Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник) - Страница 87

В субботу утром на конференциях создателей комиксов всегда тихо. Грег заглянул в главный конференц-зал — там за круглым столом шла дискуссия. В обсуждении принимали участие четверо — трое молча кивали и хихикали, а Нил Гейман рассказывал шутки из своих текущих работ. Грег уже слышал все это вчера вечером в баре, поэтому он вышел, чтобы сделать очередной круг по помещению, где торговали комиксами. Сегодня вечером ему предстояло участвовать в дискуссии насчет возрождения старых персонажей. Тарзан, Гримли Финдиш [87]и Дэн Дейр [88]возвращались, так что доктор Тьма, подумал Грег, окажется в хорошей компании. На благотворительном аукционе его первые опусы с участием нового доктора Тьмы принесли более пятидесяти фунтов, а это кое-что значило.

Он отошел от картонных коробок, набитых невероятно дорогими американскими книжками комиксов в пластиковых пакетах, и направился к более экстравагантным товарам. Здесь продавали книжки с кадрами из старых фильмов, номера популярных журналов сороковых и пятидесятых (Грег с неприятным чувством заметил среди старого хлама прошлогодние сборники комиксов), а также всякую мелочь вроде пазлов «Стингрэй» [89](не хватает всего трех кусочков, цена — двенадцать фунтов), настольные игры «Сыромятная Кожа» [90](цена — пять фунтов) и дешевые журнальчики размером с телефонный справочник.

Один из продавцов узнал его — возможно, по прошлой конференции — и сообщил, что у него есть кое-что интересное. Это было сказано вкрадчивым, конфиденциальным тоном сутенера. Нырнув под шаткий стол и задыхаясь от усилий, торговец вытащил на свет божий связку журнальчиков.

— Такое не часто попадается…

Грег взглянул на обложку верхнего журнала: «Доктор Тьма». На поблекшей иллюстрации Фицджеральда доктор в круглых темных очках и плаще сражался с двухметровым неандертальцем в форме офицера СС, а блондинка Пенни Стамп, облаченная лишь в тонкое старомодное белье и цепи, беспомощная лежала на операционном столе. «ВНУТРИ: „Повелитель мутантов“, роман РЕКСА КЭША. А также: „Пытка огнем“, „Смех доктора Тьмы“ и „Хэнк-янки и Гейдельбергский Вешатель“. Апрель 1945 года. Издательство Баджерфилда».

Грег просил Гарри Липмана прийти на конференцию, но писателю несколько раз случалось попадать в неприятные ситуации на подобных сборищах, и он сказал, что не хочет «якшаться с полоумными». Он знал, что у Гарри мало старых журналов с его текстами, и решил купить связку. Кто знает, может быть, там найдется несколько идей, которые удастся освежить?

— Десятку за все?

Он протянул торговцу две пятерки и забрал журнальчики, проверив корешки, чтобы убедиться в том, что туда не сунули несколько номеров «Ридерз дайджест».

Нет, это все были выпуски «Доктора Тьмы» сороковых годов. Грегу захотелось тут же сесть и погрузиться в чтение.

В зале кто-то читал сильно заинтересованным прыщавым слушателям лекцию о подростковом страхе в «Тинейджерах-титанах» [91]и «Людях Икс». [92]Грег задумался о том, где раздобыть печенья и чашку чая или кофе. Нил Гейман, окруженный поклонниками, с другого конца зала улыбнулся и показал куда-то пальцем. Грег знаком выразил благодарность. Нил сообщил ему о присутствии Ханта Сили, британского издателя комиксов, на которого Грег некогда подал в суд из-за финансовых разногласий. Грегу не хотелось ворошить старое. Желая избежать столкновения с шарообразной фигурой Сили, он заглянул в затемненную комнату, где горстка бледных молодых людей в очках с толстыми стеклами смотрела мексиканский фильм ужасов, демонстрировавшийся на видеопроекторе. Пленка была скопирована в третий или четвертый раз, и казалось, что действие фильма происходит в тропиках во время сезона дождей.

«Давай, Хулио, — произнес голос с сильным американским акцентом, когда безумный смуглый доктор на экране пошевелил губами, — помоги мне отнести труп гориллы в печь для мусора».

Никто не засмеялся. В видеозале пахло застоявшимся табачным дымом и пролитым пивом. Здесь спали ребята, которые были не в состоянии позволить себе комнату в гостинице. Их не могли разбудить даже крутившиеся без перерыва малобюджетные картины. Показ единственного фильма, который хотел посмотреть Грег, — французского варианта «Глаз без лица» [93]Жоржа Франжю — был назначен на то же время, что и его дискуссия. Все как обычно!

Зная, что Сили, известный своей мстительностью и злопамятством, еще задержится в зале, чтобы поиздеваться над Нилом, Грег сел на стул и принялся смотреть кино. Безумный доктор пересаживал людям сердца горилл; монстр терроризировал город, срывая платья с массивных сеньорит. Главной героиней была чувствительная женщина-рестлер, решившая покинуть ринг, потому что ее последняя противница оказалась в коме.

Грегу быстро надоело смотреть на непрерывные вскрытия и прыгающую картинку, и он огляделся в поисках знакомых. Зрители пристально смотрели на экран, как причащающиеся на мессу, и кадры отражались в очках, которые светились в темноте, словно звездочки.

В последнее время ему без конца приходилось рисовать темноту, тени вокруг доктора Тьмы; он оставлял лишь светлое пятно в нижней части лица и блики, мерцавшие на стеклах очков, когда доктор выслеживал Доминика Далмаса на захудалых улицах восточного Лондона. Рука его уже устала заливать картинки чернилами. Иногда доктор Чемберс появлялся и при свете дня, но на девяноста пяти процентах картинок из серии действие происходило ночью.

Из-за дефекта на пленке фильм прекратился на несколько секунд. Вместо него появилась Нанетта Ньюман, [94]размахивающая флаконом жидкого моющего средства. Никто не закричал и не начал ворчать. Мгновение спустя на экране снова возникла горилла-монстр — творение безумного ученого. У кого-то вырвали глаз, похожий на помидор, и кетчуп потек по искаженному лицу плохого актера в еще более плохом парике. В качестве музыкального сопровождения слышалась какая-то какофония эпохи немого кино. Если бы не сцены насилия, можно было бы подумать, что лента снята в тридцатых, когда доктор Тьма Дональда Монкриффа изображал героя, выкидывая безумных ученых с десятого этажа и стреляя дротиками в красных и аборигенов-повстанцев.

Хотя глаза Грега привыкли к темноте, ему показалось, что он частично ослеп. В углу комнаты, рядом с экраном, стояла непроницаемая тьма, как на его картинках. С одной стороны экрана он смутно различал стены, оклеенные киноафишами и объявлениями; рядом с инструкцией по эксплуатации висел огнетушитель. Но противоположный угол скрывался в кромешной темноте.

У Грега заболела голова, перед глазами замелькали огненные точки. Он отвел взгляд от темного угла, взглянул снова. Темное пятно не исчезло, но, казалось, пошевелилось — оторвалось от стены и направилось к нему. Исчез ряд стульев. Экран засветился ярче, тусклые цвета показались кричащими, словно на обложке комиксов.

Грег стиснул свои журнальчики, говоря себе, что он просто выпил много пива, слишком мало ел и несколько вечеров подряд провел в соседнем баре. Внезапно в зале стало очень жарко, будто сама темнота загорелась, начала его душить…

Во мраке сверкнули стекла. Внутри тени кто-то был — кто-то в темных очках. Нет, не просто в очках, а в защитных.

Грег вскочил, опрокинув стул. Кто-то заворчал, недовольный шумом. На экране копы из полиции Мехико пристрелили человека-гориллу, и сумасшедший доктор, его отец, горевал о потере.

Темнота приняла очертания человеческой фигуры, слишком, однако, высокой для человека. Тулья широкополой шляпы доставала до потолка, руки, казалось, были способны обхватить всю комнату.