Узы крови - Страница 14

– Я могу озолотить вас, – сказал Блэк, должно быть, подбодренный моей улыбкой. – Когда мы это провернем, вы будете знамениты не меньше его. И сможете продать свою историю в газеты.

Я фыркнула.

– Уходите.

– Проблемы, Мерси?

Глубокий бас с техасским выговором заставил репортера обернуться. Я подумала, что он не слышал, как в гараж вошли Уоррен и его спутник.

– Никаких проблем, – сказала я Уоррену. – Мистер Блэк уже уходит.

Уоррен выглядел как реклама «настоящего западного ковбоя», вплоть до поношенных сапог и потрепанной шляпы соломенного цвета. И имел на это право: он был настоящим ковбоем на Западе, когда подвергся Перемене. Из всех волков Адама он мой самый любимый. Рядом с ним был Бен, недавно приехавший из Англии – и главный кандидат в самые нелюбимые волки. Оба они не перестали таиться – пока не перестали. Бен, наверно, никогда и не перестанет. Он едва избежал ареста на родине, и его быстро переправили в Америку с приказом исчезнуть.

Репортер достал бумажник и извлек карточку. Я взяла ее: мама учила меня быть вежливой.

– Я буду поблизости, – сказал он. – Позвоните, если передумаете.

– Хорощо, – сказала я.

Оба вервольфа наблюдали, как он уходит. Только когда его машина исчезла, они опять вспомнили обо мне.

– Мне нравится, что ты сделала с лицом, – сказал Бен, постучав пальцем по глазу.

Он однажды спас меня и принял пулю, предназначавшуюся Адаму, но это вовсе не означало, что он мне нравился. И дело не только в том, что его отправили в стаю Адама, чтобы он избежал допросов в связи с серией случаев жестокого насилия в Лондоне. Я верю в невиновность, пока виновность не доказана. Скорее дело в тех качествах, которые заставили лондонских полицейских его заподозрить: Бен мелочен, неприятен и склонен к насилию. Все, что он говорит, звучит насмешкой или угрозой, и все это с изящным английским акцентом. Будь он хоть на волосок лучше, я бы разговаривала с ним, только чтобы слышать этот акцент, пусть сам Бен мне и не по душе.

– Не я разукрасила себе лицо, но все равно спасибо.

Я принялась закрывать чехлом фургончик. Инерцию, державшую меня на ногах, я утратила, и теперь мне хотелось только спать. Где-нибудь, где в шкафу нет мертвого вампира. Черт побери! Где же я буду спать?

– Что вы оба здесь делаете? – спросила я у Уоррена, закрывая багажник фургончика.

– Адам велел нам побыть с тобой, пока с тобой не свяжутся вампиры. Он считает, что это будет вскоре после того, как стемнеет. Он не хочет, чтобы ты встречалась с ними одна.

– А тебе ночью не нужно работать?

Уоррен работает в ночную смену на заправке-магазине недалеко от моего дома. Эта работа досталась ему от Сэмюэля.

– Нет, уволился на прошлой неделе. Сменился управляющий, а новый решил провести чистку. Я подумал, что лучше уволюсь сам, пока не выгнали. – Он немного помолчал и добавил: – Я тут работал на Кайла. За неполный рабочий день получаю больше, чем в магазине за всю смену.

– Работал с Кайлом? – с надеждой спросила я.

Я давно знакома с Уорреном и знала с десяток его бойфрендов. С большинством и знакомиться не стоило, но Кайл мне понравился: дорогой адвокат, модно одевается и очень забавен. Они какое-то время были вместе, пока Кайл не узнал, что Уоррен вервольф. Я знаю, что с тех пор они несколько раз встречались, но ничего серьезного.

Уоррен опустил глаза.

– В основном слежка и один раз охрана женщины, которая боялась бывшего мужа.

– Кайл нас боится, – сказал Бен, показывая в улыбке зубы.

Уоррен взглянул на него, и Бен перестал улыбаться.

– Ты явно никогда не встречался с Кайлом, – сказала я Бену. – Тот, кто работал адвокатом по бракоразводным процессам столько, сколько Кайл, ничего не боится.

– Я ему лгал, – сказал Уоррен. – Такое не забывают.

Пора сменить тему. Бен замолчал, но долго это не продлится.

– Мне надо умыться и переодеться, – сказала я. – Скоро вернусь.

– Сэмюэль сказал, ты прошлой ночью совсем не спала, – сказал Уоррен. – У тебя до призыва вампиров несколько часов. Может, быстрей поужинаем и поедем к тебе, поспишь немного?

Я отрицательно покачала головой.

– Не могу спать, когда в шкафу мертвец.

– Ты кого-то убила? – с интересом спросил Бен.

Уоррен улыбнулся, и вокруг его глаз образовалось множество морщинок.

– Нет, не в этот раз. Сэмюэль сказал, что Стефан остался на день в шкафу Мерси. Я совсем забыл об этом. Хочешь подремать у меня? Там мертвецов нет. – Он взглянул на Бена. – Во всяком случае пока.

Я устала, у меня болело лицо, и адреналин, вызванный появлением репортера, уходил.

– Ничего лучше не могу придумать. Спасибо, Уоррен.

Уоррен живет в Ричленде, занимает половину двухэтажного двухквартирного дома, знававшего лучшие дни. Внутри дом выглядит лучше, чем снаружи, и, тем не менее, все равно похож на студенческое общежитие – множество книг и подержанная мебель.

В запасной спальне, куда меня поместил Уоррен, пахло им: должно быть, он чаще спал в ней, чем в той, что делил с Кайлом. Его запах действовал на меня успокоительно: ведь Уоррен не лежал мертвый в шкафу. И я без труда уснула под тихие голоса двух вервольфов, играющих внизу в шахматы.

Проснулась я в темноте от запаха перцев и кунжутного масла. Кто-то побывал в китайском ресторане. С ланча прошло немало времени.

Я встала с постели и спустилась вниз, надеясь, что они съели не все. А когда вошла на кухню, Уоррен как раз делил содержимое полистериновых пакетов с едой на три порции.

– Гм-м-м, – сказала я, прислонившись к Уоррену, чтобы получше разглядеть еду. – Говядина по-монгольски. Кажется, я влюбилась.

– Его сердце уже занято, – сказал из-за моей спины Бен. – А даже если было бы свободно, он такими, как ты, не интересуется. А вот я на месте и готов.

– У тебя вообще нет сердца, – ответила я. – Вместо него – дыра.

– Тем больше оснований отдать мне твое.

Я лбом ударила Уоррена в спину.

– Скажи, что Бен не флиртует со мной.

– Эй, – обиженно сказал Бен, – я о людоедстве, а не о любви.

Он был почти забавен. Если бы больше мне нравился, я бы рассмеялась.

Уоррен потрепал меня по голове и сказал:

– Все в порядке, Мерси. Просто дурной сон. Поешь, и все пройдет.

Он выложил остаток риса на тарелки.

– Несколько минут назад звонил Адам. Я сказал, что ты спишь, и он не велел будить тебя. Говорит, полчаса назад Стефан ушел из твоего дома.

Я посмотрела в окно и увидела, что уже стемнело.

Уоррен заметил мой взгляд и сказал:

– Кое-кто из старых вампиров встает рано. Не думаю, чтобы с тобой связались до полной темноты.

Он передал нам полные тарелки, посуду и салфетки и выгнал из кухни в гостиную.

– Итак, – спросил Бен через несколько минут, посвященных еде, – почему я тебе не нравлюсь, Мерси? Я красив, умен, остроумен. Не говоря уж о том, что спас тебе жизнь.

– Не будем об этом, – ответила я с полным ртом. – Иначе меня стошнит.

– Ты ненавидишь женщин, – предположил Уоррен.

– Вовсе нет, – возмущенно возразил Бен.

Я проглотила то, что было во рту, и смотрела на него, пока он не отвел взгляд. А как только он понял, что натворил, тут же снова посмотрел мне прямо в глаза. Но было уже поздно, я победила, и мы оба это знали. Такие вещи для волков имеют значение. Если встретимся как-нибудь в темном переулке, он все равно может съесть меня, но по крайней мере сначала призадумается.

Я высокомерно улыбнулась.

– Всякий, кто поговорит с тобой дольше двух минут, поймет, что ты ненавидишь женщин. Думаю, можно по пальцам пересчитать, сколько раз ты вообще произнес слово «женщины» и не заменил его термином, относящимся к женским гениталиям.

– Эй, он не настолько плох, – вмешался Уоррен. – Иногда он называет их коровами или шлюхами.

Бен показал пальцем на Уоррена. Похоже, мама не научила его прилично вести себя.

– Это говорит тот, кто действительно не любит… – он примолк и поменял слово, которое вертелось на языке, – женщин.