В будущем году я буду лучше - Страница 4
- Вообще-то негде. Я... я не знал, что попаду сюда. Не собирался. Вам рассказать, не поверите. - Дыболь замялся, не решаясь поделиться с ученым подробностями своего фантастического перелета. Он вспомнил, что находится неизвестно в какой стране, скорее всего далеко от дома и почти без денег. Вспомнил, что здешние нравы более чем странные и затосковал.
- Ладно, - сказал хозяин дома после некоторого раздумья. - Живите у меня, но... - профессор как птица склонил голову набок и оценивающе оглядел гостя с ног до головы. - Вместо платы за проживание вы будете ходить в лавку за продуктами и кухарничать: готовить и мыть посуду. Это будет вашей обязанностью, а не просто так, - хозяин дома покрутил указательным пальцем в воздухе. - Согласны?
- Согласен, - угрюмо ответил Саша.
- Жить вы будете вот в этой комнате, - профессор показал на обшарпанную дверь. - С утра я два часа работаю. В это время прошу мне не мешать. Ночью я также работаю, но по ночам, надеюсь, вы спите. На столах ничего не трогать, гостей водить я запрещаю, продавать мои вещи - тоже.
- Я и не собираюсь, - мягко возмутился Дыболь.
- К нам вы, кажется, тоже не собирались, а пожалуйста - сидите, да ещё будете у меня жить.
- Я могу... - поднявшись с дивана, начал Саша, но хозяин дома не дал ему договорить.
- Сидеть! - мальчишеским фальцетом выкрикнул профессор. - Я ещё не закончил. Предупреждаю, характер у меня плохой. Так что, терпите, а я буду терпеть вас. Кстати, Александр вы в какого бога верите, в трансцендентного или имманентного? - Увидев на лице гостя смущение, профессор добавил: - Ну, в того, который над вами, или который внутри вас?
- Я не верю ни в какого, - ответил Дыболь. - Я атеист.
- Я так и понял, - с каким-то облегчением проговорил профессор. Лично я, вися над вами и, уж тем более, сидя внутри вас скорее всего помер бы со скуки. Но это я так, не для того, чтобы оскорбить, а для пользы дела. У нас здесь уже был один атеист. Странный такой. Бывало напьется и давай кричать, я, мол, вылез из материнского чрева и уйду туда же. Правда, он выражался несколько иначе, вольнее, я бы сказал. Так вот, вышел-то он действительно оттуда, как и всякий атеист. Чего уж там темнить, не маленькие. А ушел он совершенно в другое место. Соблазнил жену владельца завода железобетонных конструкций - женщины падки на оригиналов - она во время ссоры рассказала об этом мужу, а тот, узнав об этом, законсервировал его в одном из железобетонных стояков. В тот год как раз строили родильный дом. Стало быть, он там, родимый. Несет, так сказать, на своих глупых плечах всю тяжесть этого нужного дела, но уже в прямом, а не в переносном смысле. - Саша тихо хохотнул, и профессор, строго посмотрев на него, продолжил: - Вообще, как показывает жизнь, атеизм чреват всякими нехорошими последствиями. Атеисты и умирают-то от одного и того же: либо от сифилиса, либо от голода, либо от непонимания, куда двигаться дальше. Согласитесь, нельзя же, не имея ни карты, ни компаса, без проводника пускаться в такой дальний путь.
- Да, - согласился Дыболь.
- Ну да ладно, - вздохнул хозяин дома. - Ко мне иногда приходит в гости женщина. Молодая красивая женщина. Она наводит у меня чистоту и вообще, - по своему обыкновению профессор покрутил в воздухе пальцем.
Саша обвел удивленным взглядом комнату, но промолчал. Он даже не предполагал, что этим простым жестом проиллюстрировал слова этнографа Радлова, который после посещения жилища карагасов на реке Кан записал в блокноте: "Чистота - понятие субъективное".
- Мы с ней дружим, - продолжал хозяин дома. - И я прошу вас, в её присутствии не позволять ничего такого.
- Да я... - вяло проговорил Дыболь, не понимая, что профессор имеет в виду.
- Вот-вот, - важно проговорил старик. - Тем более, что у нас с Розалией... - сероватые щеки профессора покрылись бледно-розовым румянцем. - Тем более, что мы с Розалией... Ну, Розалия... - хозяин дома смущенно хмыкнул и наконец разродился: - Она в меня влюблена по уши.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЗАБЛУЖДЕНИЕ
Когда человек лжет, он делает вид, что говорит правду. Профессор же был человеком честным. Неправду он сказал совершенно чистосердечно - он заблуждался.
Заблуждающиеся - самая многочисленная категория людей на Земле. На сегодняшний день их почти шесть миллиардов. Всю свою жизнь человек перелезает из одних заблуждений в другие и всякий раз, расставаясь с очередной химерой, думает, что наконец он добрался до истины. И как это ни странно, он прав, потому что истина - это ни что иное, как неразоблаченное заблуждение, на поиски которого было потрачено много времени и сил. Как справедливо писал философ Гельвеций: "Заблуждения порой таковы, что их построение требует больше соображения и ума, чем открытие истины".
Утром следующего дня Саша приступил к своим обязанностям. Хозяин дома разбудил его рано, сонного подозвал к столу и сдернул тряпку с какого-то агрегата, похожего на машинку для пересчитывания денежных купюр. Сунув в неё лист писчей бумаги, профессор несколько раз нажал на ручку. Из машинки медленно выползло девять бумажек, отдаленно напоминающих деньги. На зеленых банкнотах во всю длину довольно плохо были отпечатаны какие-то химические приборы, а в правом верхнем углу стояло число 1000. Две из этих купюр оказались вдвое уже остальных, но старик пояснил, что это ерунда. Просто они стоят вдвое меньше.
- Надеюсь, вы понимаете, что это деньги? - задиристо спросил профессор и помахал свежевыпеченными бумажками у Дыболя перед носом. Ошеломленный Саша утвердительно кивнул и тихо произнес:
- Фальшивые.
- Как фальшивые?! - искренне удивился хозяин дома. - Что вы этим хотите сказать, молодой человек?
- Ну, дома... - растерянно начал Дыболь.
- Ну, дома, - повторил профессор и довольно грубо подстегнул жильца: Дальше-дальше!
- Сами... дома... делаете из бумаги, - бубнил Саша, пробиваясь к смыслу сквозь сотни мешающих слов.
- А у вас в России что, деньги лепят из глины? - Хозяину дома надоело слушать его бормотание и он, сунув Дыболю в руку свеженькие деньги, подтолкнул его к выходу. - Знаете, где лавка? Купите молока, хлеба, сыра и яблок. Если будет сахар, то и сахару.
- А мне дадут? - Саша никак не мог поверить, что деньги можно добывать таким простым способом. Он, конечно, слышал о существовании фальшивомонетчиков, но все эти слухи носили скорее апокрифический характер и к его реальному опыту не имели никакого отношения. Более того, в историях такого рода преступники, как правило, получали столько лет тюрьмы, сколько он едва успел прожить.
- Дадут? - переспросил профессор. - А куда же они денутся? Это деньги. Вы что, не знаете, что такое деньги? - Все более возбуждаясь, хозяин дома одной рукой дергал Дыболя за рукав, а другой тыкал ему пальцем в живот. Вы откуда свалились? Деньги - это такие бумажки, на которые можно купить все, вплоть до сахара и молока. Может в вашей Москве люди обходятся без денег? Или вы там у себя меняете гайки на штаны, штаны на лопаты, а лопаты на хлеб? - Профессор отпустил Сашу и пожал плечами. - Ладно, ступайте в лавку. Уже восемь, а мы ещё не завтракали.
- Значит, можно напечатать сколько хочешь? - все ещё не веря в такую замечательную возможность, спросил Дыболь.
- Печайтайте на здоровье, - удивленно ответил хозяин дома. - Все равно больше положенного не истратите.
Последние слова Саша или не понял, или пропустил мимо ушей. Его охватило какое-то молодецкое удальство, и он, глядя влюбленными глазами на неказистые зеленые бумажки, вдруг вспомнил джина. Впервые за все это время Дыболь подумал о старичке без кровожадности и даже без неприязни.
КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ СВОЕ ДЕЛО
Профессор, чрезвычайно довольный приобретением удобного жильца и возможностью лишний раз поболтать не выходя из дома, снисходительно улыбался и отвечал на все Сашины вопросы. Завтракали они не торопясь, беседовали с большими паузами, и за все время, пока они насыщались, разговор шел только вокруг денег.