Узнай меня - Страница 11

– Пожалуйста, потерпи, – уговаривала я едва слышно, продолжая снимать ткань.

Несмотря на многочисленные ушибы, синяки, ссадины и страшные гематомы, я внезапно поймала себя на мысли, что… почти любуюсь им.

– Глупости какие!

Я даже мотнула головой и тут же отвела взгляд, раздраженно убрав с лица волосы от ненавистного парика. Так хотелось его снять, но нельзя. Вдруг очнется и увидит. По ярко-рыжим волосам найти меня будет легче. А если еще и вспомнит непокорное рыжее семейство бывших герцогов, за устранение которых им заплатили, то…

Как только с одеждой было покончено, я осторожно омыла его тело тряпками, заодно проведя первый осмотр. Увиденное мне совсем не нравилось: ушибы, кровоподтеки, переломы и проклятие, которое агрессивно щерилось на любую попытку проверить все магией. Я не понимала, как василиск все еще жив. С такими ранами это было просто невозможно. Но он жил, дышал и так отчаянно боролся, что я просто не могла отступиться и опустить руки.

– Мы справимся, – пообещала я, разминая пальцы.

Единственным вариантом было погрузить его в стазис. Опасно. Очень опасно. Дело заключалось не только в сложности создаваемого на крови заклинания, но и в опасности для самого пациента длительного нахождения в подобном состоянии, выйти из которого крайне сложно. Однако другого варианта не имелось: либо стазис, либо он умрет от лихорадки, которая уже медленно пожирала его.

Достав небольшой ножик, я черканула им по ладони и тут же сморщилась от боли. Обмочив в собственной крови пальцы, принялась чертить руны на его обнаженном теле. Каждое прикосновение вызывало сноп искр и яростное шипение. Знаки то темнели до черноты, то загорались, словно солнечные капли. Проклятие шипело и било по пальцам, вызывая болезненное онемение и легкие ожоги, а тело мужчины покрывалось мелкой дрожью. Еще не судороги, но рядом. Поэтому следовало спешить.

Последние значки я наносила со слезами на глазах. Губы беспрестанно шептали заклинание стазиса. И вот последняя руна наконец-то нанесена. Отпрянув, я прижала обожженную, болезненно ноющую руку к груди и затаила дыхание.

Сильное тело с горящими огнем рунами на груди выгнулось от боли. Василиск захрипел и забился в судорогах. Длилась эта агония всего мгновение, а потом он затих и застыл, окруженный легким золотистым сиянием стазиса.

Теперь все его органы, естественные процессы, даже чувства будут замедлены в сотню раз. Даже проклятие удастся отсрочить. Правда, большой минус был в том, что застынет и регенерация. Значит, мне придется приложить в сотню раз больше сил на его восстановление. Но ничего, справлюсь. Главное не забывать возобновлять заклинание стазиса, которого хватает максимум на сутки.

Пробудив целительную магию, осторожно залечила собственные раны и ожоги. Блаженная прохлада пронеслась по телу, позволяя свободно выдохнуть и забыть о боли.

Однако расслабляться было рано, настала пора заниматься лечением.

В тот день я вычерпала свой резерв почти до дна и смогла залечить всего одно сломанное ребро. Зато какое! Мне буквально пришлось собирать его по частям, параллельно заживляя разорванные осколками мягкие ткани и мышцы.

В конце я упала рядом с раненым на землю, вытянулась во весь рост и застыла, уставясь в потолок. Голова кружилась, руки и ноги онемели. Сейчас мне сильнее всего хотелось закрыть глаза и уснуть. Но нельзя. Я и так провела в пещере слишком много времени. Требовалось срочно восстановить силы, иначе спасать придется меня. А еще не мешает купить теплое одеяло. Лучше два. Пусть стазис и не позволит ему замерзнуть, но рисковать не стоит.

Полежав минут тридцать, я с трудом поднялась и направилась к выходу из пещеры. Оказавшись снаружи, с некоторым удивлением взглянула на солнце, склонившееся к закату, наложила легкое заклинание для отвода глаз и поплелась в деревню.

Я так устала, что даже никак не отреагировала на вопросы Марийки и ее подозрительный взгляд. Поужинала запеченной на углях рыбой с корнеплодами, купила у женщины десяток пирожков со сладким луком и поплелась в свою комнату. Рухнув на кровать, проспала до самого рассвета.

Так и прошли следующие шесть дней. Я забыла о своих планах, целях и причинах, которые заставили меня пересечь границу, полностью сосредоточившись на излечении василиска.

Иногда, несмотря на стазис, он приходил в себя, смотрел на меня затуманенный взглядом, так пристально, что я поспешно прятала лицо в тени капюшона.

– Сирена… я рад, что ты нашла меня.

Излечение тяжело давалось нам обоим. Проклятие цепко вцепилось в него и никак не желало отпускать, болезненно обжигая пальцы, когда я действовала особенно настойчиво. Справиться с этим казалось невозможным. Тут была нужна не целительница, а ведьма, ну или ведьмак.

Когда становилось особенно тяжело – и ему, и мне, – я принималась напевать песню, которую когда-то пела мне мама перед сном. Она была на древнем аргском наречии. Ее певучий мотив помогал мне успокоиться и взять себя в руки.

Лечение продолжалось, но проблема никуда не девалась. Я понимала, что сама не справлюсь. Следовало передать василиска в надежные руки. Но кому и как?

Проблема решилась сама собой на шестые сутки.

Вернувшись в деревню после очередного сеанса изматывающего лечения, я заметила возбужденных жителей, которые собрались на краю отвесной скалы и что-то громко обсуждали. Подойдя ближе, я расслышала обрывки фраз.

– Корабль…

– Последователи Темного бога.

– И куда рыцари смотрят…

– Говорят, они знают. С ними ходют…

– Поди, ищут кого-то…

– Говорят, денег обещают…

Я едва не подпрыгнула от радости. Несмотря на стазис, раненому становилось все хуже. Мне удалось залечить почти все переломы и ушибы, но проклятие медленно подбиралось к сердцу. Срочно требовалось что-то предпринять, а я не знала что, и сжимала кулаки от бессилия.

Теперь появился шанс на его спасение. Оставалось лишь передать своего подопечного. Сама я рассказать обо всем не могла, слишком опасно. Именно поэтому и вручила деньги Марийке, поведав, где найти василиска.

Тогда-то я и поставила рябой жене рыбака метку молчания на шею. Впервые в жизни опробовала данный вид заклинания. Вышло немного криво, но я не сомневалась, что она сработает, Марийка не выдаст меня василискам и забудет о моем существовании.

Но я ошиблась. Прошло девять месяцев, и василиск вышел на мой след.

Зачем? Для чего? Это и предстояло узнать Фелиции.

Адель Тонье

– И ты мне ничего не рассказала! – воскликнула Фелиция, когда я закончила.

На окружающий мир постепенно опускались сумерки, но фонари пока не спешили зажигать, и приятный полумрак окутывал, словно мягкое одеяло.

– Нет, не рассказала. – Я поднялась с кровати и подошла к окну. – И не случись все так, то и не рассказала бы.

– А я думала, мы всем друг с другом делимся, – обиженно протянула кузина.

– Не этим. Прости, но я действительно считала, что никто и никогда не узнает о произошедшем. Именно поэтому и не рассказала, – обернувшись, я прямо посмотрела на Фелицию и спросила: – Ты меня осуждаешь?

Она встретила мой взгляд спокойно.

– Я тебя не понимаю, – неожиданно призналась она. – Ты ведь должна их ненавидеть и бояться. А ты… рисковала всем, столько дней лечила его, отдавала все силы, едва не выгорела. Почему?

Я пожала плечами.

Как объяснить собственное поведение, я сама не до конца понимала. И на ум, как назло, не приходили слова, чтобы дать ответ, но я постаралась.

– Я целительница, у меня в крови помогать ближнему даже в ущерб себе.

– Да, мне этого не понять, – усмехнулась она, и в глубине прекрасных голубых глаз промелькнуло какое-то странное выражение. Кажется, горечь вперемешку с затаенной тоской. – Жертвенность не для меня.

– Фелиция, – пробормотала я виновато, делая к ней шаг, – прости, я не хотела…

– За что ты все время извиняешься, Адель? – хмыкнула кузина, поднимаясь с кровати. Подойдя к зеркалу, она взглянула на свое отражение и поправила золотистые локоны.