Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник) - Страница 11

Анна поднесла руки к ограждению кровати и плавно двинулась к изголовью. Ее ноги осторожно ступали по полу, словно плитки могли скрипеть. Она достигла подушки, руки опустились с ограждения. Ее лицо зудело, но она не хотела сдаваться. Потрескавшимися от страха губами она произнесла:

— Стивен?

Монитор пикал. Грудная клетка дрожала.

— Стивен?

Спящее лицо вытянулось, словно от боли, и затем открылись глаза. По мере того как поднимались веки, мышцы щек, казалось, расслаблялись. Он моргнул — у него были серо-синие глаза.

— Надеюсь, я тебя не беспокою, — сказала она.

— Нет, — ответил он, и его глаза, затрепетав, закрылись, Анна подумала, что он вновь уснул. Руки девушки потянулись к ее лицу и с силой провели по нему. Она опустила их.

Глаза Стивена открылись.

— Нет, ты меня не беспокоишь. С чего ты так подумала?

— Ты спал.

— Я всегда сплю.

— О, — произнесла Анна.

— Ты проводила время с Майклом. Что ты о нем думаешь?

— Он… хороший. С ним приятно проводить время.

Голова кивнула еле-еле, скользя вверх и вниз по подушке, с явным усилием:

— Ты — мисс Заккария.

— Анна, — сказала она.

— Анна, — повторил он. Его глаза закрылись.

— Хочешь, чтобы я сейчас ушла?

Его глаза оставались закрытыми:

— Если желаешь.

— Так ты этого хочешь?

— Нет.

Она стояла в течение нескольких долгих минут, наблюдая за тем, как Стивен ускользает в сон, пытаясь постичь реальность того, что находится перед ней, и подсчитывая писки кардиомонитора.

Глаза вновь открылись.

— Ты все еще здесь.

— Да.

— Сколько это длилось?

— Всего лишь несколько минут.

— Извини.

— Да нет, все в порядке. Мне все равно.

Стивен вздохнул:

— Почему бы тебе не присесть? Где-то там есть стул.

— Я постою.

— Майкл неправ. Я возражаю против его музыки. Я ее ненавижу.

— Я могла бы попросить его делать музыку потише.

— Дело не в громкости, а в самой музыке. Музыка была создана для движения и вовлечения. Я ощущаю, что моя душа — в смирительной рубашке, когда Майкл включает свою музыку.

Анна промолчала. Стивен посмотрел в сторону, затем снова на нее.

— Почему ты позволяешь им думать, что ты — в коме?

— Так я могу спать. А когда я сплю, мне снятся сны.

— Какие сны?

— В любой ситуации — клинический социальный работник, — заметил Стивен, и его губы впервые тронула легкая улыбка.

Анна также улыбнулась:

— Это я.

— Мои сны — они мои, — сказал он. — Я бы никогда ими не поделился.

— Хорошо.

— И я бы не просил тебя поделиться твоими, — продолжал он.

— Да, — согласилась Анна.

— Я устал, — произнес он.

Когда Анна поняла, что он снова уснул, она ушла.

— Мне нравился колледж, мои занятия там. Душа человека так безгранична и увлекательна. Я думала, что смогу что-то сделать со всем тем, что узнала. Но я была недостаточно умна, чтобы стать доктором.

— С чего ты это взяла?

Анна пожала плечами:

— Я знаю.

— Поэтому ты терапевт, — сказал Стивен.

— Да. Это важно. Помогать людям.

— А как ты помогаешь?

— Я их слушаю. Я помогаю им найти новые пути понимания ситуаций.

— Тебе нравятся твои пациенты?

— Я не называю их пациентами. Они — клиенты.

— Они тебе нравятся?

— Майкл спросил меня что-то в этом роде, когда мы впервые встретились. Ему хотелось узнать, понравился ли он мне.

— И как?

Анна положила ногу на ногу и отвернулась от Стивена. На полу у кровати лежал шарик корпии. Медсестры и санитары явно здесь не задерживались.

— Разумеется, — ответила она.

— Это хорошо. Если тебе нравятся люди, ты можешь им помочь.

— Впрочем, это не обязательное условие. Чтобы они нравились.

Стивен на мгновение закрыл глаза. Затем он снова взглянул на Анну:

— У тебя есть муж?

— Нет.

— Парень — наверняка.

— На самом деле — нет. Мне не хотелось. — Анна заколебалась. — Это не то, что ты думаешь.

— А что я думаю?

— Что я — лесбиянка или что-нибудь такое.

— Я такого не думал.

— Я не такая.

— Семья-то у тебя есть?

Скрещенные руки Анны сжались сильнее. Семья, да, у нее есть. Бог его знает, какие чудеса могла она совершить, если бы не ее драгоценная семейка.

— Мама, — сказала она. — И старший брат.

— Как их зовут?

— Маму — Одри, брата… — Внезапно Анна остро ощутила, что позади нее находится раковина. Она буквально видела, что она до краев наполнена водой, холодной водой, закупорена и готова… — Моего брата зовут Филлип.

— Вы близки?

Плечи Анны передернуло от ощущения близости раковины. Темная вода, густая, зловонная и алчущая вода. Жаждущая. Она сглотнула, опустила взгляд на свои руки. «Что за патетика, — подумала девушка. Она с этим справилась. — Пошло все к черту». Анна подняла взгляд на Стивена. Он наморщил лоб, над глазами — едва различимая тень.

— Конечно, — ответила она, — мы близки.

Тут Стивен уснул. Анна смотрела на комок пыли и на трубки, выходящие из-под ребер Стивена. Что-то остановило ее пальцы, желавшие было двинуться вперед, и заставило их сплестись на ее колене, подобно сообществу пойманных душ.

Джанет Уоррен, посмеиваясь, ввела Анну в свой кабинет.

— Да нет, ничего особенного, — сказала она, явно не заблуждаясь относительно напряженной улыбки Анны. — Честно говоря, я просто хотела переговорить с тобой минутку.

Анна села на один из стульев, стоявших перед столом; Джанет присела на край стола.

— Речь о Джулии, — произнесла Джанет.

Анна вновь скрестила на груди руки и слегка нахмурилась:

— Джулия? А что с ней не так?

— Только не пойми меня неправильно. Извини, мне не нужно говорить с тобой таким образом. Ты знаешь, что делаешь, и тебе известно, как люди иногда реагируют. Я уверена, у тебя случалось во время сеансов, что у клиентов вдруг крыша ехала. Что-то в этом роде…

— Конечно, — подтвердила Анна.

— После твоего последнего визита Джулия принялась сумасбродствовать. Она стала кидаться вещами и даже пригрозила причинить себе телесный вред, если ты вновь к ней придешь.

— Миссис Уоррен, вы же определенно не думаете, что…

— Я ничего не думаю, Анна. Мы в этом деле вместе, ты помнишь? Джулию всегда легко было завести. Кажется, ты кого-то ей напоминаешь, кого она ненавидела, когда была ребенком. В школе, в те времена… Ты не сделала ничего плохого. На самом деле, сдается, у тебя есть реальный прогресс с Майклом.

Анна слегка постучала по ковру стопой ноги.

— Майкл любит подшучивать. Я, кажется, хорошо для этого подхожу.

— Пусть так, — заметила Джанет. — Возможно, это именно то, что ему сейчас нужно.

— Да, мне так кажется.

— Итак, я хотела сказать — забудь сейчас о Джулии. Я прикреплю к ней другого волонтера. Учитывая твою работу в Ассоциации, я уверена, уменьшение волонтерской нагрузки не станет для тебя разочарованием.

Анна кивнула, встала и направилась к двери, затем вернулась:

— Миссис Уоррен, а что вы знаете о Стивене?

— О Стивене?

— Соседе Майкла по комнате.

— А, да, — произнесла Джанет. Соскользнув с крышки стола, она подошла к вращающемуся стулу, но не села. — Быть может, это прозвучит нездорово, но мы направили Майкла в ту комнату, потому что сочли, что больше никто из студентов не сможет вынести перепады его настроения. Стивен в коме, ты, вероятно, уже знаешь об этом. У нас есть электроэнцефалограммы; волны, излучаемые его мозгом, кажутся вполне активными, но кто знает, каким бывает бессознательное состояние человека? Как бы то ни было, Стивена не следует беспокоить. Я была бы признательна, если бы ты напомнила Майклу, чтобы он оставался на своей стороне от занавеса.

— Разумеется, я это сделаю, — сказала Анна.

— Благодарю.

Анна выглянула из-за двери кабинета в главный зал, где несколько студентов на инвалидных колясках беседовали с посетителями, вероятно, с членами семей. Она вновь взглянула на Джанет: