чистая футболочка заместо этой, пропахшей едой и с названием заведения на спине. Кто вообще придумывает такие скучные рабочие формы?

Подрабатывать в кафе оказалось далеко не так весело, как воображал я себе когда-то, смотря американские фильмы с веселыми официанточками и забавными случаями на их работе. Небольшое кафе, в котором я вкалывал, находилось в десяти минутах ходьбы от школы и раньше казалось мне классным со всей этой атмосферой, постерами и фото на стенах и ничего такой музычкой. А теперь уже оскомину набило, если честно. Спустя всего три дня работы. У нас забавными случаями были разве что ссоры между посетителями – так себе юмор, но мне нравилось наблюдать за этим. Ну и, наверное, смысла нет упоминать, что дело-то в России, а не в Америке происходит, и все это уж тем более не фильм.

А жаль, думал я иногда, если бы это был фильм с хорошим концом, то я бы спас Соню от хулиганов, а она поблагодарила меня, а затем влюбилась бы, и мы поженились бы, и…

Дальше все запикивала цензура, и я, краснея, мысленно переключал канал.

Недавний проигрыш до сих пор заставлял меня ходить по школе с опущенным взглядом в страхе наткнуться на презрительные усмешки, а еще проверять школьные паблики в поисках своего имени. Находил. Да, друзья хором убеждали меня, что место почти посерединке совсем неплохо, да и катал я куда лучше, чем думаю, и баллы мне должны были поставить выше, и вообще я молодец, но я все равно воспринимал это не иначе, чем позор. Столько выделываться своими умениями, чтобы сдуться от волнения на первом же хоть сколько-то серьезном мероприятии – можем, умеем, практикуем.

Но что было еще хуже – перед школьным соревнованием я, уверенный в своей победе, записался на еще одно, на этот раз городского, более серьезного уровня, еще и с неплохим денежным призом от главы города. А теперь мне даже смотреть на лед было неприятно, не то что пытаться выиграть перед целым городом и, в итоге, опять опозориться. И с чего я вообще решил, что у меня какой-то талант или что-то вроде?

Можете говорить, что я совсем сдался или моя самооценка упала ниже плинтуса – даже спорить не буду, так и есть.

- Откажусь от участия, – прочавкал я, крутя в пальцах карандаш и нервно подергивая ногой, закинутой на письменный стол. Уже второй час сидел над домашкой, но не потому, что не мог ее сделать, про задания уже забыл почти – просто друганы пригласили в конференцию в скайпе, где мы обсуждали невероятно важные вещи вроде предстоящего рок-концерта, сисек одноклассниц, обсасывания косточек родаков, разговоров про любовные подвиги и уровней в онлайн-играх, в которых мы вечно пытались надрать друг другу зад, даже если играли в кооперативе. Потихоньку-помаленьку речь свелась и ко мне. Я попытался слинять, правда, безрезультатно, и оставалось только выдать им свое решение, к которому я пришел прошлой ночью, ворочаясь и пытаясь заснуть. Каждую ночь я думал о своем проигрыше, пытался анализировать его, но все, что приходило в голову – то, что я далеко не блеснул перед всей школой и любимой девушкой.

Кстати о девушке… Нет, речь о ней пойдет чуть позже. Там история тоже тупая, но поучительная.

- Да ладно тебе, ну блин, не последнее же место занял!

- Хорош печаль разводить, пойди и порви там всех, чтобы они поняли, что ты могешь!

- Витек, ты идиот.

Блин.

Вот коротко и в точку. Ничего лишнего.

Я посмеялся вне камеры, притворяясь, что ищу упавшую ручку, и вновь вернулся в кадр.

- А в чем смысл? Серьезно, ребят, школьные соревнования – это же фигня, это изи, но я просрал даже их. А что со мной будет на городских, когда смотреть будет не только школа, но и весь город, причем смотреть, зная, что я просрал школьные, потому что в газетах пишут обо всем, – я сам не замечал, как начал повышать голос. Друзья молчали и переглядывались. Наверное, просто боялись меня перебить. А меня понесло. – Я просто опозорюсь на весь город, понимаете? У меня нет нормальной программы, у меня нет тренера, у меня нет особой мотивации, потому что Соне на меня насрать. Так для чего все это? Все равно все мы понимаем, что великим фигуристом мне не стать, ну. Время еще на это тратить… Пф, лучше пойду да поиграю во что-нибудь.

Я замер, переводя дух и понимая, что после того, как я высказал все это, мне не стало лучше, как обычно говорят все вокруг: «поплачь – легче станет», «покричи – легче станет», «Расскажи…», ну, вы поняли. Наоборот, стало еще паршивее, ведь все, что я сказал, было не особо-то преувеличением. Я просто не понимал, для чего же я тогда живу. Раньше у меня была отдушина в фигурном катании, но теперь ее не стало, фигурное катание предало меня – или я его, не знаю, - и я не знал, чем заниматься. Не рубиться же в дотку целыми днями да быть маминым домашним эльфом?

- Ну ты даешь, – после молчания протянул Крис, чем-то щелкая за кадром, и я вынырнул из своих печальных мыслей, откидывая с лица прядь волос и обращая внимание на экран. Вообще, волосы свои мне нравились, как и глаза. Да я вообще был вполне-таки красавчиком… Может, в модели податься? – У меня в животе, кажется, еда скисла от твоего пессимизма. Ты не просрал школьные, хватит ныть как девчонка, получил седьмое место из двенадцати, это не последнее и даже не предпоследнее. Вот у них проблема, да. А ты… Да чего говорить, мы тебе по этому поводу все сказали. Нормально ты катал, перенервничал, да, ошибался, но ведь не так уж и плохо все было. Баллы по-любому занизили. И никто над тобой не смеется вообще, никто тебя лохом не считает, я специально поспрашивал по школе и в ВК. Так что ничего не мешает тебе просто сжать зубы и, назло всем, встать на лед снова и порвать всех на городском, чтобы о тебе вспоминали как о победителе, а не о седьмом месте. Так?

- Ну так, – неохотно проворчал я. Друг, кажется, даже пропустил это мимо ушей, поправил очки, которые постоянно надевал, когда садился за компьютер, и продолжил своим особым тоном, который включал каждый раз, как начинал учить меня иди еще кого-то другого жизни.

- У тебя талант, согласен ты с этим или нет, и тебе надо его развивать, а не заниматься всякой фигней…

- Типа игрушек, – хихикнул кто-то из остальных, слушающих нас словно на лекции.

- Или разноса еды, – добавил другой.

- Ну нет уж, деньги-то нужны, работу не трогайте! – возмутился я.

Так получилось, что финансовая ситуация у нас в семье пока что оставалась довольно напряженной. Мать домохозяйничала, а отец недавно был сокращен и теперь искал новую работу, по душе, перебиваясь пока фрилансом и мелкой работенкой. На еду и всякие основные нужды хватало, но шиковать мы не могли точно. Отец даже подумывал продать дом и купить квартиру поменьше, но мать противилась – это и было самой частой причиной их ссор. Я тоже не хотел терять дом, но благоразумно помалкивал – если захотят услышать мое мнение, то спросят сами.