В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ) - Страница 211

В лабиринте команде Лонгботтома пришлось нелегко. Но они с честью преодолели все испытания. К тому же, к великой радости Невилла, Рон и Гермиона окончательно нашли общий язык и цеплялись друг к другу беззлобно, просто по привычке.

Победа в соревнованиях, принёсшая факультету Кубок школы, вознесла авторитет троицы на небывалую высоту. Самое главное, Лонгботтома перестали считать бездарью, и даже обиженная Браун нехотя поздравила его и Рональда с победой. С Гермионой, впрочем, Браун по-прежнему не разговаривала.

Перед Гарри было немного стыдно. Тот, обессиленный, без раздумий бросился им на помощь, а Невилл даже не сообразил поблагодарить его тогда – переживал за мантию.

Рональд, правда, был преисполнен подозрительности.

– Мне очень интересно, – говорил он угрюмо, – откуда Поттер узнал, что мы в лабиринте? Друг, нам нужно переговорить с нашей газетной знаменитостью. Тут что-то не так.

Поговорить с Поттером не вышло. За ужином праздновали победу Гриффиндора, а к завтраку Гарри не вышел. Уизли хотел перехватить Поттера в Хогвартс-экспрессе, но на перроне в Хогсмиде герой не отходил от Хорька и Нотта. Потом поттеровых приятелей и прочих ковенцев забрал старший Флинт, Поттер же немедленно прилепился к компании Уилкис и её ведьм.

В поезде герой заперся в одном купе с Крэббом, Гойлом, Булстроуд и Эдрианом-чтоб-ему-сдохнуть-Пьюси. Добровольно лезть в купе к чокнутому мозголому не посмел бы даже отряд наёмников из Лютного, и от великой досады Рон непристойно выругался.

– Как тебе не стыдно, – рассеянно сказала уткнувшаяся в какую-то книжку Гермиона. – Фу!

– Чего «фу»? – буркнул Рональд. – Помогай Годрик, министра так не охраняют. Что слизням от этого дохляка нужно, скажите мне? От аврората их Поттер всяко не сумеет отмазать. Или они по-другому думают? Очень зря. В мракоборцах дураков не держат.

– Ты же сам слышал, – Гермиона подняла глаза от книги. – У Гарри было очень несчастливое детство, и он тянется ко всякому, кто его похвалит. Ты же только кричишь и обзываешься. Маглы много лет издевались над Гарри, и сейчас он опять едет к ним. Мне даже не по себе как-то.

Лонгботтом тяжко вздохнул. Поттера, по словам директора, оберегала только кровная защита погибшей Лили Поттер. Без регулярных визитов к магловской родне Гарри станет ещё беспомощней, хотя куда уж больше.

– На перроне подойдём, – постановил он. – Там слизни не сумеют помешать. Не будут же они нас проклинать на глазах у твоей мамы и моей бабушки.

Гермиона хмыкнула и опять уставилась в книгу.

На перроне Невилл не успел сойти со ступенек вагона, как леди Лонгботтом заклинанием подхватила его сундук и быстрым шагом направилась к площадке для аппарации. Послушный внук торопливо попрощался с друзьями и побежал следом.

«Напишу Гарри на каникулах, – решил он. – Не слишком вежливо, конечно, зато мы точно не поругаемся».

Пьюси крепко обнял Гарри на прощание, а Милли вздохнула.

– До свидания, Поттер, – неприязненно сказала она. – До встречи в сентябре.

– Тебе точно не нужна помощь? – спросил Эдриан и погладил Гарри по голове. – Что-то мне тревожно.

– Спасибо, нет, – улыбнулся Гарри. – В магловском мире я ориентируюсь намного лучше, чем в магическом.

– Я говорю о твоих опекунах, – нахмурился Пьюси.

– Терпимо, – махнул рукой Гарри. – Опекуны как опекуны, не хуже твоих. Не о чем беспокоиться.

Эдриан подумал, кивнул и опять стиснул Гарри в объятиях:

– Я буду скучать. Соберёшься за Барьер, подай весточку, хорошо?

Поттер обнял его в ответ и назло Миллисенте чмокнул в щёку. Будет знать, как портить людям настроение всю дорогу от Хогсмида до Лондона.

Затем Гарри вскинул на плечо небольшой рюкзак и потопал к выходу. Свой громадный сундук он оставил в спальне: большая часть вещей дома не пригодится. Красавица Букля по просьбе Гарри тоже осталась на попечении у Хагрида.

У выхода с платформы Поттер встал в небольшую очередь. Какой-то пожилой волшебник следил, чтобы маглорождённые студенты выходили по двое или по трое – во избежание переполоха у маглов. Здесь его догнали Рон и Гермиона.

– Гарри! – запыхавшаяся Грейнджер перевела дух. – Ты забыл с нами попрощаться!

– Прости, я не увидел вас на платформе, – соврал Гарри.

На самом деле рыжее семейство было видно издалека. Миссис Уизли пронзительным голосом выговаривала близнецам, а рядом с ней топталась странно одетая девчонка и вертела головой, требуя показать ей «героя Гарри Поттера».

Само собой, герой предпочёл спрятаться за Крэббом и Гойлом и уйти подальше от рыжей поклонницы.

– Как ты узнал, что мы той ночью пошли в лабиринт? – Рон прищурился и подозрительно уставился на Гарри.

– Попросил Малфоя поставить «следилку» на дверь, – сказал Гарри злорадно. «Правда – это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь». Всё верно, профессор Дамблдор, спасибо за науку. – Я знал, что вы туда обязательно полезете. Там ещё целая куча «следилок» стояла, мне Снейп потом объяснил. Жаль, я не знал – не потратился бы так сильно.

Уизли растерялся – такое простое объяснение явно не приходило ему в голову. Гермионе, видимо, тоже: она залилась румянцем и уставилась в пол.

– Не знаю, когда мы увидимся, Гарри…

– Когда захочешь, – пожал плечами Гарри. – Дай мне телефон, встретимся.

– Но, Гарри, нам нельзя встречаться на каникулах!

– Почему?

– Твои опекуны накажут тебя!

– Ты состоишь на учёте в полиции?

– Н-нет…

– Тогда не вижу проблем.

– Ты же не хотел ехать домой!

– Не хотел и буду рад, если ты меня проведаешь.

– Но Гарри!

– Гермиона, – разозлённый Гарри невежливо помахал рукой перед лицом Грейнджер, – приди в себя уже наконец. Просто дай мне свой телефон.

– Гарри, но твои опекуны… – Гермиона явно смутилась. – Директор сказал, что они…

– Очнись, – чуть повысил голос Гарри. – Двадцатый век. Демократия. Общественное мнение. Органы опеки. Ничего не вспомнилось?

Гермиона густо покраснела и принялась рыться в карманах. Гарри понаблюдал за ней некоторое время и, вздохнув, протянул ей потёртую от постоянного ношения в кармашке визитку Вернона Дурсля:

– На обороте. Тот, что от руки. Это домашний. Меня позовут тотчас же.

– Тебя не будут ругать? – Гермиона вертела визитку в руках и не поднимала на Гарри глаз. – Или…

Поттер раздраженно выдохнул:

– Конечно, после твоего звонка меня изобьют до полусмерти, а вечером вкопают столб на заднем дворе, привяжут к нему моё изломанное тело, завалят хворостом и сожгут на радость соседям. Гермиона, тебе к психоаналитику пора.

– Но директор Дамблдор, – Грейнджер робко взглянула на Гарри, – сказал, что у тебя плохие отношения с твоими опекунами-маглами.

– Не без того, – кивнул Гарри, – но времена Оливера Твиста давно прошли. Они меня пилят, а я огрызаюсь – ничего криминального. Семья вполне приличная и дорожит своей репутацией, мы же не в трущобах живём. Уймись уже, правда.

– Так они тебя что, не бьют? – почему-то возмутился Уизли. – И не морят голодом?

– Сдурел? – прошипел Гарри. – Как ты себе это представляешь? Кто вам вообще наговорил такой чуши?

Уизли набычился, засопел и сжал кулаки:

– А чего ты тогда трындел, что не хочешь возвращаться домой?

– Не хочу, – пожал плечами Гарри, – у магов интереснее. Меня Малфой к себе приглашал.

– Ах, Малфой, – фальшиво-ласково протянул Уизли. – Конечно, куда нам до Малфоя.

– Заткнись, Уизли, – Гарри не выдержал. – Ты-то меня никуда не приглашал, хоть и был уверен, что дома меня бьют и морят голодом. Только хрен тебе, понял? Пока, Грейнджер.

Он резко развернулся и решительно зашагал к памятной колонне, разделяющей девятую и десятую платформы. Через пять минут он увидит папу и сумеет его обнять. Мерлин, как же он соскучился.

Вернон Дурсль стоял у выхода с девятой платформы и напряженно всматривался в толпу. Гарри едва сдерживался, чтобы не побежать навстречу, вопя от радости. Но он заставил себя спокойно подойти к отцу и тихо сказать: