Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник) - Страница 90
— Простите, — сказал Гарри. — Это был он. Они привели его сюда. Онбыл здесь еще до того, как Дональд начал писать про него. И он всегда будет здесь!
Грег обернулся к старику. Гарри стоял над ним, положив руку ему на плечо. Грег покачал головой, и Гарри печально кивнул:
— Это правда. На самом деле мы всегда это знали.
За спиной Гарри виднелся коридор. А дальше, в открытую дверь, Грег видел ночную улицу. Человек-тень был там, и он смеялся…
Смех превратился в стрекот принтера.
Грег продолжал читать.
Он помедлил мгновение, прежде чем выбрать личину, которую наденет сегодня. Личность Чемберса надоела, она слишком его ограничивала. Сейчас настали смутные времена, надо переходить к жестким методам. Он вспомнил всех людей, в которых превращался; перед ним появился список имен, замелькали лица…
Сидя за письменным столом на вершине пирамиды из стекла и стали, он чувствовал возбуждение, которое давала власть.
Там, в ночи, ползали торговцы крэком и анархисты, черные и желтые иммигранты, предатели и бездельники, уклоняющиеся от военной службы. Сегодня они узнают, что он вернулся.
Медиамагнат — полезная «крыша». Она помогла ему найти точку опоры в новые времена, позволила со стороны взглянуть на печальное положение в стране.
Он подумал о тех истинных патриотах, которые были отвергнуты. Освальд Мосли, Юнити Митфорд, [96]Уильям Джойс, [97]Дональд Монкрифф. Что за лживые твари пришли вслед за ними! Но на этот раз все будет иначе. Больше он не станет прогибаться перед иностранцами.
Он застегнул плащ у горла, снял самую последнюю маску. Улыбаясь тонкогубому лицу в темном зеркале, надел очки.
Личный лифт был готов везти его к «Акуле Тьмы». Он сунул в кобуру свой верный пневматический пистолет.
Затем он бросился навстречу судьбе, наслаждаясь предвкушением охоты. Он вернулся!
Больше не будет бледных подражаний, нерешительных трусов и опасных слабаков.
Он — настоящий.
Грег стоял у мольберта и рисовал. Ему больше ничего не оставалось делать. Он ненавидел то, чем занимался, но должен был наносить на бумагу черные пятна, заканчивать наброски. Это было все, что от него осталось. На картинке доктор Тьма врывался на встречу заговорщиков. Африканские коммунисты наводнили Лондон, строили отвратительные козни с целью саботажа британского бизнеса, собирались взорвать здание фондовой биржи. Но доктор их остановит. Грег обводил толстые губы Папы Доминика, жреца вуду, пытался изобразить страх в глазах негодяя, увидевшего направленный на него пистолет доктора.
«Представляете, — сказала Пи, — мне дали возможность писать для „Аргуса“. „Печать Истины“ — так будет называться моя колонка. Я могу писать о музыке, политике, моде — о чем угодно. Я буду настоящей маленькой репортершей».
Кросби сказал, что Дерек Лич в восторге от комиксов. Доктор Тьма шел нарасхват. Весь город покрывали граффити с его именем; попадались парни с защитными очками, вытатуированными вокруг глаз. Критик, объявивший «Черта с два» шедевром, назвал новые комиксы «расистским бредом». Грега больше не приглашали на конференции, старые друзья при встрече с ним переходили на другую сторону улицы. Его телефон почти всегда молчал. Звонил только Кросби. К его удивлению, Тамара после первых выпусков «Аргуса» отказалась от своих десяти процентов и посоветовала ему найти себе другого агента. Не общался он и с Гарри — сценарии ему привозил специальный курьер. Грег представлял себе старика, печально выстукивавшего на своем «Амстраде» истории в духе Дональда Монкриффа. Он прекрасно понимал, как чувствует себя писатель.
Он включил радио. По-прежнему не утихали бунты. Полиция была озабочена волной убийств из пневматического оружия, но, казалось, мало что могла предпринять. Жертвами в основном были главари банд, хотя немалое число убитых и раненых составляли выходцы из Вест-Индии и Азии. Кеннет Худ, известный священник, пытался успокоить хулиганов и получил пулю в голову. Он был близок к смерти, и еще двое полицейских и семеро бунтовщиков погибли в яростной драке, последовавшей за покушением на его жизнь. Грег представил себе человека-тень на крыше — как он прицеливается, шляпа опущена на глаза, полы плаща хлопают, словно крылья демона.
Грег рисовал «Акулу Тьмы», скользившую по ночному городу и расшвыривавшую по сторонам прислужников Папы Доминика, которые размахивали бутылками с зажигательной смесью. «Солнце слишком долго светило на бесстыжих предателей, — писал Гарри, — теперь должна прийти ночь, а вместе с ночью приходит доктор Тьма».
Сначала Грег хотел уехать из города, но его ждали на вокзале — девушка, которую называли Пи, и еще несколько человек. Они вернули его домой. Теперь они называли себя не скинхедами, а шейдхедами, [98]носили шляпы и плащи, как доктор, рваные черные рубахи поверх рваных футболок, узкие джинсы и ботинки «Доктор Мартенс» со стальными носами.
Пи почти все время была с ним. Сначала она маячила где-то на краю поля зрения, наблюдая за его работой. В конце концов он сдался и подозвал ее. Теперь она буквально жила в его квартире, звонила доктору, готовила Грегу еду, согревала его холостяцкую постель. Они достаточно жестко обошлись с ним, теперь нужно было успокоить и подкупить. Так он лучше работал.
По радио выступал Дерек Лич, защищая своих охранников. Он вмешался, желая помочь полиции, воспользовался своими новыми вертолетами, чтобы руководить ее действиями, посылал своих людей в бой, словно войска. Полиция была этим явно недовольна, но общественное мнение оказалось на стороне магната. Лич сказал что-то насчет «духа доктора Тьмы», и рука Грега дрогнула, на бумаге появилась клякса.
«Осторожнее, осторожнее», — сказала Пи, промакивая чернила куском ткани и спасая картинку. Ее волосы отросли. До красоток из «Комет» ей было далеко, но она, как ни странно, превращалась в хозяйственную девушку, и у нее проявился материнский инстинкт. В конце концов, шейдхеды ведь считали, что женщина должна быть хозяйкой на кухне и шлюхой в постели.
На последней картинке доктор Тьма стоял над поверженными врагами, подняв кулак в вызывающем салюте. В стеклах его очков отражались языки пламени.
Новости закончились, зазвучал новый сингл «Крестоносцев» — «Англия навсегда». Он приближался к первым местам в чартах.
Грег выглянул в окно. Ему показалось, что горизонт освещен пламенем пожаров.
Он взял тонкое перо и склонился над полосой, чтобы прорисовать мелкие детали. Он жалел, что сдался сразу: струсил после первого же избиения. Иногда он говорил себе, что делает это ради Гарри, чтобы защитить старика. Но это была ложь. Они — не Регги Брэндон и Хэнк Хемингуэй. В пытках не было необходимости; они не клялись никогда не сдаваться, не отступать и не трусить. Несколько добрых тумаков и обещание еще парочки — этого оказалось достаточно. Плюс больше денег в месяц, чем каждый из них зарабатывал когда-либо за год.
На следующей неделе доктор казнит Папу Доминика. Потом разберется с бастующими, безработными, уклоняющимися от армии и прочим дерьмом…
На мольберт упала тень, мелькнули полы плаща. Грег, обернувшись, взглянул в закрытые очками глаза своего настоящего хозяина.
Доктор Тьма был им доволен.
Д. Ф. ЛЬЮИС
Мэдж [99]
(Пер. В. Двининой)
Д. Ф. Льюис на сегодняшний день, вероятно, самый плодовитый из публикуемых авторов, творящих в жанре ужасов. И это не пустая похвальба, — возможно, читателю будет легче понять это, если он узнает, что большинство рассказов Льюиса занимают максимум две-три страницы.
«Мэдж» не исключение. Однако, несмотря на краткость, Дес Льюис ухитряется вложить в свою компактную прозу столько энергии, сколько иным писателям не выжать и из целого романа.
В последнее время фантастика Льюиса появляется в таких небольших изданиях, как «Winter Chills», «BBR», «Cobweb», «Dementia 13», «Flickers'n'Frames», «Peeping Тот», «Dreams & Nightmares», «Dark Star», «Deathrealm», «Arrows of Desire», «Dream», «Overspace», «After Hours», а также в сборниках «The Year's Best Horror Stories» и, конечно же, нашем «Best New Horror».