Ужин с соблазнителем - Страница 58

Изменить размер шрифта:

— Капитан Апухтин из уголовного розыска. Меня не меньше вашего волнует судьба Марины Бояриновой. Попрошу вас быстро ввести меня в курс дела. Вижу, вам тоже известно, что над девочкой нависла серьезная угроза.

Здание аэровокзала и близлежащие окрестности были прочесаны самым тщательным образом. Выехать из города было практически невозможно. И тем не менее предупредили все областные посты ГАИ. Текучий состав беспрерывно прибывающих и улетающих пассажиров не давал возможности найти прямых очевидцев случившегося. Кто-то видел, как девочка в розовом сарафане и заплетенной от затылка косичкой шла в сторону стоянки такси с высоким грузным мужчиной или же просто рядом с ним, кто-то утверждал, что видел эту девочку в противоположной стороне, у выхода на летное поле. Дежурная по камере хранения вообще ее не видела — последние сорок минут она работала, не разгибая спины.

Козельков, которого Татьяна Андреевна Лукашова, бабушка Марины Бояриновой, почему-то называла Учителем, после сбивчивого, но достаточно подробного отчета о событиях минувшего дня стал бить себя кулаком в грудь, обвиняя себя во всех смертных грехах. Потом он впал в истерику, и Апухтин попросил, чтоб Козелькову дали валерьянки.

Итак, оправдались все его самые худшие предчувствия. Апухтин ругал себя за то, что слишком медленно шел к аэровокзалу и вместо того, чтобы поспешить в зал ожидания, позволил себе перекинуться двумя-тремя ничего не значившими фразами с сержантом Красильниковым, который помог ему связаться с местным угрозыском. Одним словом, превратился на несколько минут в стороннего наблюдателя. А в это самое время недремлющее зло сумело восторжествовать над добром и справедливостью.

— Вам известно, где живет Глушков? — спросил Апухтин у притихшего Козелькова.

Тот кивнул и промычал что-то невразумительное.

— Едем к нему. Я останусь внизу, вы попытаетесь вызвать его на откровенность. Можете пригрозить милицией. Ведь он покушался на вашу жизнь. Не получится у вас, я вырву у него признание силой.

Козельков вернулся от Глушкова через две минуты — его даже на порог не пустили.

Апухтин понял, что Козельков сказал правду, когда увидел в дверном проеме разъяренную стокилограммовую тушу в стеганом халате. Она попыталась захлопнуть перед его носом дверь, но он успел просунуть ногу.

— Я вызову милицию! — визжала Глушкова. — Я не позволю всякому отребью соваться в мой дом!

— Милиция к вашим услугам.

Апухтин сунул ей под нос удостоверение и отвесил шутливый поклон.

Глушкова попятилась в комнату, плюхнулась на стул и попыталась принять покорный вид Что ей, впрочем, не удалось.

— Мне нужен ваш муж. Где он может быть? Боюсь, ему угрожает серьезная…

— Да пропади он пропадом! Допрыгался! Говорила ему: не связывайся со всякой шушерой вроде этого Козелькова. Он меня никогда не слушал. Да я палец о палец не ударю, чтоб помочь этому проходимцу!

— Спокойней, гражданка Глушкова. Полагаю, ваше благосостояние в какой-то мере зависит и от вашего супруга тоже. — Апухтин обвел многозначительным взглядом добротно обставленную комнату. — Ваш муж не ночевал дома, но его машина стоит возле подъезда. Когда он ее там оставил? Попрошу ответить как можно точней.

— Как обычно, после работы, — промямлила Глушкова.

— Вы хотите сказать, что сегодня он работал в ночную смену?

— Черт его знает, где он работал. Может, у бабы какой. Он неизвестно где шляется последнее время. Тут недавно его с какой-то крашеной шлюхой видели. Уж я бы перекрасила эту заразу. В самый модный цвет!

— Не сомневаюсь ни минуты. Так, значит, ваш муж появился сегодня…

— Уже светать начало. — Глушкова злобно всхлипнула. — Я всю ночь глаз не сомкнула. Он на кухню прошел, посудой загремел. Я вышла, хотела ему… ну, хотя бы выговор сделать, а он белый весь и руки трясутся. «Тише, говорит. Я в спальне спрячусь, а ты в дом никого не впускай и на телефонные звонки не отвечай». Только он это сказал, как зазвенел телефон. Он подскочил, будто его в задницу ужалили. За голову схватился, за сердце, потом бросился к телефону, схватил трубку. Ему там что-то сказали — правда, это был мужской голос, а он повторил несколько раз: «Да, да, все понял». Для чего-то шляпу соломенную напялил. Я дверь собой загородила, сказала: только через мой труп уйдешь. Он меня так грубо оттолкнул и дверью хлопнул. Товарищ начальник, он обещал мне, что завязал с этими людьми. Это все Козельков. Я этого паразита больше на порог не пущу.

За весь день даже намека на какой-либо след не нашли. Апухтин понимал, что Марину Бояринову преступники взяли как заложницу — они ведь не знали, что полиэтиленовый мешок с награбленными драгоценностями лежит в сейфе МУРа. Козельков сказал, что ему было поручено доставить деньги и драгоценности в назначенное место в определенный день и час. Он от этого поручения увильнул.

Если ход этих рассуждений верен, преступники должны рано или поздно вступить с Козельковым в контакт.

Глушкова, похоже, используют в качестве связного. На что еще может сгодиться этот трус и слизняк?

Оставалось ждать. За квартирой и машиной Глушкова установили слежку. Козелькова «помирили» с мадам Глушковой. Они сидели на кухне, пили кофе, разыгрывая из себя друзей.

Апухтин рассчитывал на то, что темные силы почувствуют себя уверенней с наступлением ночи.

До сих пор его надежды не оправдывались, хотя над городом еще два часа тому назад распростерла свой шатер душная южная ночь. Разумеется, можно было показать по местному телевидению фотографию Марины, Глушкова и двух рецидивистов. Но…

Этого «но» Апухтин боялся больше всего. Он боялся, что преступники догадаются о том, что их след взяла милиция, Марина Бояринова окажется ненужным балластом, и от нее попытаются избавиться.

Нет, идти на подобный риск у него нет никакого права.

Апухтин вспомнил серьезное лицо Марины в рамке светло-русых волос. Вспомнил разное выражение ее лица из той груды фотографий, которые показала ему мама Марины. На одной из них на девочке была матросская бескозырка с лентами. Она надвинула ее на самый лоб. Как девушка-матрос с пристани из его детства, он был в нее безнадежно влюблен.

На вешалке в прихожей у Глушковых висит такая же бескозырка. Возможно, это всего лишь сувенир, а, может, указующий перст?

Ведь рядом течет могучая судоходная река.

«Воронцовский клад» был доставлен в 0.45 спецрейсом. Полиэтиленовый мешок с изображением девицы в джинсах «Рэнглер» треснул по шву, и его аккуратно заклеил старший лейтенант Кахидзе, один из тех, кто сопровождал злополучный «клад».

Однако Козельков заявил, что «клад» должен лежать в адидасовской сумке. Он сказал, что перед отъездом он переложил все из сумки в пакет — ему приглянулся этот «адидас».

Для Апухтина Козельков пока оставался загадкой. Честно говоря, у него не было времени ее разгадывать. Тем более, что на данном этапе он был вынужден верить Козелькову.

Апухтин с ходу определил, что Козельков очень подвержен влиянию более сильных натур. Он был твердо убежден в том, что люди с таким характером могут быть завербованы в стан добра, впрочем, точно так же они становятся легкой добычей злых сил.

Идея использования для контакта с преступниками настоящего «клада» принадлежала Апухтину. В Москве на нее согласились практически с ходу. Ведь обман мог стоить жизни Марины Бояриновой. К счастью, это понимали все.

Козельков с драгоценной ношей на плече уже минут двадцать пять разгуливал по пустынной плохо освещенной набережной. От речного вокзала в сторону складских помещений и обратно. Апухтин обозревал ночной ландшафт со своего поста возле кафе «Ласточкино гнездо» метрах в пяти над уровнем набережной.

Внизу неслышно катила свои воды могучая река.

Внезапно из тьмы материализовался Глушков. Они с Козельковым с минуту о чем-то поговорили. Потом Козельков перекинул свой «адидас» на правое плечо, и оба скрылись в густой тьме возле причала.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com