В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ) - Страница 201

Так что тупость чистокровок с некоторых пор имела научное обоснование и широко популяризировалась в прессе: никто не удивился бы ночным подвигам слизеринцев.

– Добрый вечер, дети, – немного удивлённо, но доброжелательно поздоровался Квиррелл, и, дождавшись нестройного ответного приветствия, кротко поинтересовался: – Разве вы не должны сейчас находиться в спальне вашего Дома?

– А-а-а… – Драко чуть ли не впервые в жизни не знал, что сказать.

– А вы? – хмуро буркнул нахальный и невоспитанный Нотт.

– Этот комплекс, – Квиррелл обвёл рукой комнату, – предназначен для небольших соревнований младших курсов. Директор Дамблдор сделает сообщение после того, как объявят результаты экзаменов. Вы, я смотрю, узнали эту новость немного раньше, чем следует. – Он улыбнулся, и Драко отчего-то передёрнуло. – Будет славно, если вы никому ничего не расскажете. Ступайте, господа студенты, я не буду вас наказывать.

– Вы не заикаетесь! – выпалил Крэбб, и профессор Квиррелл перестал улыбаться.

– Верно, – спокойно сказал он. – Назначенное мне лечение наконец возымело результат. Но это никак не относится к вашему проступку. Я лишаю Слизерин двадцати баллов. Ступайте.

Грег и Тео даже сделали шаг назад, но Винсент раздул ноздри и упрямо наклонил голову:

– Кто ты такой? Ты не Квиррелл!

«Да ну, Винс, – едва не ляпнул Драко вслух. – Воняет от него, как от Квиррелла».

И только после этого до него внезапно дошло – так, да не так. Не было противного чесночного духа, перемешанного с кисловатым запахом тяжёлой болезни.

От типа, называющего себя Квирреллом, несло падалью: тошным, гнусным, выворачивающим нутро душком. Так смердел трупик какой-то пичуги в саду мэнора, и маленький Драко ещё долго пытался забыть её ввалившиеся глазки, разинутый клювик и огромных зелёных мух, с басовитым жужжанием кружившихся вокруг.

В комнате воняло точно так же, и Малфой внезапно понял, что они влипли. Он перехватил палочку и нервно облизнул губы. Колечко… Их четверо, а оставить кого-то из друзей наедине с этим типом Драко не мог. Недостаточно храбр он для Гриффиндора.

– Ступайте! – настойчиво повторил не-Квиррелл и вдруг дёрнулся, всхлипнул и жалобно простонал: – Нет, господин, они же ещё дети. Не заставляйте, нет!

– Бежим! – заорал Теодор, но было поздно.

– Ну что ещё? – простонал Гарри, разглядывая проём двери и огненную стену за ним. – Хорёк, найду – убью. Сам. Голыми руками, Салазар свидетель.

Он шустро принялся стягивать мантию-невидимку. Тонкая серебристая ткань чересчур походила на синтетическую, чтобы бестрепетно соваться в огонь. А вот тяжёлое сукно школьной мантии поджечь очень сложно, настоящая шерсть не горит, только тлеет. Супер-герой Поттер имел на своём счету достаточно испорченных вещей, чтобы знать об этом наверняка.

Гарри секунду подумал, быстро скатал мантию-невидимку в тугой рулончик и кое-как запихал в дедов кошель, чтобы волшебная вещица наверняка уцелела в любой передряге. Будет стыдно, если он вернёт Невиллу повреждённый артефакт или вовсе его потеряет.

– Зачем и надевал? – бурчал Поттер себе под нос, торопливо стягивая завязки кисета. – Всё равно никого не встретил. – Он боязливо оглянулся на оглушённого тролля и добавил: – В смысле, почти никого.

Шипя ругательства и в спешке выдирая волосы, он сделал хвостик повыше, стараясь убрать под резинку как можно больше прядей, натянул капюшон до самого носа, а рукава – до кончиков пальцев. Потом закрыл лицо руками, перепрыгнул через порог и сразу же метнулся в сторону, вовремя вспомнив о Второй заповеди: «Вали из-под прицела!»

Для начала Поттер убедился, что в комнате никого и ничего нет, кроме столика посередине, а затем осмотрел себя. Школьная мантия достойно выдержала испытание огнём. Она не загорелась, лишь слегка почернело серебряное шитьё, отчего слизеринская змея с нагрудной эмблемы пробрела вид лихого бойца и ветерана многих битв.

Гарри облегчённо вздохнул, на всякий случай обогнул подозрительный столик стороной и остановился перед следующей дверью. Дверь как дверь, на вид ничего такого.

– Нет! – раздался из-за двери полный отчаяния крик. – Нет, не на…

– Драко! – выдохнул Гарри и, не раздумывая, бросился на помощь.

Снейп готов был сам себе голову снять за тупость и беспечность. «Хватило же ума, – со злым отчаянием думал он, – привязать «сигналки» от мордредова коридора к своему кабинету, а не к какому-нибудь камешку на шею. Одолжил бы у крестника камешек…»

С другой стороны, проклятые гриффиндорцы шастали по Запретному коридору как по собственной гостиной. Дня не проходило, чтобы какой-нибудь любитель экзотической фауны не забрёл полюбоваться цербером. Дальше треклятого пса, естественно, хода не было, но каждый раз вскакивать с места и проверять, не лежит ли кто-нибудь с отгрызенной головой, очень быстро надоело. Тем более, его подопечные сидели смирно, а за красно-золотыми следовало надзирать Макгонагалл.

И вот, пожалуйста! Снейп грязно выругался и взмыл в воздух: он и так отставал от паршивцев больше, чем на час. Страшно подумать, что уже успело случиться.

Дверь в «псарню» хотелось вынести Бомбардой, но Северус сдержал себя и тихо проскользнул в комнату, держа палочку наготове.

Он ожидал чего угодно, только не отчаянного вопля ужаса, который хором издали Лонгботтом и Грейнджер. Оба директорских любимчика сидели, склонившись над телом самого младшего Уизли и, видимо, пытались привести того в чувство. Цербер лежал неподалёку и, судя по луже подсохшей крови, подниматься не собирался.

Снейп ткнул в Уизли палочкой, убедился в превосходном здоровье рыжего недоделка, мгновенно обезоружил его явно свихнувшихся приятелей и холодно поинтересовался:

– Нападение на преподавателя, мисс Грейнджер? Минус двадцать баллов. Сейчас сюда прибудет мадам Помфри, дождитесь её непременно. Вам всё ясно?

Грейнджер разинула рот, растерянно захлопала глазами и неуверенно кивнула. Лонгботтом пучил глаза, силился что-то проблеять, но Снейпу было недосуг возиться с идиотами. Он грозно зыркнул на гриффиндорцев, небрежно отбросил их палочки в сторону и прыгнул в люк.

Мешкать не следовало, усекновение цербера само по себе тянуло на полноценный подвиг, и его мелкие аспиды должны были сильно потратиться. Представив встречу обессиленных мальчишек с троллем, Снейп опять выругался и, не касаясь земли, понёсся через дурацкий лабиринт. Он летел с предельной для себя скоростью, попутно отмечая уничтоженные Дьявольские силки, сломанный в двери ключ и изрядно побитые шахматы.

«Только бы остались живы! – твердил про себя Северус, преисполненный самых дурных предчувствий. – Лишь бы догадались, что зал с троллем заклят, и наружу эта тварь не выйдет».

Увы, дверь в комнату с троллем была распахнута настежь. Вонючее чудище лежало без движения, но Снейп шарахнул его валявшейся неподалёку дубиной ещё раз – на всякий случай и для успокоения нервов.

Снейп ринулся дальше, наткнулся на собственное огненное заклинание и энергичным взмахом палочки погасил пламя. Столик с зельями был пуст. Северус невольно улыбнулся: наверняка это Драко заграбастал всё подчистую. Сын своего отца, что тут скажешь.

Он ворвался в последнюю комнату распроклятого аттракциона и увидел пятерых мальчишек без сознания, труп Квиррелла и – здравствуйте, давно не виделись! – разбитое зеркало Еиналеж.

Первым заклинанием Снейпа было: «Блядь-блядь-блядь!», и лишь затем в ход пошли диагностические чары. Больше всех досталось Поттеру, тот потратился в ноль и даже больше. Следующим кандидатом в пациенты Мунго был мелкий Нотт. Остальные должны были очухаться через пару-тройку часов, и Северус со стоном облегчения опустился на колени перед своим непутёвым крестником и ласково погладил его по голове.

– Твоя мать нас убьёт, – прошептал он, – и в кои-то веки будет права.

Он осторожно выпаивал бессознательным мальчишкам укрепляющее зелье, когда комнату озарила ослепительная вспышка. Снейп выхватил палочку и выдал залп отборного мата: в огненном вихре магии феникса материализовался сам Верховный чародей и директор Хогвартса Альбус Дамблдор, семь Диффиндо ему в задницу.