Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник) - Страница 88
Гостя заметил только Грег. Все остальные были поглощены переживаниями доктора и смертью человека-гориллы. Где-то под защитными очками, у самого потолка, около ламп, из тьмы выступал призрачный белый нос и черная щель угрюмо искривленного рта.
Грег распахнул дверь и выскочил из видеозала; его сердце колотилось о грудную клетку. Он хлопнул дверью, преграждая путь тьме, рванулся в коридор и налетел на высокого человека, закутанного в плащ.
Его охватило раздражение, он едва не выругался, как вдруг внезапно до него дошло, кто это. Мысль пронзила его, словно кто-то прикоснулся электрошокером.
Перед ним стоял доктор Тьма.
Еврей бежал через горящий город, и всякий раз, когда на него падала тень, его сжимала ледяная рука страха. Прятаться было негде. Он не мог найти укрытия ни на станциях метро, ставших бомбоубежищами, ни в сточных канавах, с другими крысами и предателями, ни в камерах продажной полиции. Доктор пришел за ним — отомстить за грязную ложь, и спасения не было.
Прозвучал сигнал окончания воздушной тревоги, жужжание самолетов смолкло, улицы заполнились пожарными и перепуганными лондонцами. Дома их были разрушены, прошлая жизнь исчезла навсегда. Еврею захотелось злобно рассмеяться, когда он увидел женщину в ночной рубашке, звавшую своих детей около кучи дымившихся кирпичей, которая только что была ее домом. Его коварные соплеменники хорошо поработали, стравив арийские расы в то время, пока они сами строили заговоры вместе с коммунистами и язычниками-китайцами, чтобы после окончания страшной войны захватить власть над миром. Немцы бомбили англичан, и еврей смеялся.
Но сейчас успех заговора его не интересовал. Еще стояла ночь, тени не исчезли. Доктор Тьма был где-то поблизости.
Задыхаясь, он прислонился к закопченной стене. Он был отмечен знаком доктора Тьмы — черный отпечаток ладони виднелся на его пальто из верблюжьей шерсти. Ист-эндские сообщники доктора выслеживали его, сообщали о его местонахождении хозяину, гнали прочь от света и заставляли бежать сквозь ночь. Он не мог никого назвать своим другом.
Какой-то молодой человек в форменной фуражке заглянул в переулок; его голубые, холодные как лед глаза пронзили тьму. Вложив два пальца в рот, он издал резкий свист.
— Эй, парни, у нас здесь жид! Зовите Дока!
Раздался тяжелый топот сапог. Грязный убийца, будучи почти не в силах шевелиться и уже почти желая, чтобы все поскорее закончилось, оттолкнулся от стены и побежал в конец переулка. Стена была невысокой, и, подтянувшись, он оказался на покатой крыше. Парни из Ист-Энда гнались за ним с ножами и битыми бутылками, но он их опередил. Он бежал по крыше, чувствуя, как шатаются под ногами черепицы. Несколько штук отвалились и полетели вниз, на головы людям доктора Тьмы.
Держась за трубы, вонючий еврей бежал по крышам. Он вытащил револьвер и стал наугад стрелять во тьму за спиной; его охватила паника. Внезапно он замер.
Он спокойно стоял, скрестив на груди руки, плащ хлопал на ветру, и его фигура четко вырисовывалась на фоне пламеневшего небосклона. На тонких губах появилась усмешка, и лживый еврейский педофил понял, что ему пришел конец.
— Привет, Гарри, — произнес доктор Тьма.
— Привет, Гарри, — произнес Грег, дергая за провод в тщетной попытке улучшить соединение. — По-моему, что-то с телефоном…
Голос Гарри звучал так, словно он находился в Джакарте, а не в трех остановках от Грега, на Дистрикт-Лайн.
— И вот, представьте себе, я оказался лицом к лицу с доктором Тьмой!
Спустя несколько часов он мог даже смеяться над этим.
— Видимо, парень собирался на маскарад. На подобных мероприятиях всегда полно народу в необычных шмотках. Но у него все было продумано до мелочей — пневматический пистолет и так далее.
Грег позвонил Гарри из своего номера, чтобы рассказать о восторге, который вызвало у фанатов «Возвращение доктора Тьмы». Молодые люди, родители которых еще не появились на свет, когда закрылся «Аргус», с нетерпением ждали приключений закутанного в плащ борца с преступностью.
— Видимо, док сидит в генетической памяти нашего народа, Гарри. А может быть, Лич прав: настало время его вернуть.
Дискуссия прошла хорошо. Вопросы из зала почти все были адресованы Грегу, и он вынужденно передавал их другим участникам, чтобы обсуждение не вертелось исключительно вокруг него. Фанаты выпрашивали информацию. Да, Пенни Стамп тоже вернется, но уже не в качестве девушки-репортера. Да, «роллс-ройс» доктора — «Акула Тьмы» — выедет из гаража и будет оснащен еще большим количеством секретных приспособлений. Да, доктору придется решать современные проблемы восточного Лондона. Когда кто-то спросил, не собирается ли владелец газеты как-то корректировать содержание комиксов, Грег ответил: «Пока он этого не делал», и после заявления: «Мне почему-то кажется, что доктор Тьма не читает „Комет“» — раздались аплодисменты. У кого-то даже хватило ума попросить его сравнить Рекса Кэша Дональда Монкриффа и Гарри Липмана. Он передал участникам конференции наилучшие пожелания от Гарри и похвально отозвался о творческих способностях писателя.
Голос Гарри звучал устало. Иногда Грег был вынужден напоминать себе, что говорит со стариком. Он подумал: а вдруг звонок его разбудил?
— Нами даже американцы заинтересовались. Возможно, они будут переиздавать комиксы в виде ежемесячного журнала, после газет. Я попросил Тамару уладить это дело. Она считает, что нам удастся обойтись без больших отступных Дереку Личу, но с авторскими правами все сложно.
И еще: у людей из «Конде Наст», [95]которые купили «Стрит энд Смит», оказывается, хорошая память. Они по-прежнему считают, что Монкрифф в тридцатых украл имя Тень. И тем не менее, по-моему, это выгодная сделка.
Гарри пытался говорить с воодушевлением.
— С вами все в порядке, Гарри?
Тот ответил, что да, но Грег почему-то ему не поверил. Он посмотрел на часы — через десять минут в баре состоится встреча с Нилом и еще несколькими приятелями, — затем пожелал Гарри спокойной ночи и повесил трубку.
Чтобы идти в бар, следовало сменить пиджак, в котором он ходил на конференцию, на свитер, и Грег принялся копаться в чемодане, лежавшем на гостиничном кресле. Он нашел нужный джемпер, отцепил бейдж от лацкана и пристегнул его на грудь. Под чемоданом оказалась связка журнальчиков с комиксами, которую он купил для Гарри, — он не сказал о подарке по телефону.
Вряд ли Гарри уже лег. Наверное, он еще не успел далеко отойти от телефона. Грег нажал на кнопку повторного вызова, прислушался к щелчкам коммутатора. Потом в трубке раздались длинные гудки.
Тени в комнате, казалось, сгустились. Гарри не поднял трубку, и первой мыслью Грега было: с ним что-то не так. Он представил себе инфаркт, неудачное падение, обморок, всяческие недомогания пожилых людей. Телефон продолжал звонить. Десять, двадцать, тридцать гудков.
За двадцать секунд Гарри не мог лечь в постель и заснуть крепким сном.
Нажав на кнопку повторного вызова, нельзя ошибиться номером.
Наконец кто-то взял трубку.
— Алло, — произнес женский голос, молодой и жесткий, — это еще кто?
— Гарри… — пробормотал Грег. — Где Гарри?
— У него кое-какие проблемы, приятель, — ответила девушка. — Но мы о нем позаботимся.
Грегу стало нехорошо. Девушка не показалась ему заботливой соседкой.
— Он болен?
Пауза. Грегу показалось, что собеседница беззвучно смеется. Из трубки доносилась музыка. Не та, которую слушал Гарри Липман, а негромкий хеви-метал, искаженный телефонной линией и дешевым аппаратом. Внезапно Грег словно свалился с небес на землю, эйфория и алкоголь куда-то улетучились.
— Алло?
— Слушаю, — отозвалась девушка.
— Гарри болен?
— Да, можно сказать и так, — ответила она. — Мы послали за доктором.