Узор на снегу - Страница 7

Она заставила Тимоти почувствовать себя дураком, деревенским увальнем, не знающим, с какой стороны подойти к женщине, и это задело его. Положив руку ей на спину, он подтолкнул Лилиан в сторону столовой и сказал:

— Сделайте одолжение, сдерживайте впредь свои порывы, мисс Моро. Вы приехали сюда кататься на лыжах и развлекаться, а не для того чтобы блюсти интересы моей дочери.

— Мне просто нравится общаться с ней. Я делаю это с удовольствием.

— Вы забываете о главном.

— Да? — проворковала Лилиан. — И в чем же состоит это главное?

— В том, что если я сочту необходимым подыскать няньку, то таковых найдется множество, и мне совсем ни к чему обращаться за помощью к отдыхающим. Да, и вот еще что: в отличие от остальных апартаментов в вашем номере нет сейфа. И, хотя мои сотрудники подбирались очень тщательно и заслуживают всяческого доверия, я бы посоветовал хранить ваши драгоценности в сейфе администрации, когда вы их не носите. Мы не несем ответственности за ценные вещи, которые валяются где попало.

Она неожиданно рассмеялась и помахала перед его носом рукой с браслетом.

— Вы имеете в виду это? — спросила Лилиан так, словно речь шла о наклейке, найденной в упаковке со жвачкой.

Эта женщина столь легкомысленно относилась к своему добру и, видимо, была настолько богата, что даже не расстроилась бы, спустив случайно парочку бриллиантов в унитаз. Но будь он проклят, если такое произойдет по его вине! Пригвоздив ее взглядом, Тимоти сказал:

— Дело ваше, мисс Моро, но, если случится какая-нибудь неприятность, вы будете нести ответственность за нее, а не я.

О Боже, подумала Лилиан, поежившись. Этот мужчина, быстро удалявшийся от нее, был холоднее здешнего климата и весьма несдержан в своих реакциях. Вряд ли он достиг бы столь больших успехов, если бы со всеми гостями обращался так грубо.

За обедом Лилиан тайком наблюдала за ним. Тимоти сидел через несколько столов от нее — слишком далеко, чтобы слышать, о чем он говорит, но достаточно близко, чтобы видеть, как он улыбается и очаровывает собеседников.

Эти наблюдения заставили ее задуматься. С одной стороны, встреча с ним лишь краткий эпизод в ее жизни. С другой же — неприязнь, которую он явно испытывает к ней, задевала Лилиан. Это слишком напоминало давно минувшие дни и события, о которых она старалась забыть.

Взяв себя в руки, Лилиан переключила внимание на соседей по столу. Не для того она преодолела тысячи миль, чтобы позволить какому-то грубияну испортить себе праздники. Да, конечно, она поспешила, обвинив администрацию в том, что не может поселиться в заказанном номере, но, когда ей стала известна настоящая причина, она смирилась с этим. Если он не в состоянии распространить свое дружелюбие и на нее, простить ее ошибку — что ж, она не будет обращать на него внимания. Если сможет.

Но, к сожалению, мистер Эванс был не из тех, кого можно не замечать. И не одна Лилиан так считала. В конце обеда он обошел столы, спрашивая гостей, оправдала ли еда их ожидания, и она увидела, как все буквально тянулись к нему. Тимоти был, что называется, настоящим мужчиной, уважаемым за свои способности и ум.

Но больше всего заинтересовало Лилиан поведение женщин. Какими голодными глазами смотрели на него одинокие дамы, как старались привлечь его внимание легкими прикосновениями руки, поощряющими улыбками. Заметила она и то, как реагирует на это Тимоти, — осознавая эти безмолвные призывы, но ничего не обещая…

Только у столика, где сидела Лилиан, он повел себя немного иначе: его взгляд скользнул мимо нее так, словно она была невидимкой, и интерес в нем появился только тогда, когда он обратился к особе, сидевшей рядом. Лилиан была возмущена этой подчеркнутой и ничем не спровоцированной дискриминацией.

Что ж, он изменит свое мнение! До конца Рождества Тимоти Эванс поймет, что Лилиан Моро — нечто большее, чем самодовольная пустоголовая эгоистка, каковой он ее считает. До отъезда из Пайн Лодж она заслужит его уважение, если не восхищение. Он еще прольет слезу, прощаясь с ней!

Этой ночью она спала глубоким сладким сном, свернувшись калачиком под толстым одеялом, убаюканная игрой причудливых бликов, отбрасываемых пламенем в камине, измученная долгим путешествием и девятичасовой разницей во времени между Европой и Аляской.

Но проснулась Лилиан, когда еще не рассвело, — необычайно бодрая, радостная и деятельная, И все почему? Потому что вчера вечером Тимоти Эванс почти поцеловал ее. Почти…

Лилиан постаралась сделать так, чтобы выйти из столовой вместе с ним. И поскольку они были ближайшими соседями, хотя и против его воли, Тимоти ничего не оставалось, кроме как смириться с ее компанией на обратном пути домой.

— Смотрите не поскользнитесь, — предупредил он, когда они, спустившись с лестницы, зашагали к домику у озера. — Дорожка опять оледенела.

Ветер, слава Богу, стих, но воздух по-прежнему словно ножом резал ее легкие. Лилиан дрожала, несмотря на длинное, до лодыжек, пальто. Судорожно сжав у горла воротник, она искоса взглянула на своего спутника.

Тот, казалось, был нечувствителен к холоду, впрочем, судя по всему, он давно к нему привык. В темноте едва был виден его профиль. Тимоти несся вперед, не делая скидки на ее более короткий шаг.

— Ваш шеф-повар приготовил великолепный обед. — Лилиан слегка запыхалась, стараясь не отстать.

— Да.

— Особенно вкусна была куропатка.

Тимоти хмыкнул.

— Ради ее одной стоило ехать сюда.

— Угу.

— Эти гирлянды на деревьях, — проговорила Лилиан, слегка проехав вперед на подошвах, — очень красивы, вы не находите?

Он снова хмыкнул, подавив нетерпеливый вздох, отчего ее собственное возмущение достигло точки кипения.

— Как получается, что у вас находится масса тем для разговора с другими, в то время как со мной — только одна, мистер Эванс? Неужели я такая отталкивающая?

Он смерил ее взглядом всю — от высоко подобранных на голове волос до ног в отороченных мехом сапожках из оленьей кожи. Глаза Тимоти Эванса напоминали дождевые капли, которые замерзают на оконном стекле, не успев скатиться до низа.

— Я не испытываю к вам никаких чувств, мисс Моро, — ни хороших, ни плохих.

Она рассмеялась.

— А на Луне цветут розы!

— Вы думаете, я лгу?

— Может быть. А может быть, просто боитесь меня.

Его ответный смех был таким едким, что Лилиан незаметно поежилась.

— С какой стати мне бояться вас?

— Потому что, — не подумав, сказала она, — я потревожила ваш покой. Я подрываю ваш отцовский авторитет. А самое главное — я отвлекаю вас. Все это время вы притворяетесь, что не замечаете меня, а сами — словно мотылек, привлеченный моим пламенем.

На этот раз смех, бархатисто раскатившийся в морозной ночи, был искренним.

— Вы льстите себе, мисс Моро.

— Смотрите — вы называете меня мисс, в то время как к другим обращаетесь по имени.

— А вы называете меня мистер. Свидетельствует ли это о том, что и вас неудержимо влечет к моему пламени?

Они подошли к дому. Ступеньки, ведущие на веранду, завалило свежевыпавшим снегом, и Лилиан, споткнувшись, невольно ухватилась за Тимоти. А поскольку, вопреки своим нарочито грубым манерам, он был джентльменом, то поддержал ее под руку, стараясь помочь восстановить равновесие.

Но собственное благородство явно пришлось ему не по душе, и почти сразу же он резко отпрянул от нее. В результате оба поскользнулись, съехали вниз, безуспешно хватая руками пустоту, и приземлились в глубоком сугробе у дорожки.

Он смягчил их падение, но выбраться из этого снежного пуха оказалось не так-то просто. Пытаясь подняться из ямы, образованной их телами, Тимоти не смог найти точку опоры. Снег осыпал его волосы, попал за воротник, набился в ботинки.

— Вы специально это подстроили! — воскликнул он, приведенный в ярость смешком, вырвавшимся из горла Лилиан.