В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ) - Страница 188

Гермиона забросила свои нотации и составила новый график подготовки к экзаменам. Чего у Грейнджер было не отнять, так это организованности: даже Рон, к своему непрестанному удивлению, стал худо-бедно успевать почти по всем предметам.

Для начала Рон и Невилл испытывали чудо-мантию друг на друге. Один из них надевал мантию, а второй подробно описывал, что он при этом видит, слышит и чувствует. В эти дни приятели почти не выходили из «штаба», до того интересными были результаты исследования.

Из-под мантии не было слышно негромких звуков: шороха одежды, скрипа туфель и шёпота. Крики и хлопки в ладоши звучали немного приглушённо, но вполне отчётливо. От человека, надевшего мантию, не ощущалось лёгких естественных запахов. Однако пожертвованная Гермионой магловская туалетная вода погибла зря – насыщенный цветочный аромат разнёсся по всему штабу, никакая мантия не была ему преградой.

«Перед походом – в душ», – постановил Рональд, а Гермиона фыркнула и высказалась на тему людей, которые моются регулярно и не считают это эпохальным событием. Рон засопел, залился краской и с тех пор перестал просыпать утренние походы в умывальную комнату.

Под чудо-мантией легко умещалась вся троица, нужно было лишь внимательно следить за тем, чтобы полы не распахивались. Как-то Невилл, споткнувшись, от души наступил на подол, но мантия выдержала, не порвалась. Обрадованный Рональд тут же захотел проверить, сдюжит ли древний артефакт поход по колючим кустам, но Невилл с Гермионой не дали совершиться святотатству.

Испытания в людных местах слегка сбили эйфорию и чувство абсолютной безнаказанности. Уже в спальне Невилл едва не разоблачил себя, когда Симус принялся гоняться за уизлевской крысой с криками: «Убью, тварь!» Оказывается, заскучавшая в клетке Короста как-то выбралась из заточения и уничтожила десяток шоколадных лягушек, припрятанных Финниганом в тумбочке. Чтобы не очутиться на пути у разъярённого Симуса, Невиллу пришлось с ногами забраться на свою кровать и прижаться к одному из столбиков балдахина. Так он и простоял почти два часа, пока Рон спасал свою крысу и ругался с Томасом и Финниганом.

Само собой, в гостиной испытания не проводились, чересчур там было шумно и людно. Хождение по коридорам днём тоже грозило большими неприятностями. Младшекурсники носились по замку подобно бладжерам, траекторию их перемещений не мог отследить и сам Мерлин. Один невидимка ещё мог с горем пополам уворачиваться от вопящих однокашников, а вот втроём под мантией возможно было бродить лишь по ночам.

Ночные прогулки получались намного веселее, особенно после того, как выяснилось, что миссис Норрис им не страшна. Глупая кошка не обращала на приключенцев никакого внимания, и Филч тоже равнодушно проходил мимо.

Настоящие проблемы обнаружились, когда спящий замок патрулировал декан Флитвик. На всякий случай испытатели забились в нишу за доспехами, и только это спасло их от обнаружения. Маленький профессор насторожился и даже достал палочку. Он долго бродил по коридору, не удаляясь от ниши дальше, чем на пару десятков шагов, и что-то бормотал себе под нос на гоббледуке. Невилл уже мысленно распрощался с баллами, жизнью и честью, но Флитвик наконец ушёл. Правда, раз шесть оглянулся и погрозил пальцем куда-то в потолок.

– Какое счастье, – сказала Гермиона попозже в «штабе», – что мы не сунулись сразу к Пушку. Если полулюди чуют и слышат по-иному, то никто не может с уверенностью сказать, на что способны церберы.

Обстановка «штаба», кстати, обогатилась старинной рассохшейся кроватью, иначе никто из них не выдержал бы такой режим дня. Матраца и белья было не достать, но Рон уверял, что в старину рыцари-маги в походах довольствовались и меньшим. «Камень под голову, и всё – спать, – говорил он, устраиваясь на скрипучих досках, и подставлял Гермионе костлявое плечо. – Добрых снов, прекрасная леди Заучка. Пусть вам приснятся трансфигурационные формулы». Невилл грустно вздыхал и мостился поближе к горячему как печка Уизли.

Будильные чары поднимали их на рассвете, и отчаянно зевающая троица торопливо доделывала уроки, брела на завтрак, смешавшись с гомонящей толпой студентов, и лишь потом добиралась до пустующих спален, чтобы умыться и переодеться. Слава Годрику, среди соседей по дортуарам особо наблюдательных не водилось, ведь засыпали отважные испытатели в своих постелях, и ранний завтрак принимался всеми за раннюю побудку.

Уставали рыцари-маги страшно, но спать в «штабе» было лучше, чем препираться со склочной Полной дамой, которая вполне могла наябедничать декану.

– Не понимаю, – ворчал сонный Невилл, – почему тайно выйти из спален намного легче, чем тайно же попасть обратно?

– Это и есть основная идея обороны, – веселился Рон. – Враг, он снаружи приходит, а не изнутри.

Так или иначе, но на сегодняшний день предварительные испытания артефакта можно было считать завершёнными.

По настоянию Невилла, они с Рональдом перестали утаивать информацию от Гермионы и не прогадали. Соображала Грейнджер быстро, никогда ничего не упускала из виду и умела делать верные выводы. Она первой догадалась, что Снейп опасается Дамблдора и ничего не станет делать с камнем, пока директор находится в замке. И именно ей пришло в голову связать чудесное обретение Хагридом драконьего яйца и секреты Дамблдора, что хранил лесничий.

Несколько точных вопросов, и бесхитростный Хагрид поведал рецепт усмирения Пушка. Оказывается, достаточно лишь спеть или сыграть на флейте, чтобы цербер уснул.

– Ерунда, – недоверчиво покрутил головой Рон. – Это же сторож, драккл его дери. Музыка? Не может быть.

– Вот заодно и проверим, – улыбнулась довольная Гермиона. – Жаль, Гарри нельзя рассказать, он бы удивился.

На встречу с Поттером тоже пошла одна лишь Гермиона.

– Вы опять поругаетесь, только и всего, – сказала она. – А я не хочу терять дружбу с Гарри. Он хороший мальчик.

– Твой хороший мальчик, – пожал плечами Рональд, – водит дружбу с очень плохими мальчиками. Это может скверно закончиться, так моя мама говорит. Но я молчу! – заметив негодующий взгляд подруги, он вскинул руки и замотал головой. – Дружи с кем хочешь, только не сдавай нас с Лонгботтомом.

Грейнджер ушла, а Невилл тяжело вздохнул.

– Иногда я её побаиваюсь, – сказал он тихо. – Она так на мою бабушку похожа, просто ужас.

– Ты боишься своей бабки, Пупсик?

– Будто ты не боишься своей матери!

– Квиты, – хмыкнул Рон. – Ну что, пошли бояться цербера?

Цербер не подвёл. Мантия или не мантия, а рычала проклятая зверюга так, что у исследователей ноги отнимались от испуга. А потом цербер принялся лаять, и Рон с Невиллом поспешно ушли. Не хватало, чтобы на шум принесло Флитвика или, спаси Годрик, Снейпа.

– Позволь спросить, каким местом ты думал, когда злил декана? – лениво поинтересовался Альфред Бёрк у Флинта, вернувшегося с отработки. – Хотя нет, лучше молчи. Здесь дамы.

– Лишённые картинок, – хихикнул Забини и немедленно схлопотал подзатыльник от Эмили Оверклифф. Била она не всерьёз, просто мазнула ладонью по аккуратным кудряшкам и тут же ласково потрепала Блейза по щеке.

Гарри поднял глаза от книги и с интересом прислушался.

Вопреки ожиданиям, никто из слизеринцев не обвинил Поттера в потере содержимого тайников. На него даже внимания толком никто не обратил, кроме Малфоя. Да и Драко ограничился тем, что усадил Гарри в кресло рядом с собой, вручил несчастную «Физиологию» и опять вернулся к своему занятию: он быстро строчил какое-то послание, подложив под кусок пергамента небольшую шахматную доску.

Этим вечером в гостиной царила особая атмосфера, которую Гарри назвал бы рождественской. Все «заглушки» были сняты, а компании перемешались между собой самым невозможным образом, и никто не норовил, как обычно, вцепиться друг другу в глотку. Например, Трикси Деррек преспокойно сидела между Виникус-средней и младшеньким Бёрком, Нотт рассказывал что-то смешное компании нейтралов, и те заливисто ржали, держась за животы и утирая слёзы.