В августе сорок первого (СИ) - Страница 6
— Генрих, вы можете хоть что-то прояснить в этой чумной истории?
— Мой фюрер, нами получена шифровка от агента из Советов. По его информации 29 числа вечером в Киев и Минск срочно выехала группа ученых-микробиологов и вирусологов, в том числе специалисты по борьбе с чумой из Ростова и Саратова. Получен приказ на перемещение в сторону Западной границы СССР всех валентных сил НКВД, а также ходят слухи о создании больших карантинных лагерей для населения Западных областей СССР. Источник может выяснить точно подноготную этих событий, но опасается за свою жизнь и просит эвакуацию после выполнения задания. Я решил дать ему такие гарантии, тем более, что пообещать несложно.
— Вы абсолютно правильно поступили, Генрих! Для нас как никогда важно точно знать, с чем мы имеем дело: имитацией чумы, вспышкой реального заболевания, хотя, очень сложно представить себе, что чума перебралась из Китая на Украину, или это бактериологическая война. От этого будет зависеть наша стратегия в ближайшем будущем. Каков срок ожидания в случае чумы?
— При бубонной форме от одного до двенадцати дней, чаще всего не более шести. При легочной форме от двух-трех дней до двух-трех недель, там мнения ученых расходятся.
— В таком случае, я жду уточненной информации, на основании которой можно будет сделать какие-то выводы. Гальдер! Продумайте варианты стратегии Вермахта в сложившейся обстановке. Совещания по данному направлению будут ежедневными, в девятнадцать ноль-ноль.
Берлин. Штаб СС.
Гиммлер, Гейдрих и Бамлер перебрались в кабинет Гиммлера сразу же, как только закончилось совещание у фюрера. Гиммлер посчитал необходимым скоординировать работу спецслужб по раскрытию «пограничного инцидента». К их появлению в кабинете руководителя самой могущественной организации в Рейхе был приготовлен кофе и накрыт скромный столик с закусками: бутербродами и небольшими пирожными, которые делались в скромной кондитерской, куда Гиммлер любил захаживать в те дни, когда нацистская партия только начинала свой головокружительный взлет к вершинам власти.
— Партайгеноссе, нам предстоит сложная миссия, в этом никто не сомневается. В силу сложившихся обстоятельств, настаиваю на том, чтобы не допустить проникновения заболевания на территорию Рейха. Постарайтесь продумать ваши действия именно с этой точки зрения.
Бамлер немного подумал, отложил в сторону миниатюрную чашечку и произнес:
— Я предлагаю отправить на задание разведгруппы, сформированные из подразделения учебного полка «Бранденбург 800», которые будут укомплектованы выходцами из Западной Украины и Западной Белоруссии. Они хорошо знают местность и смогут найти общий язык с местным населением. Думаю, будет достаточно шести групп, судя по данным нашего громадного летчика, есть несколько мест, которые большевики очень старательно оцепили. Три группы в Белоруссию, три на Украину. Это будет достаточно.
— Тогда на вас, группенфюрер, возлагается задача обеспечить каждую команду специалистом по особо опасным инфекциям и подготовить места для встречи групп и передачи им биологического материала, который те смогут собрать на месте происшествия. Снабдите группы качественными фото- и кино- аппаратами, нам надо, чтобы были зафиксированы все мельчайшие подробности происшествия.
Окончательно выяснив вопросы координации заброски разведгрупп, Бамлер покинул кабинет шефа СС, а вот Гейдрих задержался.
— Рейнхард, вы же понимаете, что нашими сотрудниками придется пожертвовать? Не отправляйте на дело самых лучших. Просто хороших будет достаточно.
— Будет исполнено, партайгеноссе…
Кривоватая улыбка, больше похожая на волчий оскал на мгновение промелькнула на лице начальника РСХА.
— Погодите, Рейнхард. Вы знаете, что фюрер так и не определился со своим заместителем по партии. Не скрываю, я хотел, чтобы вы заняли эту должность. Но… у вас есть доброжелатели, которые подняли эти грязные сплетни о ваших якобы еврейских предках. Конечно, это нелепица, но чтобы их погасить необходимо время. Вы слышали, что фюрер недоволен работой фон Нейрата в Богемии? Вам лично поручается подготовить доклад с анализом работы Константина в качестве протектора Богемии и Моравии, особенно уделите внимание тому, как на этой территории проходит борьба с сопротивлением, есть данные, что они финансируются и получают регулярную помощь от британской разведки. И сам фон Нейрат этому не слишком сопротивляется. Очень возможно, что вам поручат временно навести в протекторате порядок. А если справитесь — это будет очень хорошая ступенька для того, чтобы стать вторым человеком в партии, а, следовательно, в Германии. Почему я говорю вам это, Рейнхард? Потому что уверен, что когда вы станете вторым человеком в государстве, то наши отношения продолжат оставаться такими же доверительными.
Гиммлер не кривил душой, он действительно хотел бы, чтобы около фюрера оказался человек, лояльный ему и его СС. В любом случае, заместитель фюрера по партии не тот человек, которым можно манипулировать, это вполне самостоятельная фигура, причем очень крупная фигура. Гесс решал массу кадровых вопросов, его мнение значило очень много. Как жаль, что он так бездарно исчез, провалив важную комбинацию, которую потом пришлось аварийным образом решать через Бормана. В итоге Борман сейчас сидит на Острове в британском плену. Это не так плохо. Гиммлер чувствовал, что Борман, который своим возвышением был обязан исключительно Гессу, к команде Гиммлера относится настороженно. Так что сплавив этого сельского увальня на Остров, рейхсфюрер СС вздохнул с облегчением. А Гейдрих? Не самый худший для Гиммлера вариант.
Буркут. Западная Украина. Недалеко от государственной границы СССР. 3 июля 1941 года.
Небольшая деревенька Буркут возникла сравнительно недавно: раньше тут, на берегу бурной горной речушки Чёрный Черемош была небольшая русинская деревенька, опустевшая во время гонений на русинов во времена Первой мировой войны со стороны Австро-венгерской империи, никто не называл эти события геноцидом, ну, такие были времена, когда просвещенным монархам Европы можно было позволить себе очень многое. Почему-то из всех достижений человечества концлагеря и геноцид перенимаются власть имущими быстрее всего! Места вдоль русла Чёрного Черемоша не очень-то приветливые, наплыва новых поселенцев долгое время не было, но в тридцатых годах сюда переселились трое семей поляков-осадников, к которым прибилась каким-то чудом и одна русинская семья. Так и возникло небольшая деревенька о пяти хозяйств, в которой из русинов оказалась только одна семья да еще хозяин хутора, которого гордые пшеки фактически урезали во владениях, ну, это он себя называл русином, хотя и вел свой род от самого основателя деревеньки из рода буркута. Только название хутора, которое стало наименованием и этой деревеньки, говорило совсем о другом. Племя буркутов — кипчаки, которых относили к узбекским племенам[2], было в союзе с чингизидами и принимало участие во многих завоевательных походах монгольского войска. Имея своим тотемом беркута (буркут — это, собственно, и обозначает «беркут»), воины этого клана отличались стремительностью атак и храбростью своих батыров. В современном Узбекистане есть такой кишлак Буркут, в котором остались родовые корни этого племени. А прошли воины-буркуты с монголами по всей Степи и до самого сердца Европы. Отметились буркуты названиями своих поселений и в степях Херсонщины, и в центре Крыма, да и в Карпатах, через которые переваливали тумены монгольских завоевателей появилось это название неслучайно. Осел где-то в этих землях маленький кусочек старинного рода с гордым беркутом — родовым знаком.
Впрочем, небольшую разведгуппу эти этнографические зарисовки интересовали очень и очень мало. Sanitätsoberfeldwebel, простите, оберфельдфебель санитарной службы Дитмар Айзенау бы староват для таких приключений, но приказ есть приказ. В ночь со второго на третье июля он был вместе с разведгруппой в составе шести человек отправлен планером в район реки Чёрный Черемош, где санитарными кордонами были перекрыты подходы к селам Буркут, Яворник и Пробойновка. Где-то в этом районе и находился очаг, который им предстояло обнаружить. У разведчиков, часть из которых была явно из местных, ориентирующихся в этих горных хребтах, была с собой даже приличная фотокамера, которой надо было зафиксировать происходящее. После полудня разведгруппа обошла санитарный кордон, через два часа — еще один. А вот само село Буркут, к которому вышли почти в восемнадцать часов, неожиданно оказалось обнесено колючей проволокой. На окраинах села были расположены три армейских поста, дежурные солдаты были в защитных костюмах и вооружены, четко неся караульную службу. Дитмар рассматривал село в бинокль, стараясь вычленить хоть что-то, что могло бы помочь ему выполнить задание. И вот оно — увидел! То ли живой еще человек отполз в этот амбар, и там нашла его смерть, то ли туда оттащили его кто-то из местных, но в приоткрытых дверях был виден труп, раздувшийся и почерневший, мало привлекательное зрелище, доложу я вам! Но Дитмар насмотрелся на своем веку. Он прошел мировую войну и пережил четыре газовые атаки! Четыре! Его часто называли «везунчиком», учитель биологии, который сумел выжить в той страшной войне… Жуткие времена Веймарской республики стоили Дитмару маленького сына, умершего от голода и жены, покинувшей учителя-неудачника. Когда же понадобились в санитарную службу Вермахта специалисты, Дитмар пошел не без удовольствия. Армия казалась ему островком стабильности и порядка, а выживать на фронте было делом почти что привычным. Теперь же от еще крепкого бывшего учителя из Силезии зависел успех всей разведгруппы. Он чуть приподнялся и подал знак командиру группы, а когда фельдфебель со странным позывным «Filya» подобрался к нему, указал место, куда им надо было проникнуть обязательно. Вот только как сфотографировать труп? Скоро ведь стемнеет.