В его глазах (СИ) - Страница 2
По пути в школу я, как обычно, спас пять старушек, снял с дерева кота и закадрил двух девчонок… ладно-ладно, вру, конечно. На самом деле меня самого чуть спасать не пришлось – мог попасть под машину, если бы не отскочил в сторону. Я не неудачник, просто утро такое… дурацкое. Честно.
Когда я добрался до класса, где проходил первый урок – кто вообще додумался рано утром ставить литературу, да еще и с нужнейшей преподавательницей, с которой разве что песок не сыпался? – у меня от окружающего шума уже разболелась голова. Рухнув на свой родной стул – предпоследняя парта, а сзади две тихих зануды и никто не тыкает в спину ради прикола, как на предыдущем месте, идеально, - я тут же оказался под прицелом. Пришлось нескольких драгоценных минуточек сна тратить время на разговоры и мимимишканья с кучкой приятелей и девчонок.
- Ну что? – поинтересовался мой лучший друг Крис, расталкивая всех локтями и плюхаясь рядом. Я принюхался – от него опять пахло чем-то горелым, старательно замаскированным дорогим парфюмом. Человеку совершенно не давалась готовка, но упрямства хватило бы на целую армию. – Мать опять нудела, что все ломаешь? Ну, я про экран.
Крис – иностранец, поэтому такое имя, но к нам сюда переехал с родителями довольно давно и теперь спокойно шпарит аж на трех языках: английском и французском, на которых его с рождения учили говорить в Швейцарии, и русском, выученном здесь, в России. Правда, акцент до сих пор забавляет, но девчонкам нравится. Сначала, помню, я вообще с трудом понимал его речь, но теперь он говорит вполне сносно, и я, если честно, даже завидую немного – с таким лингвистическим багажом человек никогда не пропадет.
- Серьезно, экран – это последнее, о чем я могу сейчас беспокоиться, – хмуро отозвался я, наблюдая за Игорем, местным трехкратным чемпионом школьной недели по футболу. Тот, напыжившись, разглагольствовал о чем-то, окруженный стайкой девчонок, приходящих каждый год на его игру с раскрашенными краской лицами, садящихся на передние места и орущих так громко, что вокруг них постоянно образовывалась мертвая зона, в которую знающие люди никогда не садились, а не знающие, садясь, сваливали оттуда спустя несколько минут, сверкая пятками. Крис, к слову, тоже решил поучаствовать в прошлом году ради любопытства, оказался где-то в конце и, отплевываясь от травы, в которую его буквально втоптали в конце, заявил, что ну нафиг, он больше туда ни ногой.
Затем я перевел взгляд на Эдика, худющего, белобрысого, как и я сам, с извечной щетиной. Он, как было мне известно, тоже занимался фигурным катанием и записался в участники соревнования. Мог стать проблемой, ибо занимался он вроде бы на пару лет дольше, чем я, чуть ли не с пеленок вообще, и даже где-то однажды выиграл на городском уровне – классная тогда целый день об этом распиналась, расхваливая его на все лады. Сам по себе он был парнем молчаливым и каким-то словно постоянно сердитым из-за формы и расположения бровей – ну вот такие они у него получились. Щипать их, словно девчонка какая, он их, разумеется, не хотел, вот и прослыл в широких школьных кругах «хмуряком». Впрочем, самому ему на это, кажется, было абсолютно насрать.
- Эдик? О да, он вроде круто катает, – правильно расшифровал мои мысли Крис и зевнул. – Если продуешь, я возьму в руки плакат «Витенька, ты лох» и буду им махать.
- Твоя поддержка просто бесценна, – съязвил я. – Кто там еще участвует, кроме нас с ним, на фигурке? Девчонок-то вообще туча, а парней вроде немного совсем. Я, он, пацаны из седьмого, - серьезно, они хотят бороться с нами? – еще из девятого три человека, мы из десятого, жаль, Гошка перевелся, плюс еще двое с параллели, и трое с одиннадцатого. Двенадцать человек всего.
- Ну как бы это немало… – отозвался друг и зевнул снова. Я зевнул тоже – черт бы побрал эту магию! – Они же наверняка не совсем новички все.
- Бедненький Витя, какая большая конкуренция, ты только не плачь, – промурлыкали над ухом, и мои плечи обхватила тонкая рука, увешанная браслетами. Это Мила, тоже участвующая, только в женском фигурном катании, опять не смогла пройти мимо. Мы, в принципе, неплохо общались, но любили друг друга подколоть. А еще она была дотошной. Не люблю дотошных девчонок. Ну, то есть, почти всех в моем классе. Мое сердце в любом случае уже занято.
- Сильно не красься, а то потом потечет со слезами проигрыша и всю рожу запачкает, – позаботился о ней я в ответ, состроив сложную физиономию.
Мила хихикнула.
- Давай на косарь, кто выше место займет?
- Вот еще, спорить с тобой, и так денег не дают.
- Скучно ты живешь, – вздохнула Мила, потрепала меня по волосам – я тут же рванулся поправлять прическу – и ушла восвояси спорить с кем-то другим. Самомнение у нее было не ниже моего.
Ржущий Крис слетел со стула от меткого пинка лучшего друга.
После второго урока почти вся школа ломанулась к дверям спортзала – рядом с ними вывесили расписание соревнований. Я, разумеется, тоже не отставал. С трудом пробившись сквозь галдящую толпу, наставившую мне локтями с десяток синяков в разных местах, я отпихнул какого-то зазевавшегося недотепу и уставился на лист.
Фигурное катание поставили на среду. Радует, что в первую неделю, ждать иногда даже тяжелее, чем выступать. Вторая колонка содержала список участников, я мельком пробежался по нему глазами, сравнил со своими знаниями и кивнул сам себе. В третьей указывалось место – не ледовый дворец, конечно, но вполне годный крытый каток в спорткомплексе.
Волнение, ранее старательно отгоняемое, теперь, при виде этого официально заверенного расписания, накатило со страшной силой. Меня замутило и, чтобы не впасть в окончательную панику, я перевел взгляд на другие дни.
В понедельник, как и каждый год почему-то, должны были соревноваться футболисты, вторник занял собой велогонки, а после них в тот же вторник впихнули легкую атлетику, в четверг отвели время для единоборств, на пятницу приберегли хоккей. Вторая неделя начиналась с плавания, затем шли баскетбол, волейбол, теннис, и красиво завершала все это художественная гимнастика.
- Сочувствую гимнастам, две недели ждать своей очереди и маяться, – отчетливо среди гула бормотнул кто-то позади.
- Второй неделе на два дня больше подготовки, нечестно…
- Опять атлетику почти на вечер поставили, да еще и в один день с велогонками…
- А я так жду плавания, эти полуголые мальчики, девочки, будете меня держать…
- Слышали, у баскетболистов форвард, ну, тот пацан, который в прошлом году всех вытянул просто, снялся с соревнований по здоровью, у них проблемы…
- Блин, я ваще морально не готов ваще, вот ваще…
Гул нарастал и нарастал, каждый счел своим долгом хоть как-нибудь да высказаться о предстоящих двух неделях. Я попытался выйти из толпы и завяз в ней, меня сдавили, отдавили ноги, а когда зазвенел звонок – завертело и швырнуло назад.
- Если меня чуть не убили из-за расписания, то что бы тут творилось во время пожара, например? – вопросил я в воздух, сидя на заднице посреди пустого холла. Зло зыркнув на ухмыляющегося охранника, я медленно и горделиво поднялся на ноги, словно коронованная особа, оглядел наливающийся синяк на боку и, вздохнув, поплелся на второй этаж – уроки никто не отменял. К сожалению.
Все выходные заняли в основном четыре вещи – сон, жратва, помощь родителям и тренировки, именно в таком порядке.
Две последние вещи хотелось бы поменять местами, конечно, но кто ж мне позволит. Ну хотя бы на домашку я благополучно положил огромный такой болт, и даже дотошная мама, понимая, какая ответственность сейчас на мне лежит, не приставала с этим.
Еще и еда… Я не был склонен набирать от нее вес, даже наоборот, пожалуй, ел как не в себя и не толстел, но перед соревнованиями начал спешно приводить себя в форму и скидывать последствия маминой еды. А та, словно издеваясь, именно в эти дни готовила самые любимые мои блюда, на которые я, облизываясь, глядел как верующий на икону, но не смел и трогать святое. Особенно после того, как мама застала старательно худеющего меня ночью на кухне, пожирающего пирог, и отлупила кухонным полотенцем. Было больно. И обидненько немножко.