В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ) - Страница 191

«Теперь-то я понимаю, почему он в коридор не согласился идти, – вздыхал он. – Боялся, что не сдюжит. Но мог бы честно сказать, не отговариваться. А то и Дамблдор ему нехорош, и Хагрид не туда его повёз, и мы кругом дураки…»

Так или иначе, но экзамены наконец были сданы, и Уизли опять обеспокоился охраной философского камня. Невилл, само собой, был на стороне Рона, а вот Гермиона энтузиазмом не горела.

– Гарри говорит, что это плохая затея, – краснея, сказала она. – Невилл, мне очень жаль твоих родителей, но я ничего не нашла об эликсире бессмертия. Может быть, такие книги есть в Запретной секции, но первокурснице ни один профессор не подпишет разрешения на вход. Я не смогу…

– Грейнджер, – перебил её Рон, – дело не только в Лонгботтомах. Прости, Невилл. Главное, нужно помешать Снейпу. Как вы не понимаете? Если Тот-Кого-Нельзя-Называть возродится, опять начнётся война.

Рыжий покусал губы и продолжил:

– Страшное дело, но у мистера Дамблдора очень немного помощников. Сами посудите, в Хогвартсе – это Хагрид и наш декан. И всё. В министерстве, папа говорил, над профессором хихикают. Не в глаза, ясно. За спиной. Думают, он из ума выжил.

– А как же…

– Война, Гермиона. Многие погибли. И брат мадам Боунс, и старшая Маккинон, и мои дядья Прюэтты, и ещё очень много молодых и сильных магов. У нас здесь не только Поттер в сиротах. Только вокруг остальных министерство не скачет вприпрыжку.

– Гарри говорит, что профессор Снейп…

– А он говорил, что Снейп после войны в Азкабане сидел? – вздохнул Лонгботтом. – Прости, что перебил, но Гарри о здешней жизни знает не больше тебя.

– Как в Азкабане?!

– Вот так. Были подозрения, что он служил Неназываемому.

– Да нет же! Забини говорил, что он состоял в каком-то зельеварческом обществе. Какой-то круг. Или клуб? Нет, круг. Ближний круг.

Невилл ойкнул, а Рональд сказал нехорошее слово. Очень нехорошее. Гермиона подбоченилась и приготовилась к очередной нотации о недопустимости сквернословия, но рыжий посмотрел так, что та осеклась и непонимающе захлопала глазами.

– Забини?! И кому он это сказал?

– Он Гарри рассказывал, как Снейп наказал их за драку на квиддичном поле.

– То есть Поттер знает, что такое Ближний круг? – потерянно спросил Невилл.

– А чему ты удивляешься? – мрачно поинтересовался Рон. – У него приятели как на подбор. Весь первый курс – ублюдки клеймёных. Наплодили на нашу голову.

– Я думал, они обманывают Поттера, мол, их безвинно оклеветали, – растерянный Невилл поймал себя на том, что теребит пуговицу на манжете, и невпопад подумал: «Бабушка обязательно щёлкнула бы по руке заклинанием. Настоящий боец не имеет права на дурные рефлексы».

Он резко сжал кулаки и выдохнул, пытаясь успокоиться.

– К-каких клеймёных? – Грейнджер аккуратно присела на скамью и сложила руки на коленях. – Здесь по-прежнему клеймят каторжников? Какая дикость!

Рональд покрутил головой и сказал:

– Теперь никогда своим врать не буду, намного дороже выходит. Дружище, они же ему всё рассказали – и про Круг, и про Метки. Дракклов Поттер знает намного больше, чем говорит. Он не по дурости, а вполне сознательно с этими тварями дружит, понял?

– С другой стороны, война закончилась, – Невилл опять потянулся к пуговице и мысленно стукнул себя по рукам. – Те, кто на свободе, раскаялись, договорились с властями и сидят тихо.

– В Запретном коридоре, – веско произнёс Рональд, – находится штука, из-за которой всё начнётся заново: убийцы в масках и Метки над домами. Хочешь?

– С ума сошёл? – обиделся Лонгботтом. – Я понял насчёт Снейпа. Если он из Ближнего круга, значит, наши догадки верны. Гермиона, слушай очень внимательно…

Озарение накрыло неожиданно.

Хмурый с утра Поттер буркнул что-то вроде: «Ты меня ещё тёплые штанишки заставь поддеть», и Малфоя будто Мерлин по темени посохом двинул.

«Н-на, придурок, – немедленно вскинулся Драко Блэк, – получи. Не переплюнешь ты домового эльфа». Вещал Блэк нарочито замогильным голосом, но мог бы не стараться – Драко Малфоя и без дешёвой театральщины проняло до печёнок.

«Точно, придурок, – согласился он покаянно. – Я должен быть защитником, а не квочкой». Обрадованный Драко Блэк принялся молоть пафосную чушь о героях, подвигах и славе, но Драко Малфой решил сосредоточиться на поиске настоящей проблемы.

«По всему выходит, – размышлял он, – это Запретный коридор. Тролли и драконы – эпизоды, дурацкие и бессистемные. А вот Коридор существует с начала года, и Поттера целенаправленно туда загоняют. Что же там такое лежит?»

С этого самого дня Драко потерял покой. Разрываемый на части авантюристом Блэком и перестраховщиком Малфоем, он отмахивался от обоих идиотов и пытался мыслить рационально. Никакого философского камня за таинственной дверью, понятно, нет. Такая фигня могла примерещиться лишь младшему Уизелу, с какого-то драккла возомнившему себя воплощением Годрика, мать его, Гриффиндора.

Драко верил в здоровый эгоизм достопочтенного Фламеля, выпестованный шестью столетиями людских молений о помощи. Со времён Столетней войны в Британии случались беды и похуже, чем Лорд. Горели города, свергались династии, гремели войны, сотнями гибли женщины и дети, а философский камень лежал себе полёживал в неведомом доселе месте. Алхимик давным-давно выбрал между собой и прочим человечеством, и даже ослу было понятно, в чью пользу состоялся выбор.

Малфой ещё некоторое время ломал голову над секретом Запретного коридора, а потом волевым усилием запретил себе непродуктивные раздумья: слишком мало информации, слишком много домыслов. По словам Поттера, крёстный упоминал о каких-то испытаниях и использовал слова «лабиринт» и «инициация».

Драко припомнил, что заключительным состязанием Турнира Трёх Волшебников, проводившемся в старину, непременно было прохождение лабиринта. Для него приберегались самые сложные задания и самые изощрённые каверзы, которые нередко приводили участников турнира к гибели.

Вряд ли в Запретном коридоре скрывалось нечто смертоносное, но сама идея явно была почерпнута из тех времён. Скорее всего, профессора сообща соорудили упрощённый вариант турнирного испытания. Смущал лишь цербер на входе – крутовато даже для древнего Турнира.

В общем, основной план был готов уже через час после озарения – прогуляться в лабиринт, пройти «испытания», добыть приз, чем бы он ни был, и эдак небрежно вручить трофей Поттеру. Пусть знает, что Драко Абраксас Малфой не только в библиотечных каталогах рыться мастак.

Такой план Драко Блэк встретил на ура, однако Драко Малфой наиподлейшим ударом со спины вырубил свою дурную половину и принялся размышлять в блаженном одиночестве.

Для начала следовало пройти мимо цербера. Драко нюхом чуял, что это задачка на сообразительность, ибо мериться силой с проклятой зверюгой не стал бы и сам Слизерин. Специалистов по редкой и злобной живности в Хогвартсе имелось двое, и ни один из них не годился на роль консультанта. Профессор Кеттлберн был чересчур умён, а Хагрид терпеть не мог слизеринцев вообще и самого Малфоя в частности.

Искать сведения в библиотеке не стоило, теоретически церберы слабостей не имели и являлись идеальными сторожами. Всё зависело от особенностей дрессировки конкретной особи. Малфой собрался с духом и однажды после уроков отправился навестить Хагрида. Как разговорить полувеликана, Драко придумать не смог, решил действовать по ситуации. И тут ему неожиданно повезло. Малфой неторопливо брёл через двор, прикидывая, с чего бы начать непростую беседу, как сзади раздался топот и грубое: «С дороги, Хорёк!»

Гриффиндорская троица рысью неслась в сторону хижины лесника и, спихнув Малфоя с тропинки, прибавила скорость. На бегу лохматая подружка Поттера растянула губы в жутковатой бобровой улыбочке:

– Здравствуй, Драко! Прости, мы торопимся.

Малфой уже поднял палочку, примериваясь в очередной раз склеить запыхавшемуся Пупсику ноги, но остановился, хлопнул себя по лбу и припустил за гриффиндурками. Он бежал, немного забирая в сторону, и спустя пару минут уже прятался за громадной садовой тачкой.