В богатстве и в бедности… - Страница 11
Вглядываясь в умное лицо Кристофера, Элизабет подумала, что из него бы получился превосходный прохвост. Любая, даже самая опытная женщина была бы полностью во власти его редкого обаяния и красоты и принимала бы пустую болтовню за чистую монету. Да, ничего удивительного, если бедная тетушка Маргарет попалась в искусно расставленные им сети!
— Представьте, как я удивился, когда осознал, что у меня получается, — продолжал Кристофер. — Это сразу увлекло. Зима прошла великолепно. Утром я расписывал стены, днем писал книгу, а вечера проходили в упоительных играх с Маргарет.
Не успела Элизабет осмыслить его последнюю фразу, как Кристофер громко рассмеялся.
— Представляю, что вы подумали! Мне придется и на этот раз разочаровать вас. Наши игры были абсолютно невинны. Дело в том, что Маргарет была неисправимой картежницей. И не только. Ей было интересно все, что имело какое-либо отношение к настольным играм и головоломкам: покер, преферанс, бридж, шахматы, кроссворды, ребусы, чайнворды… все, что угодно. Вы обратили внимание, что здесь нет телевизоров? Она специально отказалась от них, поскольку была уверена, что люди приезжают к ней отдохнуть от городской жизни, в том числе и от телевидения. Она обладала удивительным даром развлечь всех простым, старомодным занятием.
Услышав, что в доме нет телевизоров и что в течение целого месяца она будет лишена общения с внешним миром, Элизабет огорчилась. Вот уже несколько лет долгими вечерами телевизор был ее единственным другом и собеседником. Она просто не могла себе представить жизнь без него.
— К тому времени, как я закончил покраску дома снаружи, — продолжал Кристофер, — у меня была готова половина книги, я показал ее издателю и рассказал ему дальнейший сюжет. Он прекрасно о ней отозвался, заключил со мною договор на ее издание и оплатил аванс. Теперь я мог просить разрешения у Маргарет остаться, по крайней мере, до окончания книги.
— Опять бесплатно? — съехидничала Элизабет, но Кристофер не прореагировал на ее тон.
— Конечно же, нет. Маргарет была добра, но не глупа. Источником ее дохода был пансион и ее гости. Поэтому я платил, но значительно меньше, как постоянный клиент.
— И как преданный, любящий друг, — не смогла не вставить Элизабет.
— Снова за старое? Да? — искренне возмутился Кристофер.
— Хорошо, не будем к этому возвращаться. Скажите, Кристофер, и хорошо вы пишете?
— Думаю, неплохо.
— И вы действительно полагаете, что сможете заработать на этой книге?
— А почему бы и нет? Это будет отличная книга, вот увидите.
— Вижу, скромность не относится к числу ваших добродетелей, — рассмеялась Элизабет.
— Как, впрочем, и к числу ваших, — сказал Кристофер, переводя взгляд на глубокий вырез ее рубашки. Элизабет выпрямилась в кресле. — Не сердитесь, Элизабет. Я знаю, это запрещенный прием. Нет ничего дурного в том, чтобы гордиться… своими достоинствами. Вы сами, кстати, много работали, прежде чем добились такого положения. Полагаю, у вас было нелегкое детство?
В который раз Элизабет удивилась прозорливости Кристофера.
— Мне так показалось. Я не ошибся? — повторил он свой вопрос, растягивая слова.
— Вы тоже нуждались в детстве? — ответила она вопросом на вопрос.
— Очень нуждался!
Ах, вот в чем дело! Если наши с ним судьбы схожи, то финансовая обеспеченность значит для него так же много, как и для меня, заключила она.
Были времена, когда Элизабет не побрезговала бы никакими средствами, чтобы выбраться из нищеты. Но в последнее время живущая в ней острая потребность зарабатывать деньги утихла и сменилась ощущением удовлетворения, которое дает стабильное положение и высокооплачиваемая работа.
— Так что же случилось с теми деньгами, которые вы заработали в банке? — поинтересовалась Элизабет.
Когда-то у нее был мимолетный роман с молодым человеком, который работал дилером, поэтому она имела некоторые представления об огромных зарплатах таких профессионалов, не говоря уже о комиссионных и бонусах.
— Я их вложил, — ответил Кристофер.
— И… видимо, неудачно? — спросила она.
— Ну, мог бы, как говорится, и лучше.
Интонация явно означала, что он их потерял. И Элизабет могла себе представить, как все произошло. Обычно дилеры играют чужими деньгами. Видимо, Кристоферу этого показалось мало, и он решил рискнуть своими.
Ее поразило то, как спокойно он об этом рассказывал.
Может, он просто умело скрывает чувства или рассчитывает поправить дела изданием книги и продажей сценария. Наверное, он искренне благодарен Маргарет за свое второе рождение. Вот почему его нисколько не заботило отсутствие собственного имени в завещании. Он снова надеется разбогатеть… А может быть, все, что я думаю, — полный вздор, размышляла она.
— Какие это были вложения? — непринужденно продолжила свой допрос Элизабет. — Денежный рынок?
— Вы непременно хотите продолжить эту тему? — В светлых глазах Кристофера блеснул огонек раздражения. — Если я что-то и открыл для себя, поселившись на острове, так это то, что не деньги делают людей счастливыми. Коль вы настаиваете, то назовем это так: я вложил деньги не туда, куда следовало, и не в то время. Не я первый, не я последний, кто погорел на финансовых операциях. Но далеко не каждому удавалось заново встать на ноги и чувствовать себя так великолепно, как чувствую себя я! Я не вспоминал об этом дерьме больше трех лет, и не заставляйте меня вновь это делать.
Элизабет не знала — верить ему или нет. Рассеять сомнения могли только новые вопросы.
— Хорошо, — сказала она, опасаясь, что ее настойчивость начнет тяготить его, — тогда лучше поговорим о другом. Какие у вас были отношения с моей тетей?
Кристофер устало вздохнул.
— Мне казалось, что с этим мы уже разобрались. Мы были друзьями. Она помогала мне, а я — ей. Нам было интересно вместе, просто приятно общество друг друга. Все предельно просто. Если вы не поняли и на этот раз, милая Элизабет, проще мне уже не объяснить.
Но его слова все же полностью не исключают возможности того, что он спал с ней. И он не собирается прямо говорить об этом, намеренно заставляя меня мучиться неизвестностью. Попробуем зайти с другой стороны, решила она.
— А почему же тетя Маргарет не оставила вам ничего в своем завещании? Почему все мне? Она и знать меня не знала, а вы с ней были так… близки.
Кристофер не проявил никакого волнения.
— Вы — ее племянница, ее плоть и кровь. Она поступила абсолютно правильно, — спокойно ответил он.
— И вы ничуть не сожалеете об этом? — спросила Элизабет.
— А о чем я должен жалеть? — удивился Кристофер.
— Ну, как… Никто не осудил бы вас, если бы вы втайне надеялись на часть…
— …Ее наследства? Я вас правильно понял? Так она мне действительно кое-что оставила.
От неожиданности Элизабет открыла рот.
— Ну, не имеете же вы в виду какую-то дурацкую машину!
— Конечно нет. — Он помедлил мгновение, явно получая удовольствие от произведенного этой фразой впечатления. — Я говорю о душе.
— О душе?!
— Именно. За годы моей сумасшедшей работы я ее окончательно потерял. А она мне ее вернула.
— Но…
— Понимаю ваше удивление, Элизабет. Не тешьте себя надеждой, что я не замечаю ваших попыток разоблачить меня. Я искренне советую вам перестать обличать меня в грехах, которых я не совершал. А теперь, простите, мне пора за работу, — твердо закончил разговор Кристофер.
— Но вы так ничего и не сказали мне о своей книге, — выпалила Элизабет в надежде задержать его. Ее мозг все еще обдумывал его последние слова. Неужели я ошибалась в нем? Неужели действительно была слишком цинична, — подумала она.
— Да мне особенно и нечего рассказывать. Обычная приключенческая история. Правда, основанная на исторических событиях, которые происходили на этом острове сто лет назад во времена первых поселений каторжан. Если хотите, мы можем завтра поехать на экскурсию в старую тюрьму. Там и поговорим о сюжете и персонажах. Все, что я расскажу, там, среди развалин темниц, будет звучать намного убедительнее.