В августе сорок третьего (СИ) - Страница 44

– Господин Верховный главнокомандующий, меня привела к вам важнейшее событие. Оно требует пересмотра некоторых позиций по обустройству в Европе.

Черчилль окинул взглядом поверхность стола, на котором была только минеральная вода. Ни сигар, ни грузинского коньяка его взгляд не обнаружил, с некоторой разочарованностью продолжил:

– Нами обнаружен наследник норвежского престола. Юный Олаф – сын покойного норвежского короля и британской маркизы Дальхузи[112]. Незадолго до вторжения в Норвегию Его величество признал Олафа своим сыном. Понимаю, что вас может смущать наше длительное молчание, но мы обязаны были тщательно, очень тщательно проверить все документы! Подлинность их неоспорима. Согласитесь, что королевская Норвегия долго и упорно сопротивлялась гуннам, поэтому мы считаем, что принц Олаф и его Опекунский совет представляют законное правительство нашего северного союзника. Я привёз с собой юного принца, чтобы представить его вам и объявить об этом событии мировому сообществу.

– У вас плохая привычка, господин премьер-министр, таскать в своей свите всяких политических недомерков.

При этих словах вождя Черчилль побагровел, такой недипломатичности он никак не ожидал.

– Скажите, зачем вы вытаскиваете на свет плод кровосмешения в доме Дальхузи? Пусть сама маркиза не хотела признаваться, что отец ее сына – ее родной брат, но зачем было пытаться подменить церковные записи? Те более, что есть показания свидетелей, которые даны под присягой вашими соотечественниками. Мне говорили, что в США сейчас публикуются ПОДЛИННЫЕ документы мнимых родственников покойного норвежского короля. Вроде бы будет скандал, но это столь мелкое происшествие…

Так Один-ноль в нашу пользу. А что, старый боров решил, что такую операцию можно провести и без того, чтобы наши люди прошли мимо неё? Лет пять-шесть назад, да, но не сейчас! Сейчас в Британии работают три независимые сети. И протекало у лаймов очень даже серьезно.

– Но разве можно игнорировать…

– Давайте не будем возвращаться к этому несущественному вопросу – перебил Черчилля Сталин. – Напоминаю, что мы предлагали вам совместную операцию в Норвегии, но вы отказались участвовать не только десантом, но и флотом. Если у вас, господин премьер-министр есть какие-то конструктивные вопросы, мы можем их обсудить.

Поняв, что эта карта бита, Уинстон решил зайти с других козырей.

– Господин Верховный главнокомандующий, мне хотелось бы обратить ваше внимание на том, что Германия так и не передала нам свой флот. А это противоречит нашим договоренностям на Тегеранской конференции.

– Да, но почему Германия будет передавать флот своему врагу? Ведь мирный договор вашими странами так и не подписан. Предлагаю, что не далее чем двадцатого ноября необходимо провести четырехстороннюю встречу полномочных представителей, на которых и будет подписан договор о мире между союзниками и Третьим Рейхом.

– Но это не безоговорочная капитуляция, а именно мирный договор… – опять попытался выставить уже битый аргумент Черчилль.

– Скажите, а Британия так уж и не может обойтись без германского флота?

От этого невинным тоном заданного вопроса английский бульдог позеленел.

– Мы сейчас говорим об усилении наших усилий для борьбы с общим врагом в Азии, ведь…

– Напоминаю, что у СССР с Японией подписан договор о нейтралитете, и срок договора до 25 апреля 1946 года с возможностью продления его на пять лет. Но мы согласны пойти навстречу пожеланиям наших союзников по борьбе с Рейхом и разорвать этот договор. Но и вы должны понять, что мы не будем делить лавры безоговорочного победителя Гитлера. Пойдите нам навстречу в этом вопросе. А мы гарантируем самые краткие сроки передачи вам нужных кораблей. Думаю, небольшое количество москитного флота для охраны и патрулирования прибрежных вод Германии будет достаточно.

А это уже было деловым предложением. Потерять часть престижа, но взамен оперативно получить такие нужные корабли для решения японской проблемы! Но, если говорить начистоту, не менее важным для Черчилля был аргумент, что эти корабли уже не смогут усилить флот большевиков! Интересно, что никаких предложений о затоплении германского флота от лаймов не поступало[113]. Так что рыбка захватила наживку.

– Когда мы сможем начать процесс передачи? – выцепил самое главное из беседы лондонский упрямец.

– Если подписание состоится двадцатого ноября, первого декабря мы сможем начать процедуру передачи. Учтите, что мы внимательно смотрим за состоянием всех единиц германского флота и гарантируем их сохранность при смене флага!

– Ну что же, в этом вопросе, как мне видится, мы нашли точки соприкосновения. Господин Верховный главнокомандующий, предлагаю немного отвлечься от европейских вопросов, и вернуться к азиатским проблемам. Нас тревожит возникновение на подмандатной нам территории так называемого еврейского государства, это резко нарушает баланс сил на Ближнем Востоке.

– Вы имеете в виду мандат Лиги Наций? Не так ли? – немного устало спросил вождь. Напористость и бесцеремонность мистера Черчилля могла утомить кого угодно.

– Несомненно, законный мандат Лиги Наций.

– К сожалению, эта организация не смогла предотвратить пожар мировой войны ни в Европе, ни где-либо еще в мире. Скажите, разве будем мы учитывать в будущей архитектуре мира мандаты уже несуществующей организации? Или вы хотите, чтобы была возрождена прежняя Лига с ее куцыми полномочиями? Могу сразу заявить, что СССР не признает такую мировую архитектуру, в которой ее могут, как нашкодившего школьника выставить за дверь[114]. В мире есть три государства, победившие в этой войне, возможно, к нам присоединиться еще и Китай – после окончательного решения японского вопроса. И каждая из держав-победительниц должны иметь право вето в любой организации, которая будет контролировать мировой правопорядок, как бы мы ее или их не назвали.

– Но нельзя же так резко менять архитектуру и карту мира! Это неприемлемо!

– Кому это неприемлемо, господин премьер-министр? Например, сейчас произошел распад Османской империи. Её окончательный распад. Турция как многонациональное квазигосударство исчезает из политических раскладов Востока. Образуются новые государства, в том числе еврейского народа, который возвращается в свою Палестину. Чем это плохо?

– Но это нарушает права местной арабской общины, не говоря про вопрос Иерусалима. Этот город играет слишком большую роль во всех мировых религиях.

– Кроме буддизма. Вы же не будете утверждать, что буддизм или, например, конфуцианство, не являются мировыми религиями? Они имеют миллионы последователей во всем мире. И Иерусалим для них просто один из городов далеко-далеко от их стран, не более того. Так что ничего страшного в том, что доходы от посещений святых мест будут падать в казну еврейского государства, а не турецкой администрации я не вижу. Кроме того, военные действия в Палестине привели к тому, что бандиты-кочевники вырезали почти всех арабов-палестинцев. Их там сейчас нет, а те, кто выжил, откочевали в более безопасные места. Думаю, они нашли себе место под солнцем. Слишком сильно по племенам бедуинов прошлась эта гражданская война, когда протурецкие и пробританские племена вырезали друг друга. – фактически, Иосиф Виссарионович возложил ответственность за кровавые события на Востоке на британские власти, чьи неумелые действия привели к разгоранию полномасштабного конфликта по типу гражданской войны: все против всех.

– В результате чего, почти все ключевые точки Ближнего Востока и саудовского полуострова захватили русские и поставили там свои военные базы! – вспылил Черчилль.

– Что помешало вам разгромить гуннов, и самим вернуть себе мандат над Палестиной? Британские танки в Иерусалиме были бы прекрасной гарантией вашего несуществующего мандата. Как и британские самолеты в аравийской пустыне. Но их там нет! Мы позволим народам Востока самим определить свою судьбу. Хотя, ничто не помешает вам отстаивать свои позиции на конференции по Ближнему востоку, которую мы наметили на начало декабря, не правда ли?