Узел времён - Страница 98

Но тут Леони поняла, что ее насторожило в самом начале. Когда она первый раз появилась над лагерем — может, с час назад, — многие из воинов-Иллимани лежали прямо в пыли, мертвецки пьяные. Но сейчас они уже пришли в себя и, пошатываясь и потирая головы, строились в ряды, получив какой-то приказ.

Леони заметила воина, которого мысленно называла Быком, ходящего вокруг и пинками подымающего спящих. Его близнецу, Медвежьему Черепу, уже удалось собрать группу из двух десятков воинов. С ножами в руках они отправились в загон с женщинами — видимо, чтобы присоединиться к уставшим соплеменникам.

Если Рия хочет напасть на врага, то нужно это делать прямо сейчас, пока последние четыреста метров пути все еще скрывает темнота, прежде чем Иллимани закончат убивать и покинут поселение.

Леони, не обращая больше ни на что внимания, спешно полетела назад к Рии и снова ощутила уже знакомую слабость, растекающуюся по ее бесплотному телу, словно яд. Поглядев на руки, она поняла… что от нее почти ничего не осталось.

Весь отряд Рии, более пятисот человек, расположился на каменистом дне лощины, совсем недалеко от того места, где находились дозорные Иллимани. Девушка-вождь стояла в одиночестве, шагах в пятидесяти впереди, вглядываясь в темноту.

Хотя Рия не видела еле заметного светящегося облачка, которое бы свидетельствовало о возвращении Леони, она чувствовала, что та рядом. А еще поняла по учащенному сердцебиению и частому дыханию, что Леони в большой опасности.

— Сестра, — обратилась к ней Рия. Лишь это слово могло отразить глубину связи, возникшей между ними. — Сестра, что с тобой?

Мыслеголос Леони был слабым, едва различимым, так, будто он доносился издалека.

— Некогда объяснять. Я не смогу оставаться с тобой долго. Скоро меня унесет назад.

И тут сознание Рии заполонила волна образов и слов, всего того, что узнала Леони, побывав в стойбище Навин. Иллимани, собирающиеся на площади, жалкое состояние уцелевших пленников, расположение загонов, тропа, которая ведет на удобный для обстрела обрыв.

Рия все больше мрачнела. Она привела сюда воинов, ожидая, что перед ними будут напившиеся и ничего не соображающие люди, которых можно будет окружить и легко перестрелять, как рыб в заводи. Вместо этого солнце должно было вот-вот взойти, а пять сотен Иллимани уже были готовы к бою и собирались выступать в поход. Эти люди посвятили свою жизнь войне и насилию и сражались плечом к плечу во многих битвах, а ее воины были в первую очередь охотниками, а уже потом собственно воинами. Женщины могли быть тверды, как кремень, защищая дом и очаг, но они и слыхом не слышали о воинском искусстве.

Рия подумала было об отступлении, но тут же отвергла эту мысль. Иллимани станут преследовать их и обязательно настигнут, возможно, даже раньше, чем они доберутся до женщин и детей, ожидающих их в лесу. А если все же им удастся дойти до того озера, то Иллимани ничего не будет стоить организовать засаду и уничтожить их, а детей взять в плен. Выхода нет, лучше начать бой первыми и использовать последнее преимущество — внезапную атаку.

И тут же в ее голове выстроился отчетливый план.

— Смогу ли я вывести две сотни моих лучников к площади? — спросила она Леони. — Получится ли у них пробраться туда незамеченными? Есть ли там место для укрытия?

Ответа не было. Что еще хуже, ощущение присутствия сестры, достаточно сильное еще пару мгновений назад, пропало.

— Сестра, где ты? — спросила Рия вслух. — Ты еще здесь?

Ответа не последовало, и она поняла, что ее союзница действительно исчезла. Возможно, ее просто утянуло обратно в ее тело, точно так же, как и саму Рию выдергивало назад из путешествий, совершенных с помощью «Маленьких Учителей». Но Рия так и не смогла отделаться от ощущения, что случилось нечто более опасное.

Сведения, которые могла доставить ей Леони с разных мест поля боя, были бы бесценны, но Рия и сама была готова к импровизации. Ничего не оставалось, как проработать план боя самостоятельно. Все, что необходимо для победы, — это постараться вывести лучников в нужное место и уговорить две сотни гордых женщин-Мерел раздеться донага. Тогда победа будет за ними.

Она подозвала Муараг, Норо и Аранчи, а потом — Бонта, Лигара, Дриффа, Себитту, Грондина, Джергата и Оплимара. Быстрее, чем можно было бы сосчитать до ста, изложила им план боя и возложенных на них обязанностей. И тут же, пока их хоть как-то скрывали жалкие остатки ночной темноты, послала Лигара, Себитту и Джергата с лучниками. Распределила задания между Бонтом, Грондином и Дриффом, а потом наступила очередь женщин.

Скоро взойдет солнце. На склонах лощины уже играли первые слабые лучи солнца, окрашивая все в серо-черный неверный свет.

— Будьте отважны, и мы победим, — прошептала Рия.

Она обошла две сотни женщин вместе с Тари, женой Себитту. Они подвели их на два полета стрелы к разгромленному стойбищу Навин, где хозяйничали Иллимани.

Некоторые, в отличие от Тари, боялись вступить в решающее сражение, и Рия решила подбодрить и хоть как-то их успокоить.

— Будьте отважны. Духи помогут нам.

Какое-то движение, и сквозь ряды к ней протолкалась девочка с бешеным взглядом зеленых глаз, вздернутым носом и копной рыжих волос. Бирсинг!

— Что ты здесь делаешь? — спросила Рия. — Ты должна быть с детьми!

— Я иду за тобой, — ответила одиннадцатилетняя девочка. — Не хочу прятаться в лесу. Хочу биться с воплощенным злом и убивать Иллимани.

Лицо девочки покрывали веснушки, а маленький кулачок, в котором она сжимала небольшой, почти игрушечный кремневый нож, побелел от напряжения.

Рия уже хотела было отправить ее отсюда, но решила не делать этого. Появление Бирсинг, такой маленькой и такой отчаянно храброй, наполненной боевым духом, было добрым предзнаменованием. И очень своевременным.

— Если ты хочешь сражаться с этими ублюдками, то я не стану мешать тебе, — произнесла Рия, взяв обеими руками ее кулачок, сжимающий нож. — Хочу увидеть, как ты обагришь этот нож кровью Иллимани.

— Мы же разгромим их, так? — ухмыльнувшись, сказала Бирсинг. — Я в это верю.

— Да, мы разгромим их.

Тари и Рия пошли дальше.

— Ты и правда так думаешь? — шепотом спросила Тари. — Мы действительно победим?

— Я в этом уверена, — ответила Рия.

Они дошли до поворота. Сейчас не время выказывать слабость, но, по правде говоря, несмотря на всю красоту ее плана, уверенности у Рии поубавилось.

Она снова посмотрела на склоны лощины. Стало еще светлее, она увидела с десяток серебристых ручьев, сбегающих вниз. Пора начинать атаку. Уже пора. Ее сдерживали лишь Лигар и Джергат, почему-то они так ни разу ей не ответили с того самого момента, как ушли вперед. Странно и тревожно. Может, они слишком далеко? Или уже мертвы? Или попали в плен? Не слыша их и не имея в помощниках Леони, которая смогла бы сразу сообщить о том, что с ними случилось, Рие пришлось идти наобум, но она уже не боялась рисковать.

Пришло время действовать. Сейчас!

— Подожди, — сказала она Тари. — Поведешь их вперед по моему сигналу.

Пригнувшись, Рия пробежала пару десятков шагов, укрылась за кустом утесника и принялась пристально рассматривать бывшее стойбище.

Оно оказалось ближе, чем она ожидала. Огромный полумесяц из сожженных типи, будто уродливый шрам, прорезавший землю, вдоль изгибающейся влево лощины. С противоположной стороны — бурная река, ближе — крутой утес. Там, как надеялась Рия, уже должны быть Лигар и два десятка лучших лучников Навин. Дорогу должна была показать Норо. По ее словам, она знала тропу, о которой сообщила Леони. Рия снова попыталась мысленно обратиться к Джергату, но ответа так и не получила.

Посреди пепелища она увидела три огромных загона, собранных из кустов терна, куда Иллимани согнали пленников. Ближайшее к ней, справа, было заполнено детьми и кормящими матерями. Их крики ужаса словно бичами рассекали предрассветную тишину, и слушать их у Рии не было сил. Рядом, в загоне, где, по словам Леони, держали женщин, царил хаос. Тридцать воинов Иллимани, впав в неистовство, резали и рубили несчастных, судя по доносящимся оттуда леденящим кровь воплям.